Последние пять лет по воскресеньям, после литургии, мы ставим столик в храме, табличку "ответим на ваши вопросы" , кладём все на стол Библию и Закон Божий и разговариваем с людьми, которые уже после службы заходят с улицы.

Чаще всего спрашивают , где ставить свечи за упокой и кому молиться при жизненных бурях. Реже — рассказывают о скорбях. И в этих случаях мы выступаем скорее не как катехизаторы, а как психологи, в задачу которых входит просто выслушать человека. Ну и по возможности —рассказать ему что-то об основах православной веры.

Люди плачут, делятся печалями. Например, родители не могут смириться после смерти сына — молодой человек умер от энцефалита из-за укуса клеща , красавицу в норковой шубе преследует бывший парень - бандит, у жены посадили мужа на 10 лет и она не знает, как жить дальше. И все в таком духе.

Наш храм стоит в одном из самых густонаселённых районов города, на улице так много людей, что они воспринимаются , как фон, как обезличенное мельтешение и какой-то элемент внешнего хаоса. Человека из плоти и крови — твоего брата или сестру — в большом городе легко спутать с антропоморфной рекламной конструкцией стальных дверей или салона автозапчастей.

Общество в мегаполисе атомизируется, прохожие ограждаются друг от друга в общественных пространствах, затыкают уши наушниками , глаза — телефонами, даже покидая пределы частного, человек все равно прячется в своей цифровой скорлупе. И я такой же.

Но когда я выхожу после наших консультаций, фон радикально меняется , каждый из этих встречных, поперечных, незнакомых людей воспринимается, как вселенная со своими квазарами, галактиками и чёрными дырами.

Любой дяденька с пакетом из "Пятерочки" теоретически мог зайти к нам на консультацию и чем-то поделиться, спросить какую молитву читать от запоя или тоски и что делать, если является покойник и жалуется, что его похоронили не в тех штанах (это реальный случай).

За пять лет я слышал множество подобных историй. Как тут поможешь? Выслушаешь, поговоришь, повздыхаешь и все.

Отдельная история — это сумасшедшие. Вы не представляете , как их много. Даже страшно. Возможно, подсознательно они стремятся в церковь за лекарством. И многие получают его, если начинают регулярно принимать участие в таинствах. Например, Борис Усов — лидер группы "Соломенные еноты" в одном из интервью признавался, что "голоса в голове" заткнулись , как только он крестился и стал причащаться. Кстати, сделать это посоветовал ему Александр Непомнящий. Дескать, так и сказал: "Крестись и все пройдёт". И ведь, в самое деле, все пошло. Оба уже покойники, Царство Небесное.

Большая часть сумасшедших, пришедших на консультацию, поначалу ничем себя не выдают. Редко кто кричит, кликушествует, дёргается, обычно такое если и происходит , то ближе к Евхаристическому канону на литургии.

Как правило, первые десять минут беседы эти люди выглядят абсолютно адекватными. Просто человек интересуется религией. Но потом болящие обязательно себя сдают с потрохами какой-нибудь мелочью: фиксацией на совпадениях, цифрах, снах, уверенностью в своей исключительности и так далее.

Возможно , они специально так делают, чтобы можно было раскрыть все карты разом и уже не стесняясь — вылить на тебя Ниагарский водопад бреда. Очень жаль этих людей, как правило , я все это слушаю, смиренно киваю и говорю, что человек должен приходить в храм , молиться, понимать участие в Таинствах . Про психиатрию не говорю, какой смысл, если они не считают себя больными.

В общем, болящих много, но сегодня пришёл аж целый бог. Я знал, что рано или поздно это произойдет.

С виду — абсолютно нормальный мужичок-пенсионер, в очках , опрятный, с рюкзаком. Речь поставленная, живая. Он сначала представился — Александр — и начал издалека:
— А вы знаете, что в книге пророка Исаии за 700 лет до прихода Спасителя, было о Нем сказано?
— Разумеется, — сказал я, полагая, что сейчас мы поговорим о Ветхом завете, хотя сразу и насторожился. Потому что, по опыту знаю, что такие беседы, начатые издалека, нередко заканчиваются весьма специфическими выводами. Так и произошло.
— Откройте Писание , Исайя , 53 глава, — сказал он , показывая на Библию на столе.
Я открыл , прочел стих, где сказано, что Господь придёт и Его не узнают.
— Вот видите , не узнают, — многозначительно сказал старичок. — А теперь откройте Откровение Иоанна Богослова.
Я открыл , он полистал и указал пальцем на 3 главу , торжественно зачитал:
— "Побеждающего сделаю столпом в храме Бога Моего, и он уже не выйдет вон; и напишу на нем имя Бога Моего и имя града Бога Моего, нового Иерусалима, нисходящего с неба от Бога Моего, и имя Мое новое".
— А знаете какое имя? —таинственно спросил дедушка.
— Какое?
— Александр. — ответил он.
— Почему Александр? — в этот момент я уже обо всем догадался.
— Потому что, это мое имя.
— То есть, вы, получается , бог?
— Ну да, я бог отец. — просияв, сказал человек.
После этого он мне вручил книгу (она на фото) с доказательством , что он бог. А потом достал из своего рюкзака кипу распечаток и начал длинный рассказ про цифровое значение своего имени и событий русской истории, добавил туда вычисление траектории падения челябинского метеорита, бездну каких-то уравнений, цитат из Библии и так далее.

Меня спасли певчие , которые попросили убрать столик, потому что начиналось венчание. Человек, считающий себя богом, попросил мой телефон (я естественно не дал) и радостно сообщил , что я уже спасен.

Спрашиваю потом у одного из священников нашего храма.
— Вы представляете, к нам сегодня бог отец пришел.
— В очках такой? — ничуть не смутившись , спросил батюшка.
— Ага.
— Это он сейчас бог отец, а раньше был богом сыном, но здесь его поставили в тупик. Спросили, а коли вы Христос, то где, скажите на милость, ваши шрамы от распятия? Он смутился, однако нашел выход — теперь называет себя богом отцом...

В такая история, Господи, помоги всем страждущим.

Очень хорошо.
СВО перезапустила русскую поэзию, возродила её. Потому что, война — это концентрация жизни, а поэзия — концентрация языка. Все обострилось, и стихи обострились. Появились яркие , талантливые фронтовые и тыловые поэты, а вся поэзия "десятых," Вера Полозкова, всякие другие поэтки обоих полов, сочиняющие вирши о своих страданиях и чувствах , растворились в тбилисских лужах и рижских канавах. Там им и место.

РУССКАЯ ГЕОГРАФИЯ

А в подвале пыльно, много мышей, накурено.
Генератор кряхтит последними оборотами.
Мы контролим дорогу в Селидово из Цукурино.
Поднимаем птицу, наводим арту - работаем.

А грунтовки в полях ржавеют сожжённой техникой,
А поля засеяны минами и снарядами.
Мы вчера у врага отбили Желанное Первое, -
Это значит, еще на шаг подошли к Курахово.

Вот из Карловки с рёвом, сшибая ветки акации,
Беременная парнями из Тулы и Грозного,
Несётся "буханка". Везёт бойцов на ротацию.
Надеется только на РЭБ и на волю Господа.

Где-то в Москве отдыхают, играют в мафию,
Девчонки в клубе вертят красивыми шеями...
А мы изучаем русскую географию
В посадках и лесополках, изрытых траншеями.

И нам бы хотелось к родному порогу - коленями;
Любимых женщин нежно назвать по имени.
Но мы наступаем в западном направлении,
Потому что нас ждут:
В Одессе,
Херсоне,
Киеве.

Сегодня четыре года со смерти отца Дмитрия Смирнова. Он просто невероятно раздражал всех у кого внутри — кишки. Эти люди пузырились и пухли, как наполненные желчью грелки: "Батеньки родные, что несет этот ополоумевший поп?! Как он посмел назвать меня дураком?" — визжал дебелый юноша с активной гражданской позицией, а рядом с ним визжал еще один юноша, похожий на карликового пинчера — шумного и злого, рядом еще один, и еще один... И таких крикунов было много-премного, их вой сливался в дьявольский перезвон. И выли ведь люди с хорошими лицами, просвещенные, образованные. Для них отец Дмитрий был эдакой букой, они его ненавидели и в глубине души боялись.

Думали, а вдруг что-то случится, мир накренится, и страшный, будто бы вылепленный из снега, протоиерей в самом деле запретит им блудить и ковырять в носу?! Однако отец Дмитрий никому ничего не запрещал, а просто рассказывал, причем по большому счету по-доброму, никого по-настоящему не оскорбляя. Обычно мы сами себя оскорбляем своими гнилыми мыслями и делами, а тут, понимаешь, поп в светском-то обществе посмел резко высказать мнение из телевизора о том, например, что ежели женщина сожительствует с мужчиной, а он принципиально не берет ее замуж, поскольку его все устраивает, то она дефакто является шлюхой. "Как он посмел?!", — подумает дама с яростью, потому что и сама в тайне знает, что отец Дмитрий недалек от истины и дело говорит. Но как говорит — напрямик, а должен был на трамвае приехать к ней — разбитой о камни и неудачные "любови" — прийти домой, наклониться над перинами, пожалеть, и сказать, мол, душечка не бояйся, никакого ада нету.... А вместо этого Дмитрий Смирнов залезает в телевизор и на ютуб и оттуда — опа — "Ад есть и ты в нем живешь..."
Как после этого его не ненавидеть? И ненавидели и даже сегодня, по его кончине потирают мокрые, холодные руки.

Ночью многим из нас привидится отец Дмитрий, сидящий на венском стуле.. Кто-то вздрогнет, уставится на него выпученными глазами, а батюшка спросит: "Окно, может, прикрыть? Тебе соловьи спать мешают?"

В обеденный перерыв аккуратно снимаю фольгу с плавленного сырка «Дружба». Оболочка сходит неохотно: рвется в некоторых местах, прячется, прилипает маленькими кусочками к бледному телу сырка, ее приходится поддевать ножом.

Этот ритуал не раздражает, а наоборот — настраивает на философско-ностальгический лад, ведь еще ребенком я все так же возился, раскрывая заветный сырок. Сидел за столом, упершись в клеенку с ландышами и сосредоточенно цеплял ногтями островки фольги. Наверное, с ней всегда было много мороки, но тем вкуснее казалась «Дружба».

— Хороший сырок, — говорю коллеге. Девушке 1995 года рождения. — Вкусный.
— Ужасный! — с презрением сказала моя собеседница, ковыряя вилкой обед в контейнере. — Я им отравилась однажды..
— «Дружбой», получается, отправилась?
— Получается, да.

Отравление дружбой сейчас не редкость: взрослые люди атомизируются, не пускают никого к себе, сами не хотят ни к кому идти. А если и завязывают (или поддерживают) дружеские отношения, то неизбежно ходят по краю, постоянно рискуя слечь с отравлением. Еще бы, ведь все ранимые, эгоцентричные, обидчивые, тонкие творческие натуры, дружба при таких раскладах — большая роскошь, поэтому друзей так мало. Но если друзей нет, то кто же есть? Свято место пусто не бывает: Есть «друзяшки». Этот сальный термин я услышал то ли от каких-то великовозрастных детей-снежинок, то ли от знакомых по работе — 30-летних инфантилов с дурашливой манерой говорить слово «божечки».

Подумал, что поскольку есть термин, то этих самых «друзяшек» следует как-то обозначить, нарисовать портрет типичного представителя их рода-племени. Итак, возьмем 30-летнего парня-«друзяшку».

Он может заниматься продажей гаджетов, быть офисным клерком, риэлтором, продавцом бесполезных блесток, начальником отдела продаж, кем угодно. Он звонит, хихикает и говорит, «приветики». Друзяшка немного рыхлый, не толстый, но и не атлетичный, мягкий, подрагивающий, похожий на студень. Круглый живот любителя капкейков обтягивает футболка со «Скуби ду». Он еще не завел семью, но у него есть девушка. Друзяшка не лезет под кожу, с ним здорово покурить «кальянчик» (который он всегда возит в своей Kia Ceed) выпить крафтового пива с воблой, политику и плей-офф. Друзяшка, кстати, следит за модой поэтому всегда актуально подстрижен и в меру оппозиционен. Может поддерживать уличных крикунов или, быть чуточку радикалом, например, уважать Егора Просвирина (покойного) и не любить «чурок». Он смотрит Дудя и Давидовича, знает по имени 10 топовых блогеров и способен отличить одного от другого. Обычно друзяшка осторожничает и предпочитает не связываться с заумными книжками и идеями, но чтобы не прослыть дебилом — читает Янагихару и Радислава Гандапаса. Друзяшка съездит в Таиланд и привезет вам магнитик на холодильник. Если однажды он исчезнет из вашей жизни, вы не будете горевать.

Девушка-друзяшка занимается йогой и саморазвитием, она защитница животных и считает себя очень хорошим, гуманным человеком, однако при этом может ненавидеть бомжей и искренне желать им смерти. У нее есть аккаунт в инстаграмме, куда она выкладывает фотографии счастливой жизни. Девушка-друзяшка качает попу, приседает со штангой, у нее брови и ногти, среди подписок в ВК — на первом месте сообщество «Яжмать». Она любит «сериальчики» и сделала себя сама. С девушкой-друзяшкой можно обсудить мужиков, распродажи брендовых вещей и летний отдых. Когда она хочет разделить радость, то как в американских фильмах вскидывает руки и начинает визжать от восторга, но в это время думает о другом. А вот сочувствовать друзяшка не умеет: если случится горе — отстранится, потому что ее не нужно «грузить проблемами». Однажды лиловый негр ей подаст манто на испанском курорте и она больше никогда не напишет, а вы, опять-таки, не будете горевать.

Суть подобных отношений заключается в «ненапряжности». Главное, чтобы люди могли получать некое ментальное удовлетворение и вместе мерцать, как болотные огоньки. При этом личность мерцающего не имеет значения, она легкозаменяема и не принципиальна, так как от нее почти ничего не требуется. Ответственность перед таким человеком сводится к минимуму или нивелируется вовсе: это как случайный пассажир в поезде с которым вы от скуки обсудили футбол и который выйдет на следующей станции и вы забудете его лицо. Друзяшки — это торжество иллюзорности, суррогат дружбы, когда человек еще не окончательно растворился в виртуальности, но подлинных отношений уже сторонится. Друзяшки травятся дружбой, она приводят к несварению желудка, как в истории с тем плавленным сыром. Вроде бы все делал как положено: фольгу отодрал, начал есть с батоном в прикуску, а не идет лакомство за 56 рублей, тошнит. Вот так и с друзяшками.

Братцы и сестрицы, время унылое настало, берегите дружбу.

Владимир Микушевич сегодня скончался. Удивительный человек и мыслитель. Глыба! Религиозный философ, тонкий поэт, переводчик.
Микушевич перевел Кретьен де Труа, Петрарку, Шекспира Свифта, Гёте, Гофмана, Бодлера, Рембо, Рильке, Манна. Ему особенно близка была немецкая мысль и литература, он переводил и написал комментарий к "Фаусту".

Но вместе с тем, Микушевич был русским, православным человеком и глубоко чувствовал Родину.

Он даже напоминал такого старичка-боровичка из русских сказок: с посохом, белоснежной бородой, мудрыми и немного хитрым глазами. Упокой Бог. В 88 лет скончался.

Вот прекрасное из Микушевича

"Язык — это бытие, а не система знаков. Если слово — знак, то что оно означает? Знак однозначен, а слово многозначно. Каждое слово означает всё, что угодно. Назовите мне слово, которое имеет однозначное значение? Например, слово "стоп" может иметь переносное значение, даже противоположное. Кроме того, слово "стоп" — анаграмма слова "пост". Я считаю, что русская философия — это по преимуществу философия языка. Западная философия сводит всё к одному. Русская философия есть философия различий. На Западе нет философии языка, а существует лишь философия логических форм. Когда некоторые лингвисты говорят, например, что языки первобытных народов являются примитивными, то они этих языков просто не понимают. Ведь в языке главное не сказанное, а несказанное",

Конец октября и ноябрь — самый тяжелый, унылый и серый период. Апрель по большей части тоже уныл и сер, но за ним — май, а за ноябрем — декабрь. Темный, холодный, безжизненный, с точкой годовой полночи с 21 на 22 декабря.

В последние годы людей от томящего чувства позднеосенней тревоги отвлекал новый год. Не сам праздник, а предвкушение чего-то волшебного и необъяснимого — "нового счастья", которое никогда по-настоящему не наступало.

Однако эти механизмы, худо-бедно работающие еще вчера, сегодня не имеют никакого смысла. Шестеренки сломались и заржавели. Слишком быстро, чтобы к этому подготовиться. Раз — и всё, даже оглянуться не успели. Так ржавеет, окислившись, сгоревшая бронетехника.

Система по привычке пытается скормить обществу "противоядие от тревоги": елочки в магазинах, шапки с оленями, рукавички. С каждого рекламного баннера на меня смотрит отчужденный и неуместный Санта-Клаус с бокалом шампанского и мишурой в бороде: "Новогодние корпоративы! Успей забронировать места!" Эта реклама и раньше раздражала, а сейчас выглядит издевательской.

Пахнущие перегаром, кальянами и духами корпоративы, подарки в "красивых пакетах", поздравления от партнеров похожи на позавчерашний сон. Не кошмар, а просто сон — гаденький водевиль, подсмотренный через щель. Все это чуждо, неуместно и даже странно.

Один братец рассказывал, как ребенком, в 1990-е годы, жил в военном гарнизоне. Чуть ли не каждый день туда приходили цинки из Чечни, почерневшие вдовы лили слезы, рыдания переходили в глухой и надрывистый рык. Какие-то пришлые армяне сколотили кооператив в помещении бывшей гарнизонной библиотеки. Привозили из Китая ядовито-цветастые ленты и с утра до вечера мастерили венки. Поначалу сами, потом начали привлекать местных подростков.

"Я тебе хоть сейчас венок скручу, — без улыбки вспоминал мой братец. — Пальцы до сих пор помнят алгоритм действий. Раз, два, три, скрутил, приклеил, расправил — венок готов".

На исходе августа, перед школой его папа — отставной полковник — сажал семейство в "вишневую девятку" и отвозил их на рынок в Челябинск.

Областной, промышленный город резко контрастировал на фоне цинковой безнадеги: Алена Апина пела "Узелок развяжется, узелок завяжется", казино "Мистер твистер" разыгрывало "мерседес", пищали первые пейджеры, рекой текло пиво "Степан Разин". Семья покупала спортивный костюм сыну, сменку, свитер, джинсы и молча, оглядываясь, возвращалась в гарнизон.

"С нами у армян еще старушки работали, так те одна за другой поумирали. Видать, надышались испарениями от этих лент. Армяне экономили, покупали самые дешевые и ядовитые. Вонючие страшно! А мы — ничего, только голова немного болела", — вспоминал братец.

Стеклянный взгляд Санта-Клауса, зазывающий меня встретить "самый главный праздник в году", напомнил о рассказах товарища, о его венках, цинках и глухом рычании вдов, когда в 100 километрах давали трепака и смеялись.

Так и сейчас — нас по привычке зовут на новогодний корпоратив в кафе-шантан. Но за увешанной гирляндами дверью окажется не кафе, а помещение бывшей гарнизонной библиотеки.

Глава Коркино, где цагыне "по приколу" зарезали таксистку (мать двоих детей) что привело к погромам — делает самое абсурдное решение, которое только можно сделать в данной ситуации.

Как вы уже догадались — глава собирает совещание по противодействию экстремизму!

Может быть, конечно, имеется в виду — этнический экстремизм, на который жители жаловались годами, в то время, как местные власти "решали вопросики с диаспорой". Но что-то подсказывает, что речь не об этом...

И тут важный момент. У чиновников с этим вечным гоголевским "как бы чего не вышло" всегда есть в рукаве козырь: "Вы что не понимаете, что Запад, НАТО, будут в нашем пестром многонациональном доме давить именно на национальный вопрос? Не надо разжигать! Не надо подливать масла в огонь".

Так то оно так — будут давить, и еще как. Но здесь важно заметить, что НАТО, Запад, ЦИПСО, ГУР, МИ-6 и все агенты сил небытия никогда бы не смогли раскачать лодочку в контексте межнациональных отношений, если бы в данном вопросе все было в порядке. Если бы в лексиконе чиновников и даже (!) силовиков отсутствовало слово "диаспора", а русских таксисток и русских подростков не резали бы как баранов члены этнических анклавов.

И именно это, таки да, провоцирует вспышки того самого экстремизма, погромы и бунты.

Можно себе представить классический эпизод из жития-бытия русского человека. Вот сидит Ваня за маленьким столиком в маленькой кухоньке, локти на клеёнку поставил и чай задумчиво пьет с сушками, в окно смотрит, под ногами мурлычет пегий кот. За окном может быть все что угодно: огоньки из соседских кухонь, где так же сидит Петр Палыч и Зиночка, трубы завода, куда придется идти спозаранку, или ледяная пустыня и северное сияние. В частности, ледяную пустыню уже сто лет наблюдают из своих окон жители замечательного поселка Белушья Губа.

Примечателен он тем, что находится на архипелаге Новая Земля, в Северном Ледовитом океане между Баренцевым и Карским морями. Оказывается, и на Новой Земле живут русские люди и так же, как и их рязанские, астраханские, казанские и иркутские братья пьют чай с сушками и в окно смотрят, мечтая о чем-то несбыточном и волшебном. О белом облаке в граде Китеже. Две одинаковых кухни, два одинаковых человека у окон. Один сантехником работает в Твери, один — обслуживает ядерный полигон в Белушьей Губе, и нет в их одинаковости никакой унылой печали, а есть лишь неоформленная мечта, теплая, как тот кот.

Командные пункты ядерного полигона не случайно расположены в Белушьей Губе: примерно в 200 километрах от поселка в 1961 году взорвали знаменитую "Царь-бомбу" мощностью 58 мегатонн в тротиловом эквиваленте. Взрывная волна несколько раз обогнула планету, даже, говорят, в Англии у людей погорели радиоприемники, такой силы был электромагнитный импульс при испытаниях.

С тех пор там живут наши сестрицы и братцы, в окна смотрят, ставят елки на новый год и водят вокруг них хороводы, едят селедку под шубой и танцуют на праздниках под "Русское радио". На Новой Земле, у ядерного полигона. Всего — около 3000 человек. Только в ВК, если забить в поиске, найдется под сотню людей, указавших в качестве места жительства этот населенный пункт на Новой Земле. А почему бы и не жить там? Есть храм Божий, парикмахерские, школы, детские сады, даже бассейн, а летом можно купаться в Северном Ледовитом океане.

Чудесно и очень хорошо, что на северных границах Родины имеется такой славный поселок.

Когда случится нечто очень серьезное и большое, люди в Белушьей Губе отложат свои сушки, допьют чай и отправятся на центральный полигон что-то крутить, нажимать и откапывать. А дальше — Бог ведает, наверное, снова все обойдется, и мы даже ничего не заметим.

Читаю заметки некоторых "свободолюбивых", "честных", "совестливых" изданий по поводу убийства цыганами женщины-таксиста в Коркино и последующего погрома.

Они так аккуратненько намекают, мол, цыган следует защитить от бессмысленного и беспощадного русского бунта и что , мол, цыгане привыкли жить табором и нужно договариваться с бароном... И здесь я, конечен же, соглашусь, потому что и сам ранее неоднократно писал, что цыгане — это эсхатологический народ, который будет всегда (как и евреи) потому что цыгане одновременно есть везде и их одновременно нет нигде (в литературе, спорте, науке, политике, государства своего тоже нет, если не считать таковым Румынию). А следовательно, попытки включить их в систему и всех зарегистрировать как самозанятых в приложении "мой налог" — бессмысленны и обречены на провал.

Однако , если уж на то пошло и либеральная пресса (не буду показывать пальцами) так волнуется о сохранении культурных особенностей народа, говорит, мол, существует некий "цыганский уклад", который нам якобы следует уважать, относиться к нему толерантно и веротерпимо, то давайте поступим вот как.

Цыганам можно официально разрешить какой-нибудь один фольклорно-этнографический вид противоправной деятельности , на выбор : конокрадство (причем, речь идёт о краже именно лошадей, а не автомобилей) гадание по ладони или продажа колец из фальшивого "солдатского золота" рондоля под видом ювелирных изделий (мне однажды пытались такое впарить за 1000 рублей и я до сих пор жалею, что его не купил). Разрешают же американцы индейцам , например, содержать казино, а амишам варить сыр без всяких пошлин и сборов.

На все это можно смотреть сквозь пальцы, и даже выдавать соответствующие патенты (чтобы никто никого не мог обвинить в черносотенстве и экстремизме ) а за все остальное строго карать. И так — с каждой этнокультурной группой , которые анклавами проживают в России и о которых так переживают либеральные журналисты...

А вообще всё это горькая ирония, конечно же. Женщину похоронили сегодня, главу местной полиции сняли, убийцу задержали (им оказался несовершеннолетний инвалид, что вызывает много вопросов , потому что это старая цыганская фишка — сваливать вину на того из табора, кому меньше всего впаяют на суде) , но ситуация "этническими анкламвами" вряд ли изменится , потому что я этот текст пишу из ТРК "Горки", сидя за столиком фудкорта, и прекрасно вижу каков этнокультурный состав подавляющего большинства присутствующих — а это сотни человек. И дело тут не в экстремизме, ксенофобии и разжигании , а в том , что наша страна уезжает от нас на скрипящей арбе по пыльной дороге куда-то в степь.

P.S. Либеральным журналистам привет и пожелание беречь себя, потому что даже если они рассчитывают, случись чего, переехать в цивилизованную Европу , там они тоже едва ли смогут укрыться от этнокультурных особенностей некоторых народов.

Кстати, любопытное замечание о цыганских нравах из книги "Старый Петербург" журналиста и краеведа Михаила Пыляева. 1887 год.

"Кочующие цыгане в религии крайне шатки; они соображаются с верой и обрядами не только страны, но даже города и деревни, где поселились; цыгане нередко крестят одного и того же ребенка в десяти местах; часто и двадцатилетние цыгане принимают снова крещение. Цыгане верят в переселение душ и утверждают, как буддисты, что их души, переходя из одного тела в другое, приобретают такую чистоту, после которой могут наслаждаться совершенным спокойствием. Не зная религии, они не знают и брачных союзов; у них нет законного обряда свадьбы. Четырнадцатилетний мальчик берет первую попавшуюся ему девушку, даже из родных, и женится на ней. При этом случае новобрачные разбивают кувшин, как было у Гренгуара и Эсмеральды, и брак совершен. Цыгане легко переносят голод и стужу; нередко их шатры можно встретить раскинутые на снегу. До шестнадцатого года в Молдавии цыган ходит почти голый. Существует следующий анекдот: во время холодной зимы нагой цыганенок жаловался, что ему очень холодно: «На, дитятко, — отвечала ему мать, — веревку, опояшься ею, тебе будет теплее».
Цыганское племя принадлежит, конечно, к красивейшим племенам, и между детьми часто встречаются лица почти кисти Мурильо; но цыган, насколько он красив в молодых летах, настолько ужасен под старость. Между цыганами есть немало и уродов. Это случается оттого, что супруги при ссоре дерутся детьми; отец берет малютку и бьет им жену, а жена хватает другого ребенка и отражает им удары. Цыгане, живущие в Москве и Петербурге, представляют отдельное, исключительное явление в цыганском мире, они давно уже приобрели себе место в гражданском обществе: это уже не бродяги, не отчужденные люди, неспособные понимать удобства оседлой жизни."

Справедливости ради отмечу, что цыгане уже более ста лет обвиняют Пыляева в кровавом навете, дескать, никакими детьми они не дерутся, и журналист все выдумал. Ну, дыма без огня не бывает... А может, и вправду выдумал.

P.S. Плюс еще одна крошечная деталь о цыганах от ситного братца. В православной церкви существует обряд снятия обета. Скажем, дали вы по глупости обет (клятву) Господу Богу, что станете читать покаянный канон по 10 раз на дню в течение двадцати лет. День попробовали, на второй не получается, хоть убей. Тогда, человек может обратиться в храм и попросить священника избавить его от непосильного груза: иерей прочитает специальную молитву. Так вот, по словам знакомого священника (клирика большого храма в миллионном городе) в приходской практике такая возможность практически не используется русскими. То есть, либо они не дают обетов Богу, либо исполняют их, либо не исполняют, но не знают о возможности "легально" снять обет. То ли дело цыгане! Священник говорит, что гордое цыганское племя к такой возможности приступает с завидной регулярностью. Бога боятся, стало быть. И правильно.

На высоком, широком пне, оставшимся от спиленного тополя, лежала автомобильная покрышка. Прошлым летом сотрудники ЖЭКа расписали ее под гжель — белыми и синими каракулями, а внутри разбили клумбу с вербеной. Получился цветник на небольшом пьедестале, высотой по грудь взрослого человека.

В душном июле белоснежные цветы на деревянном троне напоминали шапку сугроба и немного освежали пыльную дорогу за домом. Но ранней весной, когда пень обрамлял рыжий ковер окурков, а из покрышки торчали какие-то уродливые стручки, конструкция казалась очень нелепой. Пень в резиновой короне с антеннами.

Было начало апреля. Рядом с пнем стояли два человека — пузатый мужчина и миниатюрная женщина средних лет. Она носила вязаную шапку с надписью 228, что делало ее похожей на мальчика-беспризорника. Мужчина нервно курил, почему-то постоянно поправлял кепку на лысой голове и стряхивал пепел в расписную клумбу из покрышки. Его жена теребила в руках сумочку и тоже заметно нервничала.

— Нет, я больше не могу на это смотреть, поехали уже отсюда, — сказала дама и стала переминаться с ноги на ногу.
— Да подожди ты, может они его чинят. Или меняют. Сейчас этот увезут, новый привезут, — с неправдоподобной бодростью прокряхтел пузатый мужчина.
— Ты сам знаешь, что это неправда. Они его насовсем увозят. Все приехали. Ничего они не построят, — мрачно ответила дама.

Пара стояла у пня с покрышкой и наблюдала, как рабочие постепенно разбирают подъемный кран на стройке через дорогу. Строительство вавилонской башни с самого начала шло со скрипом. В то время, как рядом всего за пару лет вырастали целые бетонные клумбы с многоэтажками, этот дом рос медленно. Иногда месяцами каменный скелет стоял один-одинешенек на пустыре, и дорога к нему начинала зарастать сорной травой. Но всегда появлялись люди в желтых касках, наспех возводили один-два этажа и снова надолго пропадали. Впрочем, кран неизменно стоял на месте, как часовой, и даже подсвечивал пустую скорлупку здания мощным прожектором.

Полузаброшенную панельку.было жалко: забор из профнастила вокруг нее оброс афишами в несколько слоев, а паспорт объекта, висевший у въезда на стройплощадку, стыдливо сняли года три назад, когда стало понятно, что стройка идет с серьезной задержкой. Этой весной работа встала окончательно: кран начали медленно, трагически разбирать, а на карте города появился еще один недостроенный истукан. Спустя пять-шесть лет вокруг него вырастут грациозные, тоненькие березки.

Секции крана убирали, его стрела безвольно опустилась вниз, будто вражеское знамя в руках победителя. Для людей, которые вложились в долевое строительство, демонтаж крана — очень тяжелое, травматическое зрелище. Железного великана складывают в сундучок, а с них как будто срезают тонкие полосочки плоти.

— Я в машину пошла, чего тут смотреть? — сказала женщина и развернулась к своему кавалеру, ожидая что тот пойдет за ней. В это время мужчина тушил окурок в пустой клумбе с вербеной. — Кому в голову пришло поставить на пень покрышку?

Женщина, плюнула в клумбу и хотела было пнуть пень ногой, но внезапно остановилась, очевидно, пожалев обувь.

— Да они нового подрядчика найдут, чего ты волнуешься? Достроят. Ну или, деньги нам вернут, — продолжал бодриться мужчина, прыгая через лужи за женщиной в шапке 228.

— Хрен они нам что вернут.

Пара села в старенькую иномарку и уехала. Супруги знали, что теперь уже точно перешли в категорию “обманутых дольщиков”, и чтобы не поругаться молчали. В эту ночь им обоим приснился один и тот же сон.
На пне из покрышки вместо вербены выросли волосы. Пенек собрал их в аккуратный пучок и прокричал каменному скелету через дорогу: “Не переживай, брат-долгострой, скоро ты зарастешь вербеной и бархатцами!"

Прочитал роман Дино Буццати "Татарская пустыня" — теперь это одна из моих любимых книг. Буццати описывает как раз то, о чем я думаю постоянно — это мучительное ожидание человеком подлинного бытия. И в этом ожидании тонут дни, недели , годы, тонет сама жизнь.

У Буццати молодой лейтенант поступает на службу в отдалённый, всеми забытый третьестепенный гарнизон на границе бесконечной "татарской пустыни" (кстати, непонятно , почему именно татарской ) и всю жизнь , он, как и его товарищи живет ожиданием битвы, надеется, что , рано или поздно придут татары и они наконец как бы оправдают самих себя и дадут им сражение....

Но татары всё не приходят и не приходят, хотя на протяжении всего романа возникают какие-то признаки, что вот ещё чуть-чуть и появится конница и артиллерия татар...

Удивительная книга. Она отражает не только состояние среднестатистического буржуа довоенной Европы (роман опубликован в 1940) но и наше состояние и состояние людей в принципе.

Потому что , почти каждый человек большую часть времени ждет эту самую “настоящую жизнь”, которая неизбежно растворяется и ускользает, как дым или ужик.

Вот окончу школу — думает человек — тогда-то все и начнется. Но, увы — не начинается: вроде и школа в прошлом, и уже можно курить на балконе, а все равно — не покидает ноющее чувство неполноценности, двухмерности, как будто тебя распечатали на принтере.

Ну, хорошо. Наверное, следует поступить в институт? Пойти в армию, освоить ремесло? Не помогает — нет счастья, одни миражи. Тогда, вероятно, нужно врасти зеленым стеблем в жирную почву? Человек мыслит: я создам семью, возьму ипотеку, нарожаю детей мал мала меньше, пущу корни и обрету покой и свободу? Все равно, не работает. Может быть, меня спасет активная гражданская позиция? - - размышляет неугомонный правдоискатель. Стану ходить на митинги за честные выборы, научусь кривляться и писать ироничные комментарии в социальных сетях, куплю вувузелу. Однако от этого становится только хуже: жизнь приобретает фрагментарный, клиповый характер, расслаивается на какие-то паршивые лоскутки.

Годы человека проходят в свершении разных дел: важных и не особо. Дела возвышаются, как пустые холмы, на которые карабкается усталый человек с гантелей в каждом кармане, в надежде на то, что за крутым косогором будет земляничная поляна, а там — никакой поляны , а еще один холм, а за ним еще один и еще один.

Реальность всегда бежит примерно на один шаг впереди, а счастье прячется за целями и проектами. Человек хватает их стальной хваткой, реализует, подчиняет себе, однако даже на мгновение не становится счастливым. Сделал дело — гуляй смело. Но люди предпочитают не гулять, а рисовать звездочки на фюзеляже и сразу после реализации одной цели — выходят на охоту за следующим миражом. “Отмучилась бабуля, продам ее квартиру в хрущевке, куплю новую машину и в Паттайю полечу отдыхать”, — надеется на счастье человек, криво ухмыляясь, втайне зная, что рано или поздно новый автомобиль из вожделенной мечты превратится в "просто машину", путевка закончится, и самолет необратимо вернет его в серый Череповец или Челябинск. Все закончится, и жизнь закончится, а счастье как не было так и нет.

А где же его искать? А вот, хотя бы, в первом псалме царя Давида. Он начинается со слов “Блажен муж”. “Блажен” на иврите звучит, как “ашрей”. Это слово обозначает особое состояние человека — ощущение счастья, которое не прекращается. Вот кто-то забрался на холм, а дальше не пошел, вытащил гантелю из кармана, лег на травку и на звезды смотрит, идти больше некуда. Зачем, если ты уже пришел, и у тебя есть самое главное.

Между тем, Буццати не дает никакого решения, а я все же думаю , что решение тут есть и оно одно — глубокое понимание иллюзорности земных благ и выстраивание своей жизни по принципу единения с Абсолютом.

Только это превращает татарскую пустыню в оазис, наполняет человека воздухом и выпрямляет его, как спущенное колесо.

Я стоял в очереди на кассу в "Магните", рядом — двое мужчин. Оба в районе 50 лет, неплохо одеты, слегка навеселе. Один ковырялся в бумажнике — искал подходящую карту, второй задумчиво смотрел в ярко-красную корзину. В ней: водка, семга, какая-то кукла в пестрой коробке, конструктор. В гости, наверное, шли, а у людей — дети.

Мужичок с корзиной отвел глаза от ее содержимого, повернул голову, тронутую сединой, мгновение смотрел на товарища, а когда словил его взгляд, немного нетвердо, как бы спотыкаясь, сказал:

— Да ну ты, брось, как я в церковь пойду? У меня ж грехов — мама дорогая, ха-ха-ха! — дядя с корзиной сделал вид, будто смеётся, но глаза не смеялись.

Я решил, что "Магнит" притянул их в разгар какой-то беседы. А о чем еще могут говорить "русские мальчики", когда они уже выпили, собираются выпить снова, идут в гости, а там дети. Разумеется, о Боге, о России, о том, что, где ковыль растет, там пролилась кровь, об армии еще и о бабах.

— Церковь рухнет. Зайду за ворота, она, вжух, — мужчина сделал жест руками, как будто показывал фокус или "фонарики", — и рухнет.

— Не рухнет, — неуверенно сказал его спутник и начал выкладывать на кассу водку и семгу.
— Рухнет, рухнет, — уже невесело подтвердил мужичок. — Давай ты за водку с закуской заплатишь, а я за игрушки.
— Идет.

Мужики расплатились, сложили покупки в пакеты и молча вышли из магазина. Через минуту я купил полбуханки “Уральского” и отправился следом. Они стояли на крыльце и угрюмо курили. Стало быть, не хотели дымить на ходу. Подошел, вежливо попросил огонька. Прикурил сигарету.

— Простите, я слышал ваш разговор на кассе, – как можно более дружелюбно обратился я к мужичкам. Нетрезвые люди, в принципе, не прочь пообщаться с кем угодно, главное говорить вежливо, без агрессии. – Хотел вам сказать, что однажды я читал про святого Матфея-Фулвиана, который до принятия христианства был людоедом.

— Так уж людоедом? – удивился скорее неожиданному факту, а не странному разговору тот, что стоял с корзиной.
— Натуральным людоедом — вождем какого-то изуверского племени в Эфиопии. Там проповедовал апостол-евангелист Матфей, — я начал как бы промежду прочим рассказывать прочитанное когда-то житие. — Так вот, Матфей обратил в христианство множество этих эфиопских негров, в том числе детей и жену их местного вождя-каннибала Фулвиана.

Товарищи докурили, и один за другим аккуратно потушили окурки об урну, но не ушли, а продолжали слушать.
— Фулвиан хотел съесть и Матфея, дело-то привычное, но в итоге сам стал Матфеем. То есть, получается, крестился с этим именем. Апостол и его обратил в христианство.

— Надо же. Никогда о таком не слышал, – сказал один из дяденек.
— Ну еще бы, — усмехнулся другой.
— А потом Матфей-Фулвиан стал епископом. Бывший каннибал, на минуточку! А вы говорите, мол, церковь рухнет, если вы туда войдете. Не беспокойтесь, не рухнет.
— И я ему о том же толкую. Слышал, Серега? Иди в церковь, молись Матфею, как его там?
— Фулвиану, – сказал я и тоже потушил сигарету об урну.
— Фулвиану, – подтвердил мужичок.
Наступила пауза. Мы трое стояли и молчали. Первым из ступора вышел Серега, боявшийся, что церковь "его не выдержит".
— Спасибо, до свиданья, – Серега протянул мне руку. Я ее пожал.
— До свиданья, – сказал я.
Мы разошлись. Через десять секунд Серега прокричал вслед.
– Как его? Еще раз. Святого?
— Матфей Фулвинан! – закричал я.
— Бла-го-да-рю! – крикнул Серега в ответ. Я подумал, что завтра он обязательно вспомнит эту неожиданную беседу и когда-нибудь все-таки придет в церковь. Не рухнет же. А может быть, и не придет, но Матфея - Фулвиана запомнит.

Сегодня с утра за рулем, ехал 300 километров и все это время слушал книгу "отца русской семиотики" — профессора Юрия Лотмана "Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII - начало XIX века)".
Это просто невероятно интересно! Есть в аудиоформате, я слушал по подписке "Яндекс книги". Очень рекомендую.