Форум-предостережение
К двадцатилетию Первого Северодонецкого съезда

1. Третий закон сэра Исаака Ньютона (1642-1727) гласит, что при взаимодействии тел силы, возникающие между ними, равны по модулю и направлены друг против друга. Правило, работающее не только в физике, но и в общественно-политической жизни.
2. Двадцать лет назад 22 ноября 2004 года на Украине началась «оранжевая революция». В США и странах ЕС ее восприняли, как голос всей страны, в России же- как результат внешнего вмешательства. Ключевая проблема (как показали и все последующие события) заключалась в том, что голос действительно был, и не только из-за заокеанской и брюссельской финпомощи. Однако (важный нюанс!) тот голос был не единственным. Уже через шесть дней после «первого майдана» в Северодонецке Луганской области состоялся Первый Всеукраинский съезд депутатов всех уровней. В действительности в нем приняли участие представители не всех заявленных в Конституции двадцати семи, а только семнадцати регионов. Но и это была впечатляющая цифра, в работе форума приняли участие 3, 5 тыс.делегатов.
3. Сегодня на Украине это событие трактуют почти что исключительно в контексте т.н. «сепаратистской угрозы» и российского вмешательства, как некую «генеральную репетицию» Крыма-2014. Игнорируя тот факт, что депутаты, губернаторы и политики, собравшиеся на форуме, имели украинское гражданство, делали карьеру уже в постсоветской Украине и просто имели другое, не «оранжевое» представление о том, какое будущее для их страны надо создавать. Предвижу возражения оппонентов, в Северодонецке же присутствовал мэр Москвы Юрий Лужкков, известный своими представлениями о том, как лучшим образом должны были выглядеть границы России. Что ж, вспомним закон великого физика снова: на всякого Хавьера Солану появляется свой Юрий Лужков.
4. Тогда же, двадцать лет назад, когда «беловежская логика» с ее принципом uti possidetis juris абсолютно доминировала на постсоветском пространстве и даже определяла внешнеполитическую логику Кремля, в Северодонецке акцент делался не на изменении границ, а на признании простого факта: украинское общество расколото, наряду с прозападными настроениями есть пророссийские, и их хорошо бы учесть не только в теории, но и на практике.
5. Почему же в итоге КПД Северодонецкого съезда был ничтожно мал? Здесь несколько причин. И не стоит все сводить к неготовности Москвы поднимать ставки. Сторонники федерализации (а именно тогда, а не в 2014 году эти идеи столь явно и организованно были введены в украинский политический оборот) не были отчаянными сепаратистами. Они пытались договориться с Киевом и выстроить гешефты по принятым на постсоветской Украине понятиям и правилам. На деле это выливалось в их втягивании во власть и в бизнес путем принципиальных идентитарных уступок (язык, делегирование суверенитета на места, федерализм, политика памяти). Прекрасно помню свою первую встречу со знаменитым донецким политиком Еленой Бондаренко, которая прямо таки на повышенных тонах утверждала, что она - «русская украинка», голосовавшая в 1991 году за независимость, но желавшая при этом сохранить свою идентичность.
6. Увы, постсоветский украинский проект изначально строился не как многосоставный, а как унитарный (и здесь проблема не только в территориальной организации государства). Защитники «русской Украины» раз за разом конвертировали свои места в Киеве и в общеукраинской элите путем идентитарных уступок, но системные проблемы не решались, пыль заметалась под ковер. В итоге на следующем витке кризиса под угрозой оказались уже не интересы тех или иных элитариев, а единства страны.
7. Съезд-2004 был предостережением. Но не только.Он показал, что при наличии воли, умения, политической грамотности последующих трагедий (когда Северодонецк стал уже не местом ораторских ристалищ, а ареной боевых действий) можно было избежать. Железного предопределения крымско-донбасских сценариев тогда не было. Но отказ в предоставлении голоса «русской Украине» и «русским украинцам» в итоге привел к событиям 2014-2022 гг.

Трансформация конфликтного поля в Абхазии: современная политика и исторический контекст
Новая академическая статья в журнале «Мировая экономика и международные отношения»

1. Сегодня получил из редакции журнала «Мировая экономика и международные отношения (МЭиМО)» авторский оттиск долгожданной статьи. Перед тем, как написать текст, на разных форумах и конференциях озвучивал будущие тезисы, апробировал их среди коллег, студентов, аспирантов. Конечно, проводил полевые исследования, иначе любая теория провисает. Получал критические замечания, писал и переписывал текст, вносил дополнения до последней минуты. И даже после нее правил верстку (за понимание и терпение отдельное спасибо редакционному коллективу МЭиМО). Впрочем, к моменту появления статьи Аслан Бжания уже перестал быть президентом….
2.Статья основательно сдвигает исследовательский фокус. Предлагается новый подход к рассмотрению генезиса и динамики конфликтов в Абхазии. В соответствии с теоретическими построениями Пьера Бурдье абхазский кейс изучается, как конфликтное поле. Оно представлено в виде взаимодействия, конкуренции и конфронтации различных игроков c середины XIX до первой четверти XXI в. По нашему мнению, конфликтное поле в Абхазии не тождественно грузино-­ абхазскому противостоянию времен советского распада, дезинтеграции Российской империи или конфронтации между РФ и Западом за доминирование на Южном Кавказе.
3. В формировании абхазского конфликтного поля мы выделяем пять поворотных моментов. Первый – завершение османского доминирования на Кавказе, утверждение российской гегемонии, в результате чего стало возможным инкорпорирование Абхазии в состав России. Второй – распад Российской империи, появление первых закавказских наций-­ государств
и конфликт этнонациональных самоопределений. Третий – процесс советизации, диалектически сочетающий в себе интернационалистские
и национализирующие практики. Четвертый – дезинтеграция СССР и появление на его обломках независимых наций-­ государств. Главной
проблемой на этом пути стал вопрос о лимитах на самоопределение. Должно таковое ограничиваться принципом uti possidetis juris или, напротив, распространяться не только на бывшие союзные республики, но и на автономные образования? Пятый – признание независимости Абхазии Россией и возникновение новой дилеммы: отстаивание своей особой национальной государственности под патронатом Москвы или мед-
ленная, но неуклонная интеграция в состав РФ.
4. История конфликтного поля Абхазии представляет собой постоянную смену государственных суверенитетов над спорной территорией, изменение статусов, лояльностей, идентичностей, политических альянсов. Если для Российской империи на протяжении нескольких десятилетий абхазы были «виновным народом», а грузинский нобилитет и колонисты рассматрива-
лись как союзники и проводники ее влияния, то для сегодняшней РФ Абхазия – стратегический парт­нер. При этом на протяжении всего постсоветского периода отношения между Москвой и Сухумом не были константой, переживали взлеты и падения, определялись, как минимум, тремя факторами: безопасностью внутри российских северокавказских республик, динамикой отношений между Россией и Грузией, а также между Россией и Западом
5. Таким образом, абхазское конфликтное поле представляет собой сложное переплетение и наслоение актуальных проблем, коллизий и противостояний недавнего и далекого прошлого.
6. Выходные данные статьи
Маркедонов С.М. Трансформация конфликтного поля в Абхазии: современная политика и исторический контекст //Мировая экономика и международные отношения. - 2024. - Т. 68. - № 12.- С. 111-121.
https://www.imemo.ru/publications/periodical/meimo/archive/2024/12-t-68/at-post-soviet-space/transformation-of-the-conflict-field-in-abkhazia-sontemporary-politics-and-historical-context
Любому, кому интересен сам текст, могу выслать оттиск, так как размещение статьи в открытом доступе нс сайте журнала случится только через три месяца. Мой адрес: [email protected] Жду Ваших писем.

Геополитический разворот по-грузински или о необходимости придержать восторги

1. Премьер-министр Ираклий Кобахидзе обозначил короткую программу своего правительства на внешнем контуре. Она включает, по сути, два пункта: заморозка переговоров о евроинтеграции до 2028 года и отказ от брюссельских бюджетных грантов. Часть российской медиа-и-экспертной общественности в восторге. Вот он, долгожданный «бросок на Север». Не за горами время, когда Тбилиси присоединится к БРИКС и ЕЭАС, а там и ОДКБ не за горами, а уж если помечтать, то до возрождения империи не так далеко, даром, что ли тов. Сталин был урожденным Иосифом (Сосо) Джугашвили. Но так ли все просто у нашего южного соседа? Попробуем разобраться, оставив в стороне эмоции.
2. Не скрою, как россиянину и грузинофилу мечтания о сближении наших народов греют душу. Но экспертная совесть требует аргументов и фактов. То, что Грузия первой (и единственной) среди кавказских государств подписала Ассоциацию с ЕС, получила безвиз в Шенген, а потом и статус кандидата в члены Евросоюза, всем известно. Но что заставило премьера Кобахидзе, еще недавно посещавшего Будапешт для участия в форуме Европейского политического сообщества и живописавшего европерспективы для своей страны к 2030 году, столь резко повернуть руль? Триггером, конечно, стала резолюция Европарламента (ЕП) от 28 ноября 2024 года «Усугубление кризиса демократии в Грузии после недавних парламентских выборов и предполагаемых фальсификаций на выборах». Честно скажем, документ составлен жестко и хлестко. Недавняя парламентская кампания не признается, предлагаются санкции против руководства правящей партии. За резолюцию проголосовало подавляющее большинство депутатов ЕП (444 голоса при 72 против и 82 воздержавшихся).
3. Значит поворот на Москву? Не будем спешить. Общий процент голосов, поданный за оппозицию, составляет порядка 38%. Но если по распределению мандатов в парламенте «Грузинская мечта» теоретически могла бы вести переговоры со сторонниками экс-премьера Георгия Гахарии, в в перспективе и с «коллективным Саакашвили», то по отказу от евроинтеграции ей даже с собственным «ядерным электоратом» будет трудно договориться. Некий вариант Виктора Орбана и консервативного европеизма в грузинской версии эти рядовые «мечтатели» приняли бы, как не любят они пресловутые «меньшинства» и их эстетику. Но общая ориентация на Запад, а не на Россию присуща и им. Не будь абхазской и югоосетинской травмы…. Но они есть. И боюсь, что впереди Грузию и всех нас ждут массовые протесты, им придали новые импульсы, когда уличные акции почти выдохлись. Буду рад ошибиться…Но массы в этой стране не настроены пророссийски… Сегодня прозападные настроения в Грузии сильнее, чем были на Украине в 2014 году, где наличествовал реальный раскол общества.
4. Допустим, с протестами совладали, опасения от политической реинкарнации Мишико сделали свое дело. Дальше начинается прагматика, это-самое интересное. В торгово-экономическом плане Грузия в последние годы усилила кооперационные связи с Россией, Турцией и Китаем. Однако никто еще не доказал, что заморозка отношений с ЕС автоматически даст профиты Москве. На Кавказе экономика- это концентрированное выражение политики! Идеологически Тбилиси ближе Анкара и Пекин, они настаивают на «территориальной целостности» Грузии, а турки по этой части имеют богатый практический опыт. Грузинские власти могут развернуть руль не на север, а на восток и на юг. При этом турецкие и китайские партнеры не будут ради альтруизма помогать русским укреплять их позиции на Кавказе в целом и в Грузии, в частности.
5. И последний тезис. Даже оглашая свою жесткую инициативу, Кобахидзе оставил упоминания про 2030 год. Мол де Грузия в 2028 году лучше подготовится к очередному раунду евроинтеграции. Западные политики пренебрегли нюансами и оттенками, они захотели получить влияние на Грузинское государство и общество сполна, без остатка. Однако, увидев «сопротивление материала», товарищи из Брюсселя (и примкнувшего Вашингтона ) могут и передумать. Вероятность мизерная, но не нулевая. Значит не надо говорить «Гоп», пока не перепрыгнул!

Такие не(похожие) Майданы

1. Эти две постсоветские страны многие политики и эксперты уже не первый год ставят в пару. Грузия и Украина. «Цветные революции» (революция роз-2003 и «оранжевая революция»-2004), пронатовские и проевропейские внешнеполитические устремления, «сепаратистские» вызовы, сложности в отношениях с Россией, приверженность к жестким антисоветским нарративам и ревизионистской «политике памяти». Вот и сейчас, когда в Грузии началась новая волна протестов на фоне решения национального правительства притормозить сближение с ЕС, многие видят в событиях Тбилиси некий ремейк киевского «евромайдана». При этом, каждый Майдан имеет свои уникальные особенности, их стоит внимательно рассмотреть, иначе за лесом не заметим отдельных деревьев.
2. Итак, Грузия-2024. Ситуация радикально отличается от украинской хотя бы тем, что перед объявленной «заморозкой» евроинтеграции Тбилиси продвинулся по этой дорожке намного дальше, чем Киев 10 с лишним лет назад. У Грузии уже была в кармане Ассоциация, безвиз с Шенгеном, статус кандидата на вступление в ЕС (об этом в 2013 году Киев и мечтать не мог). Более того, в 2017 году через поправки в грузинскую Конституцию было внесено положение о европейском и евроатлантическом выборе, как обязанности государственных властей этой страны! Заметим, все эти шаги были сделаны ныне правящей партией в целом и лично батоно Ираклием Кобахидзе! Саакашвили, коллективный и персональный лишь подступался к решению этой проблемы, весь остальной путь был в 2012-2024 гг. пройден «мечтателями».
3. Повторю важную мысль, высказанную коллегами Николаем Силаевым и Арчилом Сихарулидзе. Не Грузия выбрала Россию и сменила геополитический вектор, ЕС (и НАТО тоже) своим идеологическим пуризмом и стремлением к политической тотальности сделал Тбилиси еретиком среди «отличников «Восточного партнерства». В чем-то схожий трюк попытались сделать и в 2013 году в отношении команды Виктора Януковича, также немало поработавшего на ниве евроинтеграции, но решившего побыть и немного прагматиком, побалансировать между стульями. Западу, как оказалась вполне хватает Польши и Венгрии, как евро-диссидентов. Теперь у «мечтателей» есть развилка: отправиться на мою малую родину в почетное изгнание или попытаться сохранить власть. Чтобы потом, не исключено, с позиции ограниченной силы уже заслужить право на кавказскую Венгро-Польшу.
4. На Украине в 2013-2014 гг. было мощное общественное мнение в пользу России, кооперации с ней. Но в условиях пост-майданной поляризации оно конвертировалось в «Русскую весну» и в ирреденту. Но в Грузии ничего подобного нет. Бизнес с русскими, туризм, сувениры и вино- это всегда, пожалуйста. Но такое социокультурное русофильство не переходит в политическую плоскость, проруссские силы откровенно маргинальны (что полбеды, они еще нередко консервативно-реакционны).
5. И в украинском, и в грузинском случаях евроинтеграция зачастую (особенно в молодежной среде) понимается, как «примыкание» без затей (bandwagoning). И если имеется дефицит с восприятием реальных целей, то одновременно наблюдается профицит религиозного отношения к ЕС, «единая Европа» превращается в некий карго-культ. Но в Грузии-2024 все это осложняется абхазско-югосетинской травмой, на Украине-2013 крымско-донбасской травмы еще не было. Но правда и то, что грузины к своей травме привыкли, рационализировали ее, сильно ушли от первичной сакральности данной темы.
6. В сущности проблема (она же дилемма) у Грузии сегодня (и завтра) одна. Как найти вместо евро-примыкания нечто более привлекательное для масс. Любая пророссийская идея здесь и сейчас столкнется с абхазской реальностью, о нее же и разобьется. Подавить протесты при наличии воли властей и усталости общества от митингов и просто уличного шума - решаемый вопрос. Но это все тактика. А вот как быть со стратегией? Европейская идея, которая будет отождествлена с унижением грузинского достоинства, может потерять в весе, кто-то уедет, кто-то успокоится, кто-то войдет во власть. Но долгого идейно- политического безрыбья не выдержит и самая крутая репрессивная система.

Сирийские уроки

1. Сирия снова на наших информационных радарах. События в этой стране развиваются стремительно. И чувство тревожности не покидает ни на минуту. Делать поспешные комментарии в этих условиях- не самое правильное дело. Но некоторые выводы, что называется, лежат на поверхности. Попробуем их кратко сформулировать.
2. В очередной раз убеждаешься в гениальности беспокойного старика Карла Клаузевица (1780-1831). Как будто бы о сегодняшних днях написано. «Исход войны никогда не представляет чего-то абсолютного…Даже на окончательный, решающий акт всей войны в целом нельзя смотреть как на нечто абсолютное, ибо побежденная страна часто видит в нем лишь преходящее зло, которое может быть исправлено в будущем последующими, политическими отношениями». Успех Башара Асада, поддерживаемого Ираном и Россией нравился далеко не всем. Джихадистский «интернационал» никуда не делся, он, говоря словами великого барда, «затаился на время». Да и интересы Анкары распространялись явно шире т. н «Астанинского формата». То, как Турция умеет ломать статус-кво, мобилизуя свои силы на важных участках и направлениях в нужное время и в нужном месте, мы могли убедиться в Нагорном Карабахе и в Ливии.
3. Развертывание конфликта (войны) Х, даже если это противостояние мощнее и масштабнее всех предыдущих, не отменяет конфликта Y. К сожалению, многие отечественные эксперты, несколько перефразируя киногероя нашего оскароносного фильма, воспроизводили формулу «Украина, одна сплошная Украина». И искали ее следы и проявления то в Дагестане и в КБР, то в Центральной Азии, то на Ближнем Востоке. Но везде и повсюду своя динамика, и недовольных российскими подходами в той же Сирии и среди северокавказских или среднеазиатских джихадистов хватает и без пресловутых ГУР и пана Буданова, убеждать их ни в чем не нужно, они сами готовы преподать уроки ненависти и русофобии. Вывод, таким образом, очевиден: анализируя кейс Сирии или Северного Кавказа, надо их и рассматривать, а не «украинизировать» под общий знаменатель иногда с основаниями, а иногда (и чаще) без оных.
4. Очень хочется посмотреть в «честные глаза» иных коллег по цеху, которые с упорством, достойным лучшего применения, год с небольшим назад доказывали, что победа Реджепа Тайиповича Эрдогана на выборах президента Турецкой республики означает успех «пророссийского кандидата» (и одновременно провал «проамериканского» Кемаля Кылычдароглу). Открою великую тайну: в Турции нет пророссийских политиков, одни протурецкие, вот незадача! И интересы Анкары не всегда совпадают с российскими, формула Бюлента Араза о «соревновательном сотрудничестве» сохраняет свою актуальность, разве что соревновательность как-то подозрительно усиливается.
5. И последний (по порядку, но не по важности) тезис про «Глобальный Юг» и «мировое большинство». Удобные конструкты, но требующие десятков оттенков и эпитетов. Данные субстанции на практике не едины, напротив, разделены по многим линиям, их представители зачастую ведут свою игру, им не интересно быть аппендиксами к конфронтации России и Запада. Для многих из них мы сами до сих пор Запад, что бы и кто бы ни говорил на эту тему. Perceptions такие! Контролировать эту стихию крайне сложно, ибо сам материал не слишком податливый, зачастую норовит то тут, то там запустить «черного лебедя».

Развитие человеческого капитала для противодействия терроризму и религиозному экстремизму
Новый онлайн-курс для платформы Stepik

1. На первый взгляд, проблема терроризма и разные экстремистские практики изучены вдоль и поперек. И в теоретико-методологическом, и в эмпирическом плане. Однако для большинства авторов и научных институтов, работающих в данном направлении, характерна определенная односторонность. Во-первых, акценты делаются на изучении общих вопросов (генезис терроризма, обеспечение безопасности государства и граждан, превенция терактов, классификация экстремистских практик). Во-вторых, активно изучается идеология радикалов (прежде всего, джихадистов). В-третьих, исследователи обращаются к страновым и региональным темам (Ближний Восток, Центральная Азия). В-четвертых, после терактов 2001 года против «башен-близнецов» и Пентагона (известных как 9/11) весьма популярной стала тема о влиянии экономики на терроризм. Так профессор университета Мэрилэнда Тед Роберт Гарр видел основную причину терроризма в разрыве между имеющимися у людей объемом материальных благ и их социалными ожиданиями. В-пятых, террористический вызов исследуется в контексте государственной (не)состоятельности.
2. Приступая к разработке нашего курса (который в свою очередь- часть большого грантового проекта Министерством науки и высшего образования Российской Федерации, соглашение №075-15-2022-327), мы пытались найти новаторскую нишу в достаточно изученном мультидисциплинарном поле. И сделали акцент на исследование влияния человеческого капитала на де(радикализацию), формирование экстремистских практик и теорий, а также методов противодействия им. С нашей точки зрения, человеческий капитал - это не абстракция, а люди, играющие каждый на своем месте серьезную роль в вопросе выработки ценностей и смыслов. Ведь одной секьюритизации для победы над «серой войной, которая не имеет фронтов, армий и правил» недостаточно, важно сдерживание экстремизма на «дальних рубежах» (через образование, воспитание, адекватную социальную политику в целом).
3. Онлайн-курс (который, повторюсь, является лишь видимым айсбергом всего проекта) был разработан при участии коллектива исследователей МГИМО (Н.Ю. Силаев, В.Е. Таран, А.А. Ярлыкапов, С.М. Маркедонов). Данный образовательный продукт насколько я могу судить, не имеет аналогов на российском пространстве и сопоставим с передовыми мировыми курсами, посвященными тематике противодействия терроризму с учетом человеческого капитала для платформы Coursera.
4. Слушатели освоят современные подходы к анализу экстремизма, роль больших данных и ИИ в исследованиях, а также изучат кейсы исламских сетей. Курс развивает аналитические навыки, критическое мышление и умение применять теорию для решения проблем безопасности в международном и региональном контексте. УМК курса (который сможет стать своеобразной «дорожной картой для потенциального слушателя могу прислать в личку тем, кто заинтересуется). Отдельно обращаюсь к студентам бакалаврских и магистерских программ МГИМО, РАНХиГС, НИУ ВШЭ, МГУ. Пожалуйста, подключайтесь к курсу, проходите тесты, осваивайте программу. В Ваших будущих и нынешних исследованиях курс- весьма полезное подспорье. Коллегам по преподавательскому цеху тесты, наверное, не нужно сдавать, а вот посмотреть-послушать наши видеозаписи может быть интересно!
5. Ссылка на курс (регистрируйтесь, получайте доступ к лекциям и тестовым заданиям, проходите программу)
https://stepik.org/course/223122/promo

Грузинские протесты: не только улицы и площади

1. Основное внимание наблюдающих за событиями в Грузии приковано к тбилисским улицам и площадям, прежде всего, к проспекту Руставели. В прошлые времена именно здесь тестировалась знаменитая ленинская формула о необходимости «собрать большой перевес сил в решающем месте» и важности не численного преимущества вообще, а наличия такового в столицах. И сегодня Тбилиси представляет собой бурлящий котел.
2. Но не улицей единой. Стоило бы заглянуть в высокие кабинеты, там тоже интересные процессы разворачиваются. Несколько десятков чиновников ключевых министерств заявили о своей отставке, выражая протест против отказа от «евро-атлантического будущего». Между тем, грузинские власти даже против европеизации выступают осторожно (скорее против перегибов на этом пути), а на Атлантику даже и не замахиваются. Уж, скорее с той стороны «прилетает». Как бы то ни было, а, например, референт по вопросам США и Великобритании Генштаба Рати Твалавадзе публично оценил отказ грузинского правительства от евроинтеграции как «предательство Конституции». Аргумент широко распространенный, 78 статья Основного закона требует от властей страны продвижения на пути к светлому коммунистическому евро-атлантическому будущему. Думаю, что в ближайшие дни цифры будут меняться и уточняться, но на данный момент 43 сотрудника минобороны и около 100 сотрудников МИД (в том числе заместитель министра Теймураз Джанджалия) уволились, параллельно организовав петиционную кампанию
3. Пять грузинских послов также оставили свои должности в знак протеста. Среди них и.о. посла в Италии Ираклий Векуа, посол в Нидерландах Давид Соломония, посол в Болгарии Отар Бердзенишвили, посол в США Давид Залкалиани (в июне 2018-апреле 2022 гг. был главой МИД республики!) и посол в Литве Саломе Шапакидзе.
4. Любая революция требует ресурсов. Два крупнейших банка Грузии («Bank of Georgia» и «TBC Bank», а также операторы связи «Magticom» и «Silknet», девелопер «ORBI Group» и ряд других компаний выступили де-факто в поддержку организаторов уличных акций.
5. Все это, конечно, не повод кричать «караул!». Памятуя же завет «великого кормчего» про «винтовку, что рождает власть», зафиксируем готовность грузинских силовиков поддерживать решения Иванишвили, Кобахидзе и К. В течение нескольких дней они таковую продемонстрировали. Впрочем, и не все чиновники (по крайней мере, пока) последовали примерам, упомянутым выше. Но факт налицо (и для «Грузинской мечты» он не слишком радостный). Происходит расширение протестного поля, оно выходит за рамки «коллективного Саакашвили». Об этом мы писали еще несколько дней назад, констатируя, что даже среди «ядерного электората» «партии власти» сильны прозападные симпатии, а сам премьер в своем отношении к Западу чем-то напоминает старого большевика-ленинца, передающего сигналы товарищу Сталину о своей благонадежности, увы, поставленной под сомнение. Последние 2-3 дня показали: власть затронула эрозия. Пока рано делать окончательные выводы, насколько далеко этот процесс зашел. Ясно только, что уже зашел….Насколько запаса прочности хватит для армии и полиции, местных руководителей? Вопрос!
6. Из позитивных новостей для властей и «Грузинской мечты». Оппозиция раздроблена, у нее нет ярких лидеров. Никуда не деть и разрыв между крикливым и активным городским населением и «глубинной Грузией». Однако вторая не то, чтоб была плохо организована, она не организована вовсе. Как следствие, отсутствие левого предложения в грузинской политике. Но что предлагать, если спрос не артикулирован и не формализован?

Поворот на Восток: made in NATO
Тридцатилетний юбилей Брюссельского коммюнике

1. «Мы ожидаем и будем приветствовать расширение НАТО, которое охватит демократические государства нашего Востока, как часть эволюционного процесса…Расширение, когда оно произойдет, станет частью широкой архитектуры европейской безопасности, основанной на подлинном сотрудничестве во всей Европе». Процитированный фрагмент - отрывок из Брюссельского коммюнике NATO M-NAC-2(94)116, подготовленного к министериалу Североатлантического альянса 1 декабря 1994 года.
2. Этому событию в сегодняшних дискуссиях о проблемах европейской (и евроатлантической) безопасности уделяют слишком мало внимания. Западные политики и исследователи пытаются сфокусировать все внимание на Крыме -2014 и начале СВО, как поворотных пунктах в сломе старого порядка. Что ж, их интересы и видение понятны, хотя с ним трудно согласиться, прежде всего потому, что и «крымский вопрос», и Донбасс, и разрастание российско-украинской конфронтации возникли не в вакууме. Более того, во многом не они ломали «старый мир», а меняли уже то, что было сломано ранее. И в этой ломке значение Брюссельского коммюнике (и как символического акта, и как практического «руководства к действию» тридцатилетней давности нельзя недооценивать.
3. Расширение НАТО на Восток и складывание вследствие этого конфронтационной модели в отношениях между Россией и Западом не было предопределено. В 1996 году известный американский исследователь Питер Чилтон опубликовал свое исследование «Метафоры безопасности: дискурс холодной войны от сдерживания к “общему дому”», где показал, что еще в недрах биполярной системы формировалось представление о необходимости создания инклюзивной безопасности для «Старого света» (общеевропейский дом, принципы внеблоковости, Европа от Лиссабона до Владивостока). Более того, в ноябре 1990 года в Париже была подписана Хартия для новой Европы, которая все упомянутые выше принципы так или иначе постулировала. Однако далее «парижский процесс» был, по сути, остановлен. Идею внеблоковой Европы на основе неделимой безопасности сдали в архив. И формулировка Брюссельского коммюнике о «подлинном сотрудничестве» выглядела, как лукавство. Ставка на натоцентризм как раз и похоронила сотрудничество. Если, конечно под таковым понимать инклюзивную модель безопасности, а не привилегии одного блока.
4. Почему Брюссель победил Париж? Причин несколько. Во-первых, войны за югославское наследство до смерти напугали Европу, показали ее неспособность эффективно тушить возникшие пожары без американской помощи. Это лишь утвердило американцев в мысли to keep America in little bit stronger. Во-вторых, недоверие к России, боязнь ее амбиций (даже в крайне ослабленном состоянии). Это очень точно четко описана профессор Анджела Стент. По ее словам, Москва при вступлении в НАТО или в Евросоюз рассчитывала получить инструменты для влияния на выработку стратегических решений в этих объединениях, а не «безропотно принимать установленные правила». В-третьих, Штаты боялись новых «югославий» и восточноевропейских национализмов, предпочитая роль медиатора между натовскими неофитами функции антикризисного пожарного. В итоге, все обстоятельства сложились так, как сложились.
5. Впрочем, картина была бы неполной без еще одного пункта. Недооценка потенциала России, нежелание слушать ее резоны и озабоченности, неготовность к полноценному диалогу, самомнение, граничащее с геополитическим барством, также сыграли свою негативную роль. Представители России, между тем, задолго до 2014 года, заявляли о своем нежелании принять «брюссельский мир» вместо «парижского». Борис Ельцин так и вовсе сделал соответствующее заявление уже через 4 дня после появления знаменитого коммюнике. Дальше были и российский проект юридически обязывающего Договора о европейской безопасности (2008-2009), и корфусский процесс, и «перезагрузка». Было слишком много сигналов, имеющий уши услышал бы их. Но нет, engagement случился только на точке-2014. Риторический вопрос, нужно ли нам повторять эти нарративы, не предлагая собственных объяснительных моделей.

Интервью для Спутник-Молдова
Внутриполитические и внешние факторы для после-и- предвыборной Молдавии

1. Сегодня Молдавия ушла в информационную тень. Выборы президента закончились. Забудьте? Мы, может быть, и забудем, но страна о себе напомнит. В новом году Молдова вступает в парламентскую кампанию, от ее итогов будет зависеть существование властной конфигурации во главе с Маей Санду.
2. В то же время не стал бы переоценивать факторы Румынии и США в целом, Кэлина Джеорджеску и Дональда Трампа в частности. Во- первых, Джеорджеску надо еще выиграть, одного желания мало. Во- вторых, кто сказал, что румынский националист-популист и евроскептик станет русофилом и Сандуфобом? Какой- то wishful thinking! Политиков также не делает русофилами неприятие некоторых крайностей современного евро- американского либерализма.
3. Пересказывать интервью не имеет смысла, оно интересно, как диалог разных дискурсов. Безоценочно, но мой собеседник может позволит себе эмоции, я- нет, мне ближе рациональное восприятие. Главное, на что бы я обратил особое внимание. Победа Санду имеет массу нюансов, к ней самой тысячи претензий, но старого нового президента Молдавии рано хоронить. У нее есть (и весьма значительный) ресурс поддержки, не только в диаспоре, но и внутри страны. Эти ценности и идеи лично у меня не вызывают ни радости, ни сочувствия. Но они есть, надо понимать, как и чем им противостоять, что предлагать взамен.
4. Ссылка на запись интервью
https://ok.ru/video/8336555838107

Три измерения конфликтов на Южном Кавказе
Статья для сербского научного журнала «Politics and religion» (2024-№2 совместно с Анастасией Павловой)

1. Когда изучаешь одну проблему много лет, крайне важно находить в ней все время что- то новое, не ограничиваться повторением старых истин.
2. Собственно, свежий текст, написанный в соавторстве с моей ученицей Анастасией Павловой (которая только в этом году опубликовала несколько интересных работ по кавказским и балканским проблемам), ориентирован на переосмысление ранее изученного.
3. С нашей точки зрения, серьезной проблемой для сегодняшних исследований по Кавказу является увлечение текущим моментом без глубокого погружения в долгосрочные тенденции. Или, напротив, имеет место «историзация», когда все и вся объясняется исключительно «тяжелым наследием» прошлого. Не менее распространены и разные «цивилизационные» детерминанты, когда фактор религии притягивается везде и всюду без должных на то оснований. Также мешает исследованию представления о конфликте, как «линейке» или чем- то примордиальном.
3. Но нынешняя конфликтная конфигурация на Южном Кавказе совсем не та, что была в 1990- или даже лет 10 назад. Менялись сами государства региона, не оставались застывшими и позиции внешних игроков. Принимая во внимание все вышесказанное, мы и попытались посмотреть на кавказские конфликты, как многоуровневое явление (включающее локальное, региональное и международное изменения). На наш взгляд, эти три уровня сосуществовали и сосуществуют ныне, дополняя, но не вытесняя полностью друг друга. В разные периоды под влиянием различных обстоятельств происходила актуализация то одного, то другого конфликтного измерения. И даже в случае самой крупной геополитической сделки в Евразии, локальные и региональные сюжеты никуда не денутся.
4. Статья написана на английском. Пдф- версия текста доступна сразу же. Она здесь, проходите по ссылке и скачивайте, кому интересно.
http://www.politicsandreligionjournal.com/index.php/prj/article/view/614/509

Сирийское утро

1. В Сирии и вокруг нее большие перемены. Режим Башара Асада пал, его противники взяли Дамаск. Все дежурные слова (в спектре от "победы над тиранией" до коллапса государственности и торжества джихадистского "интернационала" сказаны). Что это было? Версий и оценок тысячи. Попробуем в этом многоголосии обозначить наиболее важные проблемы. Оставив в стороне неизбежные в таком случае эмоции.
2. Противники Асада уже объявили о "новой эре" для Сирии. Если уйти от этой громкой риторики, то на выходе - переформатирование статус-кво и конфликтного поля в этой стране. Сирийская многосоставность никуда не денется, на смену одним властителям придут другие, но одна по себе смена вывесок и лиц не принесет ни стабильности, ни сильной государственности. Да и смогут ли силы, объединенные одним только принципом "гуртом батьку бить" выстроить нечто вменяемое, захотят ли? Войну можно выиграть, но затем надо выиграть мир. Натовская коалиция выиграла войны против Саддама Хусейна и Муамара Каддафи, но получила после своих успехов в обоих случаях вариации на темы Афганистана. Асад при поддержке Ирана и России тоже праздновал триумф. Но через несколько лет победа плавно перетекла в "новую эру".
3. Сегодня и завтра в нашем экспертном сообществе найдется сонм профессиональных оптимистов, которые скажут о том, что ничего страшного и не случилось. Представят нам фантазии на тему крыловской "Лисицы и винограда". В общем, не очень-то и хотелось пробовать ту Сирию! Но будем честны сами перед собой. "Мы в ответе за тех, кого приручили". Блестящая максима великого Антуана де Сент-Экзюпери (1900-1944). Асад был нашим союзником и протеже, сейчас он не у дел. И то, что Иран не слишком преуспел в деле недопущения "новой эры", а сам наш сирийский друг и товарищ был сыном.... не только папы Хафеза, мало что меняет. Эта партия Россией проиграна. И именно так трактуют сирийское хмурое утро 8 декабря наши противники (в спектре от Украины до бородатых "бармалеев"), а также конкуренты, искусно камуфлирующиеся под партнеров. И ладно бы только трактовали, чай не ученые-теоретики, планы строят на будущее.
4. Поражение в отдельном сражении еще не означает тотального проигрыша. России по многим причинам нужен Ближний Восток. Прежде всего, по соображениям внутренней безопасности. Многочисленная российская исламская умма также рефлексирует по поводу событий в этой части мира, строит свою идентичность, сверяясь с делами в Сирии, Ираке, Египте, Палестине. Не менее важно и наше "ближнее зарубежье" (Кавказ и Центральная Азия), вовлеченность Турции в процессы в этих регионах очень велика. А Анкара чувствует себя на подъеме. Более того, Запад вполне заинтересован в наращивании нашей конкуренции с Турцией. Впрочем, и безо всякого Запада турецкая элита чувствует драйв и кайф от успехов (Ливия, Нагорный Карабах и вот теперь Сирия). Страны Ближнего Востока сотрудничают с Россией и по экономическим вопросам (параллельный импорт, энергетика, зерно, вооружения), и по вопросам безопасности. Значит важно сохранить присутствие РФ в этой части мира. Начиная со "старой эры" в Сирии к нему не просто привыкли, а стали считать важным элементом ближневосточного паззла.
5. Сергей Михайлович Соловьев (1820-1879) называл поражение "пробой гения". Если сделать правильные выводы из проигрыша, суметь преодолеть самих себя и негативные тренды вокруг, то на смену первой Нарве приходит вторая, а за ней Полтава и Гангут. Сразу оговоримся. Речь идет именно о работе над ошибками, совершенствовании качества элиты и качества принимаемых решений, государственных институтов, а не о поиске "стрелочников", внутренней грызне, приступах шпиономании, конспирологического мышления и поисках "золотого века" в прошлом.

Меняющийся институт в меняющейся стране
Судьба президента в постсоветской Грузии

1. Во вторую субботу декабря в Грузии должны избрать президента республики. По крайней мере, правящая партия планирует это сделать. 29 декабря предполагается инаугурация вновь избранного главы государства. В чем особенности текущего момента? Во-первых, у оппозиции иные планы, противники власти, скорее всего, попытаются интенсифицировать протестные акции. До и возможно, после завершения процедуры выборов. И если правительство выдержит, уличный протест, не исключено, пойдет на спад. А если нет, то как известно, «мятеж не может кончиться удачей», а некая версия революции вполне может. Во-вторых, впервые в постсоветской грузинской истории президента будут выбирать не всеобщим голосованием, а голосами коллегии выборщиков из 300 человек (депутаты национального парламента, автономий и местных законодательных учреждений). Единственным выдвиженцем на пост главы республики является именитый футболист Михаил Кавелашвили.
2. Президенты в Грузии появились в момент ее национально-государственного самоопределения. И надо сказать, что с этой институцией у грузинского народа и политикума как-то с самого начала не задалось. Первый президент Звиад Гамсахурдиа был дважды избран на этот пост (сначала на сессии Верховного Совета, а потом на всеобщих выборах). Но проработал на этом посту он менее года, уступив власть «усталому караулу» в виде альянса «никому неизвестного скульптора и всем известного вора». Потом, конечно, была бурная деятельность по президентству в «изгнании», но это уже совсем другая история, про гражданскую войну и преодоление внутринационального раскола.
3. Интересно, что второй президент Грузии заступил на свой пост только в ноябре 1995 года (хотя первый был свергнут в начале 1992 года). В перерыве страной управляли Военный Совет, Госсовет). Понятное дело, в ранние постсоветские годы Эдуард Шеварднадзе был не фамилией и именем человека, а неофициальной должностью. Сначала как глава Госсовета, потом как спикер парламента, и.о премьера он «спасал страну» в соответствии со своими представлениями о прекрасном. И в 2003 году уже в качестве президента ушел в отставку тоже под давлением «усталого караула», на этот раз в виде триумвирата «розовых революционеров».
4. Преемник «белого лиса» Михаил Саакашвили сразу же взял курс на превращение своей должности в «начальника государства». Он избрал курс на авторитарную модернизацию. По ироничному, но точному замечанию одного из грузинских политических аналитиков, постепенно модернизация улетучилась, остался авторитаризм. В рамках этой логики Мишико задумал конституционную реформу, чтобы, оставаясь «начальником государства», именоваться премьером. Все бы хорошо, но вышла ошибка в расчетах. Парламентские выборы (ключевое условие для транзита) он проиграл. И власть потерял.
5. В 2013 году в Грузии смена президентов впервые прошла без усталого караула, хотя кандидатов в караульщики хватает и сегодня. Зато страна подарила миру феномен «оппозиционных президентов». Первым в этом роде стал покидающий свой пост Саакашвили, а затем последовательно в этом качестве выступали Георгий Маргвелашвили (2013-2018) и Саломе Зурабишвили (2018- настоящее время). Последняя даже призвала народ к массовым протестным акциям против действующего правительства. Заметим, что оба «оппозиционера» в президентской тоге избирались при полной поддержке со стороны правящей партии. Так что, по поводу перспектив Михаила Кавелашвили находиться в вечной тени, не был бы столь уверен.
6. Ох, тяжело ты, шапка Мономаха, копье святого Георгия!

Тактика и стратегия: грузинский контекст

1. Итак, президентские выборы в Грузии состоялись. Шестого президента республики в девятый раз избирали не на основе т.н. «четыреххвостки» (прямые, всеобщие, равные, тайные), а коллегией выборщиков. Власти смогли обеспечить порядок при голосовании. Никакие «сотники», «десятники» и прочие командиры «усталых караулов» не ворвались в парламент и в другие госучреждения. 224 из 300 голосов были поданы за Михаила Кавелашвили. Оппоненты власти любят подчеркивать, что выдвиженец «Грузинской мечты»- бывший футболист. Что ж, в Грузии не первый представитель этого вида спорта входит во власть, вспомним действующего мэра Тбилиси Каху Каладзе. В конечном итоге, важно не то, кем ты ранее был, а кем стал или станешь. Городской голова грузинской столицы обещает зажечь новогоднюю елку там, где еще недавно митинговали оппозиционеры. На 29 декабря намечена инаугурация вновь избранного главы государства. «Майдан» закончен, забудьте? Можно рапортовать о проваленной «цветной революции»?
2. Ответ на эти вопросы зависит от Вашего целеполагания. Если Вы анализируете ситуацию в Грузии, Вы, скорее всего, даже от употребления такой терминологии воздержитесь, ибо плоха та методология, которая сверх идею ставит выше фактов, нюансов и деталей. Если же Вы просто используете Грузию (Сирию, Абхазию, Армению, далее везде) для «подсвечивания» себя любимого в инфопространстве, то не станете заморачиваться по поводу тактики и стратегии, кратковременных и долговременных тенденций. Сегодня некий результат достигнут и ладно.
3. Но ладно бывает далеко не всегда, посмотрите хотя бы на опыт Нагорного Карабаха 2020-2023 или недавние сирийские события. Победить в краткосрочной перспективе можно, важнейший вопрос, как удержать победу и не создать сиюминутным успехом серьезных проблем на будущее.
4. Начнем с того, что выборы Кавелашвили не признает его предшественница Саломе Зурабишвили. И даже если ее удастся выкурить из царского президентского помещения, некие вариации на тему Светланы Тихановской возможны. Паттерн Хуана Гуайдо «здесь и сейчас» представляется маловероятным, но «на вырост» не исключал бы и его вовсе. Четыре оппозиционные силы также не признают ни легитимности парламента, ни вновь избранного президента. Да, пока у них недостаточно сил. Но нельзя сбрасывать со счетов и фоновых факторов (Запад никуда не денется, у США и ЕС на Грузию свои виды и планы), и вероятных социально-экономических трудностей, повышающих шансы оппонентов «Мечты». Сегодня игры в «двоевластие» и «нелегитимность» кажутся несерьезными, но их можно превратить в «спящую норму». И если играть в долгую, то активизировать в нужный момент.
5. С Западом Тбилиси разругается, начнется «великое возвращение» Грузии в евразийское пространство? Но конфликт с Западом не означает автоматического закрытия абхазского и югоосетинского гештальтов. По этой части «Грузинская мечта» не менее патриотична, чем «националы». И в случае жестких расхождений с Москвой они вполне могут включить ресурс «Отечество в опасности». И чтобы перепатриотить своих оппонентов, и чтобы вступить в торг с Западом. Такой опыт у нас уже был, вспомним пресловутую «ночь Гаврилова» 2019 года. Всего-то 5 лет прошло, надо бы не впадать в амнезию! Но и в случае с дистанцированием от Запада не все так просто, ибо отношениями с Турцией, Азербайдажном и с Китаем Тбилиси постарается компенсировать эти «выбывающие доходы». Но не факт, что такая «дружба» прямо пропорциональна «россиизации» грузинской политики. Сколько еще опытов на турецком направлении нужно, чтобы эту простую истину понять?
6. И что же, сидеть ровно и ничего не делать? Нет, конечно. Просто делать- это не то же самое, что нагнетать завышенные ожидания, игнорировать реальные проблемы и реальные расколы в грузинском обществе и политикуме, переоценивать собственные возможности и благосклонность других игроков-интересантов. Тактически правящая партия одержала победу, но этот результат- не безоговорочный успех на десятилетия. Этот тезис лучше осознавать прямо сейчас. Во избежание нервных стрессов и расстройств в будущем!

Полицентризм по-кавказски

1. Исследователи электоральных процессов справедливо указывают на ритуальную функцию любых выборов. По справедливому замечанию Бориса Макаренко, "через совместное волеизъявление определяется и политическая нация, и ее правители". Впрочем, внутриполитическим измерением дело не ограничивается. По итогам волеизъявления соседи, партнеры оппоненты политической нации и ее правителей выражают свое отношение к ним. Готовы ли они посредством признания итогов выборов в стране Х взаимодействовать с ее властями? Или, напротив, предпочли бы иных лидеров в качестве союзников или просто добрых соседей?
2. Недавние президентские выборы в Грузии (которые, как уже было сказано ранее, прошли в формате не всеобщего голосования, в работы коллегии выборщиков) предоставили нам богатую пишу для размышлений.
3. Для многих авторов в России свойственно критически относиться к государствам, пытающимся на мировой арене "ходить между струйками", не делая четкого (а лучше окончательного) геополитического выбора. Однако значительная (если не подавляющая) часть государств, в особенности малых и средних как раз и стремится к балансированию, предпочитая форматы "попутчиков". Обращает на себя внимание тот факт, что среди первых лидеров государств и правительств, поздравивших вновь избранного президента Михаила Кавелашвили, были азербайджанский президент Ильхам Алиев и премьер-министр Армении Никол Пашинян. Два лидера, которые так и не могут до конца договориться о тексте мирного соглашения (пока согласованы только 15 из 17 пунктов + преамбула, остаются разночтения по армянской Конституции). Почему же фактор Грузии объединил лидеров двух соседних государств, которые трудно назвать дружественными?
4. Ответ более или менее лежит на поверхности. И Азербайджану, и Армении нужна мирная и стабильная Грузия. Для бакинского руководства факторы грузинской демократии не важны, для ереванского, наверное, имеют общетеоретическое значение, но куда важнее предсказуемый сосед (75% экспорта-импорта Армении идет через грузинскую границу, одного из двух "окон" для республики во внешний мир). В Грузии также поживают азербайджанская (Квемо Картли) и армянская (Джавахети) общины, их самочувствие также важно для Баку и Еревана. Но случись так, что завтра в Тбилиси вдруг решат, что Кавелашвили не легитимен, и надо, чтобы все было, "как при бабушке" Алиев с Пашиняном признают "волю грузинского народа". Ибо прагматика и добрососедство (опять же в прагматическом ключе) для них важнее.
5. Сегодня мы много говорим о полицентризме, как идеальном миропорядке. Но на Кавказе во многом он уже реализуется. Грузия дистанцируется от Запада (но осторожно и селективно), а Армения - от России (менее осторожно и менее избирательно), но друг с другом они готовы взаимодействовать. К слову сказать даже на пике своей евро-атлантической адженды Тбилиси подписывал Соглашение о свободной торговле с КНР, а Армения, продвигая евразийские форматы, не забывала и о "комплиментаризме". Внешнеполитический курс Азербайджана и вовсе называли долгие годы "политикой качелей",
6. Таким образом, поздравления в вновь избранному грузинскому президенту от соседей фиксируют этот тренд. Страны региона предпочитают идти "своей колеей", чья конфигурация не всегда вписывается в представления великих держав о прекрасном. К слову сказать, Кавелашвили уже получил первое приглашение на зарубежный визит от сербского президента Александра Вучича. Вы спросите, а при чем здесь Белград? Весной 2023 года после голосования в Совете Европы по вопросу Косово Вучич назвал Грузию среди «лучших друзей» Сербии. Почему? Потому что Тбилиси последовательно выступает за непризнание независимости бывшего сербского автономного края. Символы и ритуалы имеют значение!

«Еще не все дорешено….»
Декабрьские тезисы президента Ильхама Алиева

1. Российско-азербайджанские отношения сегодня находятся на подъеме. Принимая во внимание заметное охлаждение между Москвой и Ереваном, некоторые отечественные комментаторы, забегают вперед и спешат объявить о смене стратегических вех Кремля в Закавказье.
2. В этом контексте интервью президента Ильхама Алиева генеральному директору международного информационного агентства «Россия сегодня» Дмитрию Киселеву дает богатую пищу для размышлений. В-первых, азербайджанский лидер - опытный дипломат и умеет четко и последовательно проводить нужную ему линию в информационном пространстве, а, во-вторых, Дмитрий Киселев- не просто журналист, он- российский медиа-генерал, который и сам формулирует, и принимает важные сигналы.
3. В своем пространном интервью Ильхам Алиев много и охотно критикует «политический Запад». Достается и Госдепу, и ЕС, и Эммануэлю Макрону, и Шарлю Мишелю, и Жозепу Боррелю. Но означает ли это готовность Баку следовать в фарватере Москвы и играть с ней в одной команде против Запада?
4. Великому мастеру внешнеполитической интриги Шарлю Морису де Талейрану (1754-1838) приписывают формулу: «Язык дан дипломату для того, чтобы скрывать свои мысли». Речь, конечно, не о наведении тени на плетень, а об умелой инфомаскировке истинных намерений. Алиев, как человек, не просто прекрасно владеющий современным российским политязыком, но и понимающий толк в «символической власти», осознает, что много антивестернизма на ТВ-экранах в России сегодня не бывает. Но что, если посмотреть глубже, от формы, так сказать, к содержанию?
5. Ильхам Алиев трактует открытый конфликт между РФ и НАТО как нечто, имеющее «катастрофические последствия для всего мира». При этом надеется на благоразумие команды нового старого президента США Дональда Трампа. Свою же страну он позиционирует, как «единственную…которая является союзником России и одновременно союзником Турции - члена НАТО». «Второй такой страны в мире нет», - резюмирует Алиев. Да, турецкая база в его стране не нужна, но модернизация армии и «приведение ее к высоким стандартам как по боеспособности, как по планированию операций, по анализу ситуации, по потенциалу военной разведки» - в самый раз. И заметим, Алиев совершенно откровенно ссылается на положения Шушинской декларацию, предполагающую взаимные военные обязательства. И так ли важны в этом контексте конкретные базы? Риторический вопрос, ибо стратегическое взаимодействие –шире и важнее
6. Конечно, особое место в любом выступлении азербайджанского лидера занимают отношения с Арменией. Почему Ильхам Алиев так жестко выступает против Минской группы, которая, по сути, скорее мертва, чем жива с весны 2022 года? Опять же, «символическая власть». Баку всеми силами хочет показать: посредничество в мирном урегулировании Азербайджану не нужно, он сам готов диктовать условия и формировать новый региональный порядок без «советов постороннего». Непраздный вопрос, что долгое время было «коньком» российской дипломатии в Закавказье? Правильно, модерация, аккуратное выверенное балансирование между Ереваном и Баку. Но сегодня Азербайджан пытается позиционировать себя, как самостоятельную геополитическую величину, «среднюю державу», которой негоже вверять себя неким внешним посредникам. И потому на риторическом фоне сдерживания Запада вдоль своей госграницы (то, что приятно слышать российскому уху) де-факто продвигается тезис о приоритетности именно азербайджанского голоса в определении правил игры не только в Карабахе, но и, по сути, на всем Кавказе. С «диверсифицированными союзническими обязательствами» между Россией и Турцией.
7. Лидер Азербайджана совсем не так прост, как кажется иным комментаторам, поспешившим записать его в оруженосцы Анкары. Здесь все сложнее, и наращивание кооперации с Москвой, среди прочего, нацелено на предотвращение такого сценария. Но фокус в том, что турецкие противовесы, в свою очередь, предполагают и наличие самостоятельной линии поведения Баку в отношениях с РФ. Отечественным политикам и экспертам хорошо бы это четче понимать.

Закавказье в 2024 году
Часть 1. Продолжение следует

Досрочные парламентские и президентские кампании в Азербайджане, выборы и массовые протесты в Грузии, внутриполитический кризис в Абхазии и политэкономические противоречия между Москвой и Сухумом, ускользающий мир между Азербайджаном и Арменией, вывод российских миротворческих сил из Нагорного Карабаха, кризис в российско-армянских отношениях и российско-азербайджанское сближение, переформатирование регионального порядка. Таким запомнится год 2024 на Южном Кавказе.

1. В Азербайджане и в Грузии очень разные политические системы. Жесткая властная вертикаль и конкурентный плюрализм. Однако две эти страны в уходящем годы объединяли выборные кампании. На первый взгляд, в содержательном плане электоральные процессы в двух соседних странах отличались, как Луна и Солнце. Цели у кампаний были разные. Азербайджан стремился легитимировать восстановление территориальной целостности. Голосование президента Ильхама Алиева в Карабахе - важный сигнал «городу и миру» о нерушимости нового статус-кво (и заодно фактор укрепления собственной власти). В Грузии правящая партия боролась за сохранение своего доминирования в политсистеме страны и недопущение реванша со стороны «коллективного Саакашвили». Однако и в первом, и во втором случае нельзя не заметить общих черт. И азербайджанские, и грузинские власти посредством выборов стремились укрепить право своих стран на «особый путь». В случае с Азербайджаном – выбор в пользу регионального лидерства и «средней державы», преодолевшей позор прошлых поражений. В случае с Грузией- выбор в сторону «национал-евро-атлантизма», за право сочетать дружбу с «политическим Западом» с экономической кооперацией с КНР и Россией, а также определять внутренние приоритеты с поправкой на специфику страны, а на универсальные стандарты из Брюсселя.
2. Долгие годы Россия считалась главным держателем ключей от нагорно-карабахского урегулирования. Эта ее роль по факту фиксировалась во всех документах Минской группы ОБСЕ, а с ноября 2020 года еще и «в поле», где был размещен российский миротворческий контингент. В июне 2024 года завершился процесс вывода миротворцев. И что бы кто ни говорил по этому поводу, а данное событие стало символом сокращения влияния РФ в регионе. Добавим к этому и снижение военно-пограничного присутствия России в Армении. Ереван открыто говорит не просто о неэффективности ОДКБ, но об угрозе данной структуры для армянской национальной безопасности.
3. На этом фоне Москва и Баку наращивают двусторонние связи, а риторика первых лиц двух стран свидетельствует едва ли не о наступлении беспроблемной эпохи в межгосударственных отношениях. Впрочем, все не так просто, поскольку, во-первых, Азербайджан не стремится к окончательному геополитическому выбору между Россией и Западом, во-вторых, обозначает стратегический союз с Турцией в качестве ключевого приоритета, тогда как в диалоге Москвы и Анкары «все сложно», и не только на Кавказе. В-третьих, после вывода российских миротворцев из Нагорного Карабаха фактор российской медиации стал менее значим, а в Баку в принципе с подозрением относятся к любым попыткам помирить Азербайджан с Арменией, Ильхам Алиев предпочитает самостоятельно закрыть данный гештальт.

Закавказье в 2024 году
Часть 2. Окончание

4. Год назад не было недостатка в прогнозах относительно подписания армяно-азербайджанского мирного соглашения. На сегодня мы имеем 15 из 17 согласованных пунктов. Но даже если все 17 будут парафированы, между миром, как текстом и миром, как состоянием дел в регионе останется существенная разница. Раньше Армения продвигала максималистскую повестку, сегодня это делает Азербайджан, но при такой «методологии» любая конструкция в долгосрочной перспективе будет оставаться хрупкой. Сейчас Баку хочет получить выгоды по максимуму. И цель здесь не только недопущение «ремилитаризации» Армении, но и по факту смена национально-государственной идентичности, то есть отказ от построения Greater Armenia в пользу минималистской республики, лишенной любых территориальных амбиций, и внешнеполитических планов поменять когда-нибудь в будущем статус-кво вокруг Нагорного Карабаха.
5. В Абхазии очередная отставка президента. И третий раз кряду под влиянием массовых протестов. Маленькая республика, оспоренный политико-правовой статус, дистанция между властями и обществом мизерная, уровень гражданской активности запредельный. Намного сложнее с политической ответственностью и стратегической мудростью. Сразу оговоримся, таковая далеко не всегда является сильной стороной не только абхазской элиты, но партнеров Сухума с российской стороны. Вряд ли постоянные упреки в социально-экономическом иждивенчестве, звучащие в СМИ, ТГ-каналах и публикациях блоггеров из России помогут абхазской стороне лучше осознать ее ошибки, иллюзии и заблуждения. Очевидна системная проблема при переходе от конфликтной повестки к повестке развития. Но без солидарной ответственности асимметричных союзников эту головоломку не решить!
6. Региональный порядок в Закавказье сегодня становится более сложным, чем год и два назад. Турция стремится усилить свои позиции, опираясь, где это ей нужно, на Запад, а где не нужно, игнорируя его. С полным пониманием, что США и ЕС не готовы стать «дежурными по региону», но, если речь идет о «сдерживании Москвы», с радостью выдадут Анкаре нужный «ярлык на княжение». Ирану, получившему чувствительные уколы на Ближнем Востоке, сильно не до Кавказа. Для России регион по-прежнему важен, но борьба за Украину отодвигает закавказские проблемы на второй план. Китай, Индия, Пакистан приглядываются к Закавказью, пока что «на минималках», как к маленькому кубику для большого паззла.

Молдавия-2024: фронтирная динамика

Уходящий год в Молдове был богат на события. Президентские выборы, евро-референдум, актуализация гагаузской «самости» и приднестровская стагнация, многими воспринимаемая, как предвестник опасных событий в будущем. И, конечно, энергеттический кризис в канун новогодних торжеств. Заметим, все это происходит, по сути, в восточноевропейском фронтире, на линии самой мощной конфронтации между Россией и Западом после завершения «холодной войны».

1. В Молдавии старый новый президент. Майя Санду выиграла выборы. Хотел написать о двух нарративах в описании итогов кампании. Но на самом деле их намного больше. Ведь даже внутри Молдавии говорят и о прорыве на пути к «единой Европе», и о фальсификациях или всесильной диаспоре, поправшей себя волеизъявление молдаван. Если абстрагироваться от крайностей, то выборы президента, также голосование за поправки к Конституции в евроинтеграционном контексте, показали: молдавское общество и молдавский политикум расколоты.
2. Диаспора диаспорой, но кто в итоге допустил, чтобы именно она определяла судьбы страны? Не инопланетяне же, таков закономерный итог молдавской постсоветской политической динамики. Преобладание тактики над стратегией, борьба за сиюминутный результат, дефицит сформулированных подлинных национальных интересов, круговорот антироссийских и пророссийских политиков, это амплуа примерили на себя почти что все ключевые фигуранты Молдавии (в спектре от Юрия Рошки до Владимира Воронина и от Ренато Усатого до Илана Шора).
3. В самом деле, как президент с антирейтингом более 50% смогла повторно избраться главой государства. Не только ведь в пресловутом адмресурсе дело! Такой результат объясняется и отсутствием мало-мальски эффективной координации оппозиции, блеклыми оппонентами действующей власти. Сколько авансов раздали Александру Стояногло между двумя турами выборов? И что кроме покорного принятия знаков судьбы после победы Санду он сделал?
4. Президентские выборы, впрочем, не «конец истории», впереди в 2025 году избрание парламента. В парламентской республике сила президентуры определяется доминированием сторонников главы государства в других «ветвях власти». Но если оппоненты Санду будут и дальше действовать так, как в уходящем 2024 году, то система нынешнего президента в очередной раз обыграет их, а с ними и все молдавское общество. Ибо проблема даже не в победе Санду, а ее хронической неготовности и нежелании принимать Молдову, как многоцветную сложную реальность, где помимо поклонников «единственно правильного европейского выбора» живут и трудятся сторонники других подходов, в том числе и поборники внешнеполитической диверсификации.
5. Одним из важных итогов 2024 года стала актуализация гагаузской проблемы, которая годы и десятилетия выглядела, как успешно решенная, эдакая история успеха. «Как центральная власть не признает легитимную власть Гагаузии, так и мы не признаем этого президента, поскольку на президентских выборах были фальсификации», - заявила Евгения Гуцул во время мероприятий, посвященных тридцатилетнему юбилею принятия закона об особом правовом статусе автономного образования. Предвижу аргументы «с той стороны». Конечно, Евгения Александровна- частый гость Москвы, едва ли не агент Кремля. Риторический вопрос, стала бы она ездить в Россию, как на маршрутке в соседний город, если бы ей банально не перекрали быть в национальную управленческую элиту (что положено гагаузскому башкану и по статусу, и по итогам выборов главы автономии).
6. На фоне «проснувшейся» Гагаузии ситуация вокруг Приднестровья до самого конца 2024 году выглядела, как безнадежная стагнация. Но энергокризис (с 16 декабря в Молдавии на 60 дней введен режим ЧП в энергетике) снова превратил непризнанную ПМР в focal point восточноевропейского фронтира. Именно там находится Молдавская ГРЭС, снабжающая электроэнергией всю Молдову. Но реального диалога между Кишиневом и Тирасполем нет, при жестком геополитическом детерминизме молдавской власти легче вести борьбу с «агрессивным сепаратизмом», чем думать о поиске прагматичных развязок.

Интервью для РусАрминфо. Беседа с Нвером Мнацаканяном

1. Не стал бы фокусироваться на заголовке, это- суверенный выбор редакции. Он может немного ввести в заблуждение, поскольку наш разговор касался не только недавнего интервью Ильхама Алиева российским СМИ, и восприятия "декабрьских тезисов" в армянских элитах и в обществе.
2. Весьма показательно, что наш разговор начался с Сирии. На первый взгляд, данное направление для Армении не является приоритетным. Но это только на первый взгляд. Еще в первые годы сирийского конфликта республика приняла по разным оценкам от 13 до 20 тыс. беженцев (прежде всего, этнических армян из Алеппо). Принимая в расчет масштабы Армении, цифра немалая! Впрочем, помимо гуманитарных соображений актуальны и вопросы безопасности. Слом статус-кво в Сирии армянское общество и политикум воспринимают, как одностороннее усиление Турции. Как следствие, и обоснованные страхи, и иррациональные фобии.
3. Остроты ситуации добавляют и ослабление Ирана, и разночтения между Тегераном и Москвой. Да и нынешнее положение России в Сирии считать триумфом было бы неуместно. Есть варианты, есть шансы, не все потеряно, но не все и просто, как минимум. Как следствие, интерес армянских зрителей и слушателей к российскому визиту в Иран, хотя переговоры с участием Алексея Оверчука и Виталия Савельева посвящен, прежде всего, коммуникациям и инфраструктурным проектам.
4. Примерно половина нашей беседы была посвящена позиции Азербайджана в свете недавнего интервью Ильхама Алиева Дмитрию Киселеву. Армянскую сторону крайне беспокоит то, что устремлениям Баку нет противовесов. Ни со стороны Москвы, ни со стороны Запада. Азербайджан крайне успешно исполняет свою партию, будучи по разным причинам важным и для РФ, и для США.
5. Полная запись интервью здесь: https://www.youtube.com/watch?v=8AyonfM14VY

Мир на горизонте?

1.Под занавес уходящего года заявления и предположения об урегулировании военно-политического противостояния на Украине посыпались, как из рога изобилия. Они звучат по обе стороны Атлантики, их продвигают эксперты, политики, журналисты. Попробуем найти рациональные объяснения этому, выйдя за рамки сезонных ожиданий "нового счастья" в новом году.
2. "..События, начавшиеся в феврале 2022 г., подобно любой большой войне последних столетий, привели к крушению многих представлений, теорий и авторитетов в политической и военной областях. Инициаторы, основные участники, да и наблюдатели со всех сторон получили и увидели то, чего не планировали и не ожидали". С процитированной выше оценкой одного из лучших российских военных экспертов Руслана Пухова трудно не согласиться. В этой точке истоки поиска пост-военных сценариев с минимизацией всех возможных издержек.
3. В последние годы в нашем медиапространстве утвердилось представление, что во время войн и конфликтов дипломатические музы молчат. Но практически вся история международных отношений, включая и две мировые войны, говорит об обратном. Естественно и нынешний украинский кейс - не исключение из правил. И во время боевых действий происходят поиски мирных развязок. Правда, важно принимать в расчет несколько принципиальных моментов,
4. Говоря о мире, важно различать обывательское и экспертное понимание проблемы. Для обывателя и перемирие, и "заморозка" вполне могут сойти за мир, ведь не стреляют же. Но для профессионала намного важнее вопрос не "Когда закончится СВО?", а "Как закончится СВО?" Ведь если посмотреть на то, что де-факто предлагает России Дональд Трамп, то легко обнаруживается хорошо знакомая нам американская дискретность. Давайте что-то решим по Украине, даже ценой уступок Москве и дело мира у нас в кармане! Примерно по таким же алгоритмам Вашингтон действовал и в период пресловутой "перезагрузки" (когда фокусировался на стратстабильности, категорически не желая говорить с Россией о геополитических сделках по региональным конфликтам и постсоветских делах), и после 9/11, рассматривая антитеррор исключительно с инструментальных позиций. Но в том-то и дело, что СВО в стратегическом плане - лишь отдельный фрагмент общеевропейской архитектуры безопасности. И даже реальный договор по Украине (а не просто "заморозка" по итогам "в поле") без увязки с другими конструкциями (Приднестровье и российское военное присутствие там, Прибалтика и натовское присутствие у нашего "окна в Европу", конфликты в Закавказье, положение в Белоруссии) не станет надежной гарантией общеевропейского мира. Если играть в долгую и думать о будущем!
5. Значит, без comprehensive strategic agreements не обойтись. Если конечно, Ваша цель не банальная маргинализация России на международной арене. Но ведь именно эта стратегическая линия Запада привела и к 2014 году, а затем и к 2022му. Можно спорить о том, правильные ли лекарства употребляла Москва для лечения этой болезни, но сие не повод отрицать саму болезнь. И если так, то смотреть на вещи надо шире, иначе "призрак Донбасса" обнаружится где-то в другой точке "ближнего зарубежья". И не из-за пресловутого российского "ревизионизма", а потому что столь любимая Вашингтоном дискретность и примат тактики над стратегией просто не позволят найти адекватные устраивающие всех компромиссы.
6. Американские резоны понятны. Выход на некие "ялтинско-хельсинкские" модели будет означать для них признание России, если не ровней, то "особым партнером". Штатам такая перспектива совсем не нравится. Но боюсь. что без прагматических "развязок" долгосрочного мира в Европе не случится, разве что "заморозка" большей или меньшей глубины. Конечно, не Америкой единой. Поиском нового modus vivendi c соседями России тоже нужно будет заниматься поверх всех споров или сделок с США. Впрочем, это уже отдельная история.

Грузия: выборы закончились, политика продолжается

1. «Я, Президент Грузии, перед Богом и народом клянусь, что буду защищать Конституцию Грузии, независимость, целостность и неделимость страны…» Инаугурация Михаила Кавелашвили, о необходимости которой так долго говорили представители грузинской власти, и законность которой ставили под сомнение оппозиционеры, наконец-то свершилась. Шестой президент Грузии официально вступил в свою должность. Сальвадора Альенде из Саломе Зурабишвили не получилось, она решила покинуть дворец Орбелиани и признать реальность. Очередной электоральный цикл в Грузии закончился. Самое время подвести некоторые итоги, проанализировать возможные последствия.
2. Многие российские комментаторы, традиционно рассматривающие внутриполитические процессы в постсоветских государствах через «цветно-революционные очки», назвали главной причиной провала протестов прозападной грузинской оппозиции, слаженность работы правительственного аппарата и силового блока. Что ж, этот фактор сыграл важную роль, но далеко не определяющую. Если бы оппоненты «Грузинской мечты» имели бы мощную народную опору, не спасли бы ни заборы, ни слезоточивый газ, ни дубинки. Какие бы нарушения ни были на выборах, в целом они отражали массовые умонастроения. Кто-то скажет, «народ безмолвствовал», «пассивное большинство» предпочло унылый статус-кво. Не то, чтобы такая позиция не имела права на существование, в ней есть свои резоны. Но нежелание бросаться в «омут танца с головой» - это тоже позиция, требующая уважения, как минимум. Очевидно, грузинский народ предпочел унылый политический ландшафт веселым ярмарочным краскам революции. Имеет право!
3. И вот здесь самое время поставить под вопрос всесилие «мировой закулисы». США и многие (хотя и не все) их европейские союзники предпочли бы «Грузинской мечте» их оппонентов. Сие особо и не скрывалось. К слову сказать, таким поведением Запад как раз и отталкивает Тбилиси. И подталкивает грузинские власти к прагматизации отношений с Москвой. Но в данном случае принципиально то, что коль качество власти в стране Х не падает ниже плинтуса, а народ не готов в «омут революционного танца», и ЦРУ с Госдепом отступают. Не в Грузии впервые это случилось, но Грузия показала, что так возможно, вопрос лишь за властями и гражданами страны.
4. Означает ли окончание грузинского электорального цикла некий итог на века? Нет, конечно. «Нация- это ежедневный плебисцит», - постулировал когда-то Эрнест Ренан (1823-1892). «Грузинская мечта» выиграла очередное политическое сражение, но не обеспечила себе бессрочный абонемент на управление страной. Вспомним, как после президентского успеха Михаила Саакашвили в январе 2008 года все последующие годы его каденции он сталкивался с оппозиционными протестами. И нынешнюю власть ждут протесты, был бы повод. Оппоненты власти, их зарубежные друзья (как, кстати, и враги) постараются помочь с этим. Правительству придется преодолевать идеологическую невнятицу, искать контактов с ЛОМами в молодежной среде (там пока не все так хорошо), переманивать на свою сторону талантливых критиков. Словом, как говорили в старосоветские времена, «впереди много интересной работы». На лаврах почивать не получится при любом раскладе.
5. Если оценивать международное измерение выборов, то грузинские власти, пожалуй, первыми из постсоветских правительств, сделали заявку на «национал-атлантизм». Данный подход уже апробирован в Турции, Венгрии, в некоторой степени в Польше и в Словакии). Впрочем, Грузии не привыкать к сочетанию универсалистских и национальных установок. ГССР не была результатом оккупации, большевистские традиции развивались и на грузинской почве, иначе откуда бы взялись Джугашвили, Берия и товарищ Серго, Шеварднадзе и Георгадзе, Мжаванадзе и Ментешашвили. Но модель советской Грузии резко отличалась от модели УССР, БССР или Узбекистана времен товарища Рашидова. Насколько получится «национализация» на новом витке спирали? Вопрос открытый. Будем наблюдать. Здесь далеко не все зависит от пожеланий грузинской элиты, свою роль будут играть ветры и с Запада, и с Востока, и Севера.