Россия, Иран, Закавказье: как увидеть свет в конце коридора?

1. После того, как в результате второй карабахской войны в Закавказье был радикально сломан прежний военно-политический статус-кво, актуализировалась тема «разблокирования транспортных коммуникаций». Этому вопросу был посвящен специальный пункт 9 трехстороннего заявления Владимира Путина, Ильхама Алиева и Никола Пашиняна от 9/10 ноября 2020. В дальнейшем тема т.н. «Зангезурского коридора» овладела политическими массами и в Азербайджане, и в Армении. Впрочем, армяно-азербайджанское урегулирование никогда не было исключительно делом Баку и Еревана.
2. В сентябре 2024 года можно зафиксировать интенсификацию информационной активности Ирана по данному вопросу. Про «Зангезурский коридор» и перспективы его открытия высказались влиятельные политики дипломаты, СМИ (среди которых и ресурсы, близкие к Корпусу стражей исламской революции). Эти выступления создали эффект кругов, расходящихся по воде. И если армянские комментаторы выразили умеренный оптимизм и надежды (мол де Тегеран уж точно не даст реализоваться наступательным планам тюркского тандема, раз уж Россия с ним заодно), то западные (включая и влиятельное издание The Guardian, см. https://www.theguardian.com/world/article/2024/sep/06/iran-warns-russia-against-siding-with-azerbaijan-in-border-dispute) не без «чувства глубокого удовлетворения» констатировали наличие противоречий в отношениях РФ и Ирана.
3. Попробуем разобраться в том, насколько серьезны разночтения между Москвой и Тегераном в Закавказье? И могут ли они повлиять на общий контекст двусторонних отношений? Предлагаем дать ответы в виде обозначения нескольких принципиально важных уроков.
4. Урок первый. Позиции России и Ирана по многим вопросам евразийской повестки совпадают. Но они никогда не были и не будут полностью тождественными. Поднимая вопрос «коридора», Тегеран всячески пытается показать: ситуация, когда он оставался «вне игры» на Кавказе, для него более нетерпима. И в самом деле, Иран не входил в состав Минской группы ОБСЕ (в отличие от Турции), не принимал участие в фиксации нового статус-кво в 2020-2023 гг. (как это сделали Анкара и Москва). И хотя Исламская республика непосредственно граничит с Арменией и Азербайджаном в отличие от Франции иди любой страны ЕС, никакого особого «тегеранского формата» переговоров никогда не было, если не считать робких попыток посредничества в 1992 году.
5. Урок второй. Надо лучше понимать исходные мотивы Ирана. Не принимать, а понимать, оговорюсь особо! Это возможно сделать, если допустить, что повестка «холодной войны-2.0» определяет многое, но далеко не все, сия объяснительная универсалистская модель пропускает огромное число важных нюансов. Это для Москвы Турция и Азербайджан- фрондеры против Запада, неофиты БРИКС, а для Ирана они- прозападные силы (и даже произраильские). В Тегеране не сильно верят прохамасовской риторике Эрдогана, а Баку так и вовсе один из ключевых партнеров Израиля в военно-технической сфере. Иран крайне консервативно относится к любым территориальным переделам в своем «ближнем зарубежье». Отсюда и непризнание Абхазии с Южной Осетией, готовность принять «интеграцию Карабаха» Азербайджаном, но не перекройку под разными соусами политико-географической конфигурации Армении. И последнее (по порядку, но не по важности). Тегеран реально опасается пантюркизма (этот вызов Москвой особо не манифестируется), а эксперты оттуда полагают, что РФ сделала слишком большие (и даже необоснованные) уступки тюркскому тандему. Так это воспринимается персами, мы сейчас не оцениваем, насколько данная версия правильна.
6. Урок третий. Громкая риторика Тегерана не всегда означает его готовность к резким движениям. Недавняя история «удара по сионистам» - блестящее тому свидетельство. Иран хочет войти в «кавказский концерт», как он уже вошел в сирийский, иракский или йеменский, показать, что Кавказ важен для него не менее Ближнего Востока. И потому вряд ли в его интересах рассориться с Москвой. Скорее всего, месседж прост: учтите наши подходы, поймите, что мы тоже ищем свой свет в конце коридора.

Заготовленный экспромт
Турецкий президент о статусе Крыма

1. «Эрдоган сделал резкое заявление против России», «Эрдоган раскрыл позицию Турции по Крыму», «Эрдоган играет на два фронта». Вот только некоторые из заголовков сегодняшних информагентств. Повод более, чем очевиден. Президент Турции сделал заявление по Крыму, в котором признал его частью Украины.
2. Если бы прямо сейчас автор этого комментария вел бы семинарское занятие, то зачитал бы студентам следующий отрывок, упомянув и его автора, Реджепа Эрдогана: «Сохранение территориальной целостности, суверенитета и политического единства Украины критически важно не только для региона, но и глобальной безопасности и стабильности». Вопрос: «Когда был произнесен этот спич?» Уверен, что подавляющее большинство сказало бы про 11 сентября 2024 года. Между тем, это заявление прозвучало 23 августа 2023 года в видеообращении турецкого лидера к саммиту т.н. «Крымской платформы». Третьему по счету. Год спустя, на четвертой «Платформе» и также по видео Эрдоган снова озвучил схожий набор тезисов. Стабильность показатель класса? Но только ли он так стабилен? Посмотрите заявление МИД Турецкой республики № 44 от 16 марта 2024 года о «десятой годовщине нелегальной аннексии» полуострова. Год назад релиз № 75 под тем же примерно заголовком. И так все эти десять лет! По «крымскому вопросу» в августе 2023 года высказывался в своем развернутом интервью CNN представитель турецкого президента Ибрагим Калын. Таким образом, в сегодняшней новости нет новости, простите за тавтологию. Позиция турецкого лидера по статусу Крыма всегда (!) противоречила подходам РФ. И в этом смысле была и остается проукраинской.
3. При этом Турция демонстративно отказывается от участия в санкциях против России, заявляет о полезности и важности наращивания двусторонних экономических связей с Москвой. Тем самым, налицо фронда против коллективной дисциплины НАТО, накладывающей обязательства однозначно поддерживать Украинское государство. И как бы кто ни относился с Эрдогану, как к посреднику (позиция по Крыму делает его, как минимум, не самым ярким образчиком объективности), он будет продолжать это дело. Вне зависимости от оценок, которые ему будут выставлять в России. Да, он движим не российскими интересами. Но разве это открытие? Вряд ли турецкий лидер будет большим патриотом РФ, чем ее граждане и политики.
4. Впрочем, говоря о позиции Эрдогана, не стоит зацикливаться исключительно на геополитике. Не стоит забывать про то, что по разным оценкам от четырех до шести миллионов турецких граждан имеют крымскотатарские корни. Среди них экс-премьер и бывший советник Эрдогана, а ныне его оппонент Ахмет Давутоглу. В свое время известный отечественный тюрколог Павел Шлыков упоминал тот факт, что на момент 2013 года «общее число работавших в Крыму турецких бизнесменов превышало отметку в 5 тыс.». Таким образом, «крымские заявления» Эрдогана и Калына продиктованы и внутриполитической логикой. Тем паче, что эхо недавних муниципальных выборов, где правящая партия выступила далеко не так блестяще, как ранее, еще громко звучит.
5. Но самое главное, пожалуй, это то, что и для Кремля откровения Эрдогана- не сюрприз. В отличие от многих журналистов и «экспертов», открывших для себя сегодня «украинофильство» турецкого президента. Но, говоря словами классика, «где же взять других писателей»? Политика- искусство возможного, точнее в данном случае и не скажешь. Главное, чтобы сие понимание обходилось без иллюзий и завышенных ожиданий. Наверное, россиянам бы хотелось, чтобы та или иная важная для нас страна «определилась» бы со своими внешнеполитическими предпочтениями раз и навсегда. Желательно в нашу пользу и стопроцентно. Но их элиты считают иначе. Не только турецкие, но и китайские, индийские, иранские или бразильские.И продолжают лавировать, осторожничать, ходить «между струйками»…

Правда ли, что в отношениях России и Абхазии назрел кризис
Статья в журнале «Профиль»

1. Заголовок намеренно заостряет проблему. В самом тексте нет алармизма, но нет и патоки, отсутствует и подход «мы всегда правы, а они нет».
2. Считаю важным рассмотрение ситуации в Абхазии без «геополитического детерминизма», что так любят делать иные комментаторы. Которым, скажем честно, не хватает знания «поля» и местной «почвы». Отсюда и акценты либо на Грузию, либо на вечную конфронтацию России с Западом. Абхазия- не великая и даже не средняя держава, но процессы в ней и вокруг нее имеют и свою логику, и самоценность. Про это и надо говорить.
3. Крайне важно рассматривать нынешнюю ситуацию, не как «эксцесс исполнителя» и проблему «кто- то кое- где у нас порой». У сегодняшней истории есть системные основания. Истоки одних надо искать в середине XIX столетия, а другие коренятся в «новых реальностях», наступивших после августа 2008 года. Меньше эмоций, больше эмпатии и понимания. То, что доктор прописал, как говорят в таких случаях.
4. Пересказывать текст нет необходимости, ссылка ниже, читайте: https://profile.ru/abroad/pravda-li-chto-v-otnosheniyah-rossii-i-abhazii-nazrel-krizis-1590321/

Армения-Франция-ЕС: новый подход к снаряду

1. Министр Европы и иностранных дел Франции Стефан Сежурне 15-16 сентября посетил Армению. В скором времени этот политик покинет свой пост и станет еврокомиссаром. Но не исключено, что к армянскому направлению ему еще предстоит вернуться.
2.Отношения Парижа и Еревана в последнее время являются раздражителем для двух государств, как минимум. Москва видит в них попытку Франции компенсировать свои неудачи в Африке усилением влияния на постсоветском пространстве. Не только в Армении, к слову сказать. После Еревана вторым пунктом в «прощальном турне» месье Сежурне значится Кишинев. Помимо этого Франция вместе с ЕС, США и НАТО рассматривается, как наиболее активный представитель «политического Запада» в продвижении плана армяно-азербайджанского мирного урегулирования, нацеленного на минимизацию влияния РФ в Закавказье. В Баку же любые попытки Еревана выстроить некие «альянсы-убежища» (хоть с Москвой, хоть с Парижем, хоть с Тегераном) трактуются, как попытки (пускай и латентные), если не военно-политического реванша, то коррекции выгодного для Азербайджана статус-кво.
3. Впрочем, визит Сежурне не стоит рассматривать исключительно в контексте геополитических фобий Москвы и Баку (хотя для таковых имеются и вполне рациональные основания). Месье уходящий министр-будущий еврокомиссар прибыл в Ереван на фоне недавно стартовавшей кампании по сбору голосов в поддержку армянского членства в Евросоюзе. Тема не новая. В июне в парламенте Армении прошли слушания о целесообразности проведения референдума по вопросу о заявке республики на вступление в «единую Европу». Инициаторами этой акции стали представители т.н. «Платформы демократических сил» (Арман Бабаджанян, Арам Саркисян, Тигран Хзмалян). Младшие партнеры премьера Пашиняна, озучивающие в паблике многие его сомнения и потаенные мысли, для которых пока что не пришло время. Сам глава кабмина 1 июля заявил, что проведение в Армении референдума о членстве в Евросоюзе вызовет вопросы, на которые нет ответа. Таким образом, программа-максимум была отложена. Но на второй день пребывания Сежурне в Ереване стартовала программма-минимум- кампания по сбору подписей за членство Армении в ЕС. Ее полпредом стал Артак Зейналян (занимал в 2018-2019 гг. пост министра юстиции). Если сборщики к 14 ноября добудут искомые 50 тысяч подписей (сложная, но выполнимая задача), то инициатива будет представлена в Национальное собрание республики. Если народные избранники не одобрят законопроект, то начнется новый сбор подписей для вынесения данного вопроса на всенародный референдум. Для этого потребуются уже 300 тысяч подписей. Но могут ведь и поддержать!
4. Де-факто получилось, что высокий визитер своим появлением в Ереване одобрил кампанию по продвижению европейской инициативы. Не исключено, что таковая даже получит поддержку и пойдет дальше. В любом случае то, о чем в свое время в резонансном интервью для «TRT World» говорил глава МИД Армении Арарат Мирзоян, уже свершилось. Тема евроинтеграции введена в официальный политический дискурс республики. Не как маргинальный сюжет, а один из ключевых вопросов.
5. Прошу прощения за тавтологию, но ключевой вопрос здесь и что с этим богатством делать? Продвижение европейской повестки и ее закрепление де-юре автоматом вызовет жесткую реакцию Москвы. Очень может быть, что и Баку. Без особых возражений Анкары. Новый вопрос, как далеко и куда заведет такая жесткость. Ирану интересна Армения, как партнер, но помогать ее «европеизации» он не станет. Да и горящий Ближний Восток не даст применить на кавказском направлении весь имеющийся арсенал сил и средств. Поможет ли ЕС? Вопрос риторический! Хотя месье Сежурне попытался дать на него свой ответ, рассказав в ходе ереванского визита о России как препятствии на пути Армении к демократии.Создание проблем для РФ на Кавказе не ради армянских национальных интересов, а инструментально ради укрепления «политического Запада» в регионе - вот самая очевидная на сегодня европерспектива. Хотел написать для Еревана. Нет, не только для истеблишмента Армении, а для всех ее граждан!

Закрыт ли карабахский вопрос?
Интервью с Мовсуном Гаджиевым для проекта «Эхо Баку»

1. Начну не с экспертных, а с эмоциональных впечатлений. Сегодня встретить собеседника, который во многом с тобой не согласен, но ведет уважительный разговор- большая редкость. С Мовсуном Гаджиевым получился именно такой формат. Он задавал нарочито острые вопросы, чтобы получилась интересная полемика. И, как мне кажется, эта цель была достигнута. При взаимном уважении интервьюера и интервюируемого несогласие выглядит интереснее и значимее обоюдного поддакивания. Между тем, почти по всем пунктам мы не сошлись.
2. На первый взгляд, ответ на вопрос, вынесенный в заголовок интервью, очевиден. Азербайджан одержал уверенную победу, карабахский консенсус там прочен, как никогда, а Армения несет бремя поражения и внутри общества и политикума нет единства.
3. Но если посмотреть шире, то после превращения Степанакерта в Ханкенди мирный договор так и не прописан, демаркация и делимитация идет медленно, транспортные узлы не разблокированы. Но не геополитикой и не геоэкономикой все ограничивается. Мир с сокрушительной победой и сокрушительным же поражением, а не компромиссом, делает новый статус-кво хрупким. Не здесь и сейчас, а на перспективу. Гадать на кофейной гуще о том будет ли такая перспектива или она никогда, не имеет никакого смысла. Останется помнить о максиме мудрого старика Клаузевица о том, что результат всякой войны не бывает абсолютным. Оспорят его или нет, когда и при каких обстоятельствах? На данный вопрос пока что нет внятного ответа.
4. Конечно, мы обсудили такую популярную тему, как «заморозка конфликта» Россией ради укрепления своего влияния в Закавказье. Всегда считал эту версию не слишком обоснованной, во многом надуманной и изрядно политизированной. Предложил свою аргументацию.
5. Кому интересны подробности см. полную запись беседы: https://youtu.be/ml4mqPyOmMs?si=jJfzaXh-6pXS1Z_k

Бидзина Иванишвили: разрешите извиниться

1. Создатель партии «Грузинская мечта» и кавказский Дэн Сяопин Бидзина Иванишвили заявил о необходимости принести извинения осетинскому народу за события «пятидневной войны» 2008 года. Среди многих российских комментаторов, включая и тех, кто гордится своей близостью к Кремлю, прозвучало немало позитивных (а то и восторженных) оценок сказанного. Вот мол де Грузия (в отличие от некоторых других постсоветских республик) поворачивается в правильном направлении. Справедливость будет восстановлена, «ура, мы ломим…»
2. Эмоции в таких случаях понятны и даже простительны. Особенно, когда речь идет об урегулировании многолетних конфликтов, преодолении вражды и ксенофобии. Вспоминается коленопреклоненный Вилли Брандт в Варшаве. Мощный символ новой Германии! Значит у нас есть надежда на новую Грузию, которая готова признавать ошибки прошлого и идти в будущее с иными идеями, отличными от тех, что в свое время озвучивали Звиад Гамсахурдиа или Михаил Саакашвили? Хотелось бы дать на этот вопрос утвердительный ответ. Но экспертный скепсис в данном случае - не проявление маловерия, а настоятельная необходимость. Во избежание завышенных ожиданий, от которых всего один шаг до разочарований и новых противостояний.
3. Прежде всего, хотел бы напомнить, что Иванишвили не занимает в Грузии официальных государственных постов. И даже понимая его высокий неформальный статус, это соображение надо иметь в виду. Следующий вопрос, на который надо также честно ответить. Выражает ли он мнение широких слоев общества и политикума? Внятной социологии мы пока не имеем, а в Грузии есть по поводу и самого Иванишвили, и событий 2008 года разные мнения и сомнения. Выборы 26 ноября еще надо выиграть. Это раз. И не передумать после того, когда победный результат будет достигнут, Это-два. Сколько мы видели примеров трансформации якобы «пророссийских лидеров» в спектре от Альгирдаса Бразаускаса в Литве до Виктора Януковича на Украине и Владимира Воронина в Молдавии. Осторожнее надо быть, тщательнЕе!
4. Любой спич политика надо читать целиком, а не «избранные места из переписки с друзьями». Между тем, Бидзина Григорьевич завершил свою речь словами: «Да здравствуют наши осетинские братья и сестры, да здравствует единая Грузия!» Предвижу все возможные возражения. Политика- дело циничное, можно идти ради выгоды на любые сделки, ни к чему миндальничать. Допустим так. Но для начала хорошо бы представлять мнения по поводу российско-грузинской форсированной (это определение в словосочетании ключевое!) нормализации. Поверьте человеку с богатым опытом «поля» в Абхазии, Южной Осетии и Осетии Северной (а настроения во Владикавказе- это важные переменные в уравнении). Отношение к данному процессу настороженное, как минимум. Игнорировать его совершенно неоправданно, а тем более трактовать любые геополитические перемены в стиле «куда Вы денетесь, мы и так Вас кормим». Выдержка и такт, вот что важно, как и выверенные действия. В Цхинвале слишком хорошо помнят про встречу в Казбеги в марте 1991 года, а также ее последствия. Sapienti sat!
5. Нормализация отношений между Грузией и Россией крайне важна, доказывать это нет особой необходимости. Одно важное предусловие. Она не должна осуществляться в формате втягивания Москвы во внутригрузинские разборки с непонятными выгодами для российских интересов. Желательно, чтобы она не шла без учета интересов тех, кто в Россию поверил «всерьез и надолго». И последнее. Всякий текст надо помещать в контекст. Электоральный, внешнеполитический. Еще лучше понимать некоторые дискурсивные особенности грузинской политики, в которой «внешний след» традиционно популярен, как объяснительная модель. И не раз даже такие откровенно антироссийские политики, как Гамсахурдиа и Саакашвили представлялись едва ли не «агентами Кремля», поскольку «поддались на планы Москвы», «дали себя спровоцировать». Это автор коммента к тому, что в постсоветской Грузии внешнее зло не сводится к проискам Запада. И легким движением руки брюки превращаются дискурсивный фокус передвигается с США на Россию.

Второй номер журнала «Международная аналитика» (2024) увидел свет

1. Прежде всего, хочу поздравить авторов нашего журнала и весь редакционный коллектив с выходом нового номера. Мы продолжаем нашу традицию выпуска издания, ориентированного на качественную научную экспертизу, максимально далекую от идеологических камланий и политизированных подходов.
2. Собственно, наш новый номер посвящен науке о международных отношениях в современном мире. В начале 2000-х гг. известный советский и российский историк Арон Гуревич (1924–2006) справедливо указывал на своеобразный теоретико-методологический нигилизм, а также стихийный позитивизм, присущие отечественной гуманитарной науке. Во многом это стало реакцией на советские практики насаждения вульгаризированного марксизма в обществознании1. Как следствие, сдержанное, если не скептическое, отношение к теоретическим обобщениям, а также стремление к описанию явлений в соответствии с принципом немецкого историка Леопольда фон Ранке “wie es eigentlich gewesen” (как оно было на самом деле), без широких теоретических обобщений и с фокусом, прежде всего, на качественной эмпирике, «полевом» материале, глубоком знании источников.
3. Но жизнь шла, ситуация менялась, исследователи учились отделять «государя от милостивого государя», а также понимать, что политизация и идеологизация свойственна не только нашим широтам, но и «свободному миру», а «научный демократизм» или «научный национализм» стоит «научного коммунизма».
4. В новом номере мы обращаемся к тому, как исследуют международные отношения в разных странах мира, какие есть школы и подходы в США, Китае, в Африки, Турции, у нас в России, в Грузии. Всего многообразия, конечно, не охватишь. Но дать широкую палитру мнений, суждений, концепций мы постарались. У нас снова блестящий состав авторов. Номер открывает интервью Уильяма Уолфорта, далее следуют тексты Андрея Цыганкова, Игоря Истомина, Дениса Дегтерева, Андрея Козинца, Вероники Цибенко, Руслана Стоянова, Арчила Сихарулидзе и Нино Скорцовой, Максима Сучкова и Андрея Байкова, Ивана Хлудова, Василия Виноградова и Никиты Неклюдова. Сплав опыта и молодости! Приятно видеть и моих студентов среди новых авторов журнала!
5. К сожалению, этот номер завершается научным некрологом. Недавно от нас ушел Павел Борисович Паршин (1955-2024). Наш товарищ, коллега, единомышленник, человек, который стоял у истоков «Международной аналитики». К одной из статей нового номера он подготовил рецензию, дал ценные советы. Увы, больше его мудрые рекомендации не поступят нашим авторам, и сам Павел Борисович для нас ничего уже не напишет… Но мы всегда будем помнить его вклад в наше общее дело!
6. Для науки о международных отношениях есть два тупиковых пути. И если о первом, превращении отечественного академического сообщества в чужую периферию с трансляторами внешних идей в качестве «носителей смыслов», мы говорим сегодня много и охотно, то о втором - (само)изоляции – меньше, хотя эта траектория ненамного лучше первой. Хотя бы потому, что собственные знания и достижения без сверки с другими школами и «фабриками» мысли не будут очевидными. Задача российской международно-политической науки – уходить от крайностей, синтезируя все лучшее, что выработано предшественниками и современниками, как в нашем Отечестве, так и за его пределами.
7. См. ссылку на наш журнал! Читайте, пишите для нас! https://www.interanalytics.org/jour/issue/current

О нерушимости границ и Глобальном Юге
Иранские подходы к конфликту на Украине и евразийской безопасности

1. Не успели утихнуть страсти по поводу слов турецкого президента Реджепа Тайипа Эрдогана о поддержке территориальной целостности Украины, как новый инфоповод подарил еще один партнер России Иран. Недавно избранный президент Исламской республики Ирана Масуд Пезешкиан «на полях» Генеральной ассамблее ООН в Нью-Йорке заявил: «Мы готовы сесть за один стол с европейцами и американцами для диалога и переговоров. Мы никогда не одобряли российскую агрессию против украинской территории». Некоторые комментаторы поспешили квалифицировать слова Пезешкиана, как очередное антироссийское заявление, а другие многомудро заметили, что всем де в Иране правит рахбар (духовный лидер), а потому не стоит обращать внимания. Истину, между тем, следует искать где-то посередине.
2. Сразу оговоримся. Заявление Пезешкиана не надо рассматривать, как сенсацию. И тем более, как экспромт якобы прозападного политика. У официального Тегерана достаточно последовательная (и консервативная) позиция по вопросу о пересмотре границ. И если внимательно и до конца прочесть нью-йоркское высказывание иранского президента, то отсылка к этому фактору легко отыщется. Иран не раз и публично заявлял, что не признает независимости Абхазии, Южной Осетии. Еще в 2023 году тогдашний глава МИД Исламской республики Хосейн Амир Абдолахиян (1964-2024, был министром в команде консерватора Ибрахима Раиси, погиб вместе с ним) заявлял, что несмотря на дружбу с Москвой его страна не признает Крым, Донбасс и «новые регионы» в составе РФ. И хотя отношения Тегерана и Баку всегда отличались противоречивостью и сложностью иранцы даже намеков не делали на признание Нагорного Карабаха, наоборот поддержали его интеграцию в состав Азербайджана. Пафос Тегерана на этом направлении сегодня таков: не трогайте целостность и границы Армении. Таким образом, налицо последовательность принципов.
3. Иран имеет репутацию едва ли не врага Запада и «сионистского режима» номер 1. Но при этом запрос на диалог с США и их союзниками в обществе и в политикуме существует. И появился он не с приходом Пезешкиана. Можно в этом же ряду вспомнить Рафсанджани, Хатами, Роухани. Да, все вышеперечисленные персонажи хотели говорить с Западом на языке своих национальных интересов. Но это- азбучные истины внешней политики. И сегодня Тегеран хотел бы выйти на некий modus vivendi c США и ЕС. Позволят обстоятельства, у Москвы спрашивать не будет. В 2014 году известный иранский эксперт Кайхан Барзегар ввел очень точную метафору для обозначения иранской политики в отношении украинского кризиса - «активный нейтралитет». Как говорится, получите и распишитесь. Добавим к этому то восприятие, которое имеется у иранских политиков и дипломатов. Не в том вопрос, правы они или заблуждаются, но они так видят. Позиции Москвы на Кавказе и в Евразии в целом в Иране многие считают менее прочными, чем 5 или 10 лет назад. Не видеть это можно, но только полезно ли для настоящего дела? Риторический, впрочем, вопрос.
4. И последнее по порядку, но не по важности. Очень полезно читать иранских авторов, историков и политологов. Московские конструкторы смыслов могут сколько-угодно говорить о России сегодня, как лидере Глобального Юга (если не здесь и сейчас, то потенциально). Но их тегеранские коллеги считают несколько иначе. Россия (особенно в исторической ретроспективе) рассматривается, как имперская наступательная держава. Вспомним, что никто иной, как Махмуд Ахмадинежад, жесткий оппонент Запада и консерватор требовал компенсации за совместную «советско-британскую оккупацию» его страны. И это мы еще не говорили про «конституционную революцию» начала ХХ века. Автор данного комментария лет 8 назад после выступления в Тегеранском университете имени имама Садыка (очень консервативном вузе, кстати), получил следующий комментарий: «Да, мы хотим избавиться от американского гегемонизма и имперского доминирования. Но совсем не для того, чтобы заменить их на российские!» Думаем, господа, крепко думаем! Полезное, доложу Вам, занятие!

Нью-йоркский бойкот грузинского премьера

1. «Вот подходим к нашей двери, вот решили постучать. Мама в щелку посмотрела и решила: не пускать!» История с (не)приглашением премьер-министра Грузии Ираклия Кобахидзе на традиционный прием у президента США вызвала в памяти строчки из популярного детского стихотворения Эдуарда Успенского. Сначала глава грузинского кабмина был приглашен на престижную тусовку встречу. Но затем оказался в «стоп-листе». Примеру Джо Байдена последовали и представители его администрации. Прямо на наших глазах представители грузинского истеблишмента становятся «токсичными» для американских союзников. На неделе "высокой моды" "высокого уровня" им явно дают понять: «кто Вы такие, Вас здесь не ждут!»
2. Со ссылкой на разных названных и неназванных источников сообщается, что нынешний курс Тбилиси объявлен недемократичным. Как следствие, нежелание Вашингтона иметь дело с теми, кто его в той или иной степени олицетворяет. Впрочем, и без «источников» ясно, что США не довольны линией грузинских властей.
3. В оценках высокопоставленных представителей Белого дома и Госдепа много лукавства, особенно по части демократии. В разные времена, когда это было выгодно американским политикам, они имели дело с людьми в спектре от Сталина и Мао до арабских шейхов и пакистанских военных, «понимали особенности» режимов в салазаровской Португалии и во франкистской Испании. И много чего «понимают», укрепляя связи с Катаром или Саудовской Аравией. Почему же Грузия и ее правящая партия стали для американцев костью в горле?
4. Заметим, в действиях «Грузинской мечты» по продвижению «иноагентского закона» или т.н. «традиционных ценностей» не было и нет (скажем, осторожно, пока) оголтелого антивестернизма. И даже в комментарии спикера парламента Шалвы Папуашвили по поводу обструкции, устроенной в Нью-Йорке его однопартийцу-соратнику, доминирует мотив «отдельных перегибов». Иванишвили и К ставили вполне четкую цель - взять конституционное большинство, не меняя внешнеполитического вектора. Но осуществить оную хотелось посредством установления контроля над кошельками оппозиции. Ибо в противном случае путь к прокурору вместо заветного повторного «венчания» с властью виделся, пускай и маловероятной, но перспективой. Однако внутриполитическая цель переросла во внешнеполитическое фрондерство. Почему?
5. В условиях нарастающей конфронтации в Евразии нюансы исчезают по обе стороны океана, повестка упрощаются, вникать в оттенки никто не хочет. Вашингтон испугали две вещи. Первая- то, что атака делается на прозападных политиков. Пускай и обанкротившихся, пускай и не слишком дееспособных, но своих. Они тоже готовы своих не бросать! Вторая - опасение прецедента (в этом американцы, как нация юридическая, толк понимают!). Сегодня он (Иванишвили) съест прозападную оппозицию, завтра получит монополию на власть и имущество, затем начнет проявлять самостоятельность и на международной арене. Рано или поздно встанет вопрос: «А где здесь Вашингтон?» И даже не Россия тут предмет особого беспокойства, а традиционно помалкивающий в дальнем углу Китай. Прагматик и циник при деньгах опаснее, чем идеологизированный авантюрист, которого, если будет нужно, при случае принесут в жертву.
6. Итог: формирование и укрепление воронки конфронтации по линии Вашингтон-Тбилиси. Что показала обструкция Кобахидзе? То, что в Белом доме и Госдепе сделали свой грузинский выбор. Дело осталось за малым, за голосованием граждан Грузии, их мотивацией и интересами. Похоже, метафору знаменитого грузина-уроженца города Гори сегодня можно творчески развить: «Важно не то, как голосуют и как считают, а как интерпретируют на улице». В последнюю пятилетку власть в Грузии не раз демонстрировала свою стрессоустойчивость, а оппозиция- недостаток ресурсов, воли и единства. Впрочем, тогда вашингтонская мама была готова пускать, сегодня у нее иной настрой.

Ситуация в Грузии и Армении — это не только геополитика.

Эксклюзивное интервью для РБК

1. Пересказывать интервью - занятие неблагодарное, обозначу основные тезисы.
2. Треугольник Грузия-Абхазия-Южная Осетия. По вопросу Южной Осетии и Абхазии в Грузии есть политический консенсус. Даже маргинальные евроскептики, которые ратуют за нейтралитет и против членства в НАТО, говорят, что Абхазия и Южная Осетия — это части Грузии.
Теперь по поводу слов Иванишвили. Предвыборные заявления политиков надо делить минимум на 50.
3. Парламентская кампания в Грузии. Выборы в этой стране имеют определенную вариантность. Сейчас ключевая задача для правящей партии — взять конституционное большинство. С этим есть проблемы — просто от «Грузинской мечты» банально подустали. Когда Иванишвили пришел к власти, такая же усталость была от Саакашвили. Вопрос в том, как на этих выборах выступят третьи партии, которые ни с Иванишвили, ни с Саакашвили не связаны.
4.Почему Армения не выходит из ОДКБ? Потому что символически ОДКБ это во многом равно России. Выход из организации может быть воспринят как однозначный негатив в сторону Москвы, а к полному разрыву с ней Пашинян не готов. При этом он разворачивается на Запад — мы видим регулярные контакты с Францией, наращивание контактов с НАТО, США и ЕС.
5.Интерес Запада на Кавказе в том, чтобы показать, что Россия там — уходящая натура, что она уже отыграла свое, завязнув на Украине. При этом реальной помощи Армении мы не видим.
6. Отношения с разными странами Кавказа у России всегда были переменчивы на протяжении последних трех десятилетий.с началом СВО во внешней политике России выросла роль Турции и Азербайджана по части выхода во внешний мир, создания инфраструрных хабов и минимизации давления со стороны Запада. Еще пять-десять лет назад позиции Баку и Анкары не воспринимались так внимательно, но сегодня они стали важными частями этого уравнения.
7. Полный текст интервью см.: https://www.rbc.ru/politics/26/09/2024/66edafbf9a7947f67ad01b88

Сорок четыре осенних дня
Еще одна карабахская годовщина

1. Четыре года назад, 27 сентября 2020 года началась вторая карабахская война. Есть ли смысл вспоминать ее, если спустя три года вопрос о восстановлении территориальной целостности Азербайджана утратил свою актуальность, а на Кавказе в целом изменился военно-политический статус-кво? Выходит, 2023 год вытеснил по своей значимости события сорокачетырехдневной войны-2020?
2. Не будем делать скороспелых выводов, так как в истории работают причинно-следственные связи и просто так одно событие без другого не возникает. И здание кавказского статус-кво-2023 не выстроилось бы без той основательной заливки, что была сделана тремя годами ранее.
3. Была ли война неожиданной? И да, и нет. С одной стороны недостатка в прогнозах по поводу военной эскалации не было. Их количество сильно выросло после летней «военной тревоги» на тавушско-товузском направлении в 200 км от эпицентра армяно-азербайджанского конфликта в Карабахе. По справедливому замечанию Лоренса Броерса, именно боевые действия в июле 2020 года «положили конец фактическому перемирию, действовавшему с конца 2017 года». С другой стороны, многим (включая и Вашего покорного слугу) казалось, что новые эскалации пройдут в «контролируемом режиме». И первые недели второй карабахской, казалось бы, подтвердили такие предположения. Но затем в армянской военно-политической машине произошел резкий слом. В этом еще предстоит разобраться, основательно и без эмоций. Не менее важно понять, почему Никол Пашинян отверг план Владимира Путина, согласно которому Шуша оставалась бы за армянской стороной взамен лишь на декларативное признание прав на возвращение азербайджанских беженцев.
4. В поражении Армении, впрочем, были не только военные причины (недооценка противника, шапкозакидательство в руководстве страны и армии, проблемы в техническом обеспечении и качестве подготовки солдат и офицеров). Карабахский консенсус, который создал постсоветскую армянскую государственность, перестал работать. Не в 2020 году это было открыто. Сорок четыре осенних дня лучше подчеркнули этот тренд. В Азербайджане же, напротив, карабахский консенсус укрепился. И, если смотреть на период с июля по сентябрь 2020 года, то еще не понятно, кто был радикальнее, власти во главе с Ильхамом Алиевым или общество (см. бакинские массовые протесты с призывами к мобилизации).
5. Немного об итогах войны. Их противоречивость во многом предопределила последующие события. В 2016 году во время краткой «четырехдневной» кампании на карабахской "линии соприкосновения" ни у кого не было сомнения в том, кто является главным «смотрящим» (извините мой французский) за Закавказьем. Через четыре с небольшим года они появились. Российскую монополию на регион оспорила Турция, а тюркский тандем стал намного более значимым фактором по сравнению с предыдущим периодом. Армения потерпела поражение, но инфраструктура непризнанной НКР, хотя и в урезанном виде, была сохранена. Азербайджан победил, но формально на его территорию вошли иностранные военные (солдаты и офицеры РФ). И значит успех не был полным. Запад также чувствовал, что игра ведется без него, опасаясь (особенно Штаты) стихийного складывания евразийского треугольника Россия-Турция-Иран на Кавказе (ремейк Астанинского формата по Сирии). Все были немного недовольны итогами сорока четырех осенних дней 2020 года. Из-за этого у некоторых игроков возникло желание ускорить развязку.
6. Не исключено, что статус-кво-2020 продлился бы и дольше трех лет. Но фоновые факторы (прежде всего, СВО и конфронтация между Россией и Западом) внесли свои существенные коррективы. Сразу оговорюсь. Внешнее воздействие на кавказскую геополитику не оттеняет и не отменяет самоценность Закавказья и собственную внутреннюю логику армяно-азербайджанского конфликта. Но отрицать влияние «фона» также контрпродуктивно. Впрочем, это уже другая история.

Северный Кавказ в геополитической оптике. О роли региона в "большой геополитике" и не только
Беседа с Русланом Машитлевым и Нурбием Куровым ("Адыгэ Хасэ" Краснодарского края)

1. Среди моих коллег нет единого мнения по поводу "таргетирования" зрительской и читательской аудитории. Кто-то считает, что надо общаться только с коллегами-профессионалами. Кто-то, напротив, за то, чтобы доносить свои взгляды и подходы до зрителей и читателей из каждого утюга. На мой взгляд, нужна "золотая середина". Не скажу за всех, но на ток-шоу наложил жесткий самозапрет. То же касается и ТВ-каналов, за исключением разве что формата интервью с РБК, каналом 360, а также некоторых радиостанций. При этом убежден: с общественными активистами, в особенности представителями национальных общественных объединений общаться крайне важно. Россия-многосоставная страна. И от диалога ее граждан, представляющих нашу "цветущую сложность", зависит гармония внутри страны, межэтнический и межконфессиональный мир.
2. В этой связи сомнений не было по поводу того, как реагировать на приглашение краснодарской адыгской организации "Адыгэ Хасэ" Тем более Руслан Машитлев и Нурбий Куров- коллеги-гуманитарии, которым не надо объяснять все сложности северокавказской (а также и закавказской) истории и политики с "нулевого цикла". В итоге проговорили более полутора часов, но пронеслись они, как минута.
3. Также убежден: острые вопросы надо проговаривать публично. Это касается и политики памяти, и актуальных этнополитических сюжетов. Ведь, если не говоришь Ты, говорят за Тебя и не факт, что в Твою пользу. В нашей беседе мы коснулись и противоречивых сюжетов имперской и советской истории на Северном Кавказе, и "черкесского вопроса", и влияния различных внешних игроков на российский Юг и на Закавказье. Обсудили и актуальные "связки" проблем Северного Кавказа, Закавказья и Ближнего Востока. Было немало вопросов слушателей, на которые мы постарались дать ответ.
4. Впрочем, не буду утомлять читателей канала долгими вводными словами. Ссылка на беседу здесь: https://vk.com/video-214046715_456239419

Российско-грузинская асимметрия: как избежать преждевременных восторгов?

1. Российско-грузинская нормализация в последние несколько месяцев стала одним из излюбленных сюжетов в СМИ и социальных сетях в Отечестве нашем. Нет отбоя от комментаторов, прогнозирующих скорую смену «геополитического вектора» Тбилиси с евро-атлантического на евразийский. Некоторые из них в своих смелых предположениях уже рисуют образы «восстановленной империи».
2. Причина таких настроений более или менее ясна. На фоне дефицита «хороших новостей» очень хочется найти позитив. И не пиаровский, а реальный. Но дело не только в эмоциях и в поисках психологической «рекомпенсации». Увы, но в страновых исследованиях по проблематике постсоветского пространства по-прежнему налицо дефицит качественного «поля» и проникновения вглубь процессов за рамками контекстуального восприятия той же Грузии или Армении как части более широких мозаик. Большее порой мешает понять нюансы и детали.
3. При переходе к конкретике обозначу важный постулат. Абхазия и Южная Осетия для Грузии и России имеет разную ценность и неравновеликое значение. Для грузин- это не только геополитика, это- национальные травмы, ключевой вопрос о государственной и внешнеполитической идентичности. Для россиян- это один из многих вопросов кавказской региональной повестки, сегодня утратившей былую приоритетность.
4. Проиллюстрирую имеющуюся асимметрию свежим примером. «На полях» 79-й Генассамблеи ООН глава МИД России Сергей Лавров заявил, что форма примирения между грузинами, абхазами и осетинами будет зависеть от них самих, это решать «самим этим странам». Теперь дадим слово Кахе Каладзе, мэру Тбилиси и генсеку правящей партии «Грузинская мечта». Он поприветствовал слова и оценки Сергея Лаврова (заметим, что в 2015 году на своей «большой пресс-конференции» схожую идею озвучил и президент Владимир Путин). Но дальше известный грузинский политик продолжил: слов мало, желательны конкретные действия: «Например, в отношении некоторых наших территорий, которые оккупированы и где сегодня размещены российские военные базы, было бы хорошо, если бы параллельно с этими заявлениями началась разработка плана действий по выводу войск с этих территорий». Не правда ли, при такой постановке вопроса Москве и Тбилиси трудновато будет найти общую позицию?
5. Не нужно иллюзий, они опасны. В Грузии вопрос о «территориальной целостности» - предмет консенсуса всех ведущих политических сил. И «мечтатели», и «националы» любые намеки и даже полунамеки Москвы о решении проблем Абхазии и Южной Осетии воспринимают, как руководство к действию. Каладзе назвал это "конкретикой". Иные варианты урегулирования (а ведь возврат Грузии к границам ГССР не единственный детерминированный путь) рассматриваются ли как лукавство или как отсутствие «воли и искренности» у Москвы. То, что Россия базово выставляет как компромисс, Грузия хотела бы видеть безусловной уступкой. Таковы стартовые условия решения этого уравнения. Их можно (и нужно) менять. Но это явно не пройдет в течение месяца-двух.
6. Нельзя забывать и о таком сюжете, как общественное мнение. Осознавая, что если в наших широтах оно, может быть, и не критически важно, то в других- имеет значение. Согласно данным опроса «Edison Research» в Грузии 85% не поддерживают намерение Бидзины Иванишвили извиняться перед осетинами. Есть сомнения в адекватности исследования? Есть. Давайте предоставим иной опрос, иные методики. Но пока что таковых на горизонте не видно. Не будем забывать и протестах против инициативы «грузинского Дэн Сяопина» в Тбилиси. Подначивает Запад? Допустим. А после даты парламентских выборов 26 октября 2024 года не будет подначивать, простит и покается? И выходит, не так уж не прав уважаемый коллега Владимир Новиков, когда спрашивает: «…что мешает принести такие извинения не после выборов, а именно сейчас? Почему надо увязывать вопрос извинений с результатом выборов? Мол, получим конституционное большинство и извинимся. А если не получите такого большинства, то забудете про извинения?»

Большая ближневосточная перезагрузка
Некоторые уроки для экспертов


1. Трудно давать оценку событиям, когда они прямо разворачиваются на Твоих глазах. Сложностей здесь несколько. Во-первых, отсутствие адекватной источниковедческой основы. Данная проблема усложняется еще и тем, что военное противостояние дополняется активными информационными кампаниями, этот инфошум создает изрядные помехи для понимания всех оттенков и нюансов. Во-вторых, конфликт далек от завершения, игра разворачивается на наших глазах. Но и это бы еще полбеды. Беда в том, что ее правила пишутся также прямо у нас на виду. Не нами, конечно же.
2. И тем не менее, некоторые осторожные предварительные выводы можно уже делать здесь и сейчас. Военным экспертам оставим «железо», поговорим об аспектах международно-политических.
3. Пьер Бурдье (1930-2002) в своих исследованиях по социологии политики и культуры предлагал смотреть на окружающий мир, как на многомерное пространство. При этом каждое его измерение (экономическое, политическое, культурное), он описывал как поле взаимодействующих игроков и особое место отношений и «борьбы, направленной на трансформацию этих отношений, а, следовательно, место непрерывного изменения».
4. Сегодня мы наблюдаем активную трансформацию ближневосточного конфликтного поля. В 1940-1970-е гг. мы говорили об арабо-израильском конфликте. Затем стало более корректно определять его, как палестино-израильский (предполагая значительные идентитарные изменения, как в арабском мире в целом, так и в палестинском социуме). Но сегодня корневым элементом противостояния являются даже не евреи и арабы, а евреи и персы, у которых в арабском мире (Йемен, Ливан, Сирия, Ирак) есть свои значительные интересы. Сам арабский мир не един, и вопрос не только о межгосударственном измерении, но и о множественных внутригосударственных и идентитарных проблемах. Как не едины и другие конструкты «мир суннитский», «мир исламский». Иранцы весьма активно выходят за рамки «шиитского детерминизма», а многие политики из арабов-суннитов готовы "не обострять" игру с Израилем. Не говоря уже о США. И это еще мы не углублялись в специфику отношений Турции и Израиля, не говорили об интересах Анкары в том же арабском мире. И в исламском мире в целом. Между тем, до известных событий конца 1970-х Турция и Иран (шахский) были друзьями и партнерами Израиля. И что теперь? Мораль: в политике нет вечных друзей, врагов, альянсов pro et contra. Есть интересы, а они меняются вплоть до разворота на 180 градусов и обратно.
5. «А не спеши ты нас хоронить, а у нас еще здесь дела». Строчки из песни популярной группы «Чайф» могли бы стать музыкально-поэтическим пособием для начинающего эксперта. После того, как год назад движение «ХАМАС» начало свою атаку на Израиль, резко подняв ставки в игре, сколько мы слышали комментариев с многозначительным пригорюниванием: «Не тот уж Израиль! Где Моше Даян? Где Голда Меир или Менахем Бегин?» Прогнозов относительно скорого краха «сионистского проекта» было, как из рога изобилия. Однако смерти Исмаила Хании или Хасана Насраллы в ходе израильских спецопераций, как и «пейджер-атака» подтвердили: «порох в пороховницах» имеется. Конечно, это не повод сегодня предрекать скорый конец «режима мулл». Поспешность- вообще плохой советчик.
6. Иран и США. О том, что вновь избранный иранский президент Масуд Пезешкиан "прозападный либерал" написаны уже тома литературы. Раньше такие же тома писали о Мохаммеде Хатами и Хасане Роухани. Но здесь возникает непростой вопрос. Достаточно для для "нормализации" отношений Тегерана и Вашингтоном "либерализма" в иранской версии? Или ослабление Ирана нужно Штатам в принципе? Кабы чего в Евразии не вышло!
7. Паки и паки. Эскалация одного конфликта не означает забвения другого. Как не означает и автоматической эскалации третьего. Это к вопросу об «амнезии» по поводу Украины или об «окне» для решения проблемы Тайваня. На каждой доске своя игра. И хотя они объединены неким сеансом игры одновременной, все партии имеют и свою интригу, и свою логику, и самоценность.

Кто такие «Друзья народа» «Друзья мира» и как они строят полицентричный миропорядок?

1. На полях 79-й Генеральной Ассамблеи ООН состоялась презентация новой платформы с пафосным названием «Друзья мира». Ее инициаторами стали Китай и Бразилия. Платформа позиционируется не как закрытый элитный клуб, а как открытая площадка. Целью данной инициативы заявлено урегулирование конфликта на Украине. К «Друзьям мира» уже присоединились такие страны, как Индонезия, Казахстан, Мексика, ЮАР, Саудовская Аравия, Египет, Турция и ряд других. Широкая политическая география! Здесь место нашлось и членам НАТО, и представителям «черного континента», и арабского мира, и ближайшим соседям США и России.
2. Сделаем несколько важных оговорок. О мире, как альтернативе войне, говорят многие и охотно. Между тем, важно понимать, что у мира всегда есть конкретные авторы, а это авторство определяется и интересами, и ресурсной базой, и раскладами «на земле». Остановить кровопролитие могут и Брестский, и Версальский, и Венский, и Ялтинско-Потсдамский мир. Только последствия и результаты у достигнутого мира могут быть разные. Этим объясняется упорство и скепсис, которые зачастую проявляют воюющие (конфликтующие) стороны, когда им предлагают «остановить безумие и сесть, наконец, за стол переговоров». И поэтому реакция Москвы и Киева на появление платформы «Друзей» не выглядела, как проявление энтузиазма. В украинском случае негативизм не скрывался, в российском же за внешней дипломатической сдержанностью читалось неполное согласие с шестью пунктами мирного плана, изложенными в бразильско-китайском проекте.
3. Не меньше охотников поговорить и об усилении Глобального Юга (оно же «мировое большинство»). Здесь стоит заметить, что, нью-йоркский экспромт выглядел, как проект хорошо обдуманный и приготовленный. Напомню, что МИД КНР аккурат к первой годовщине начала СВО 24 февраля 2023 года представил свои 12 тезисов мирного урегулирования украинского военно-политического кризиса. При этом бразильско-китайский план мира из шести пунктов был подготовлен еще в мае 2024 года. КНР не участвовала в т.н. «саммите мира» в Швейцарии (июнь-2024), а Бразилия – приняла участие, но итоговое коммюнике форума не поддержала. Глобальные южане уже не единожды предлагали свои планы на темы. как помирить Москву и Киев и утвердить справедливое международное устройство. Вспомним конференцию в Джидде (5-6 августа 2023 года), инициативы Саудовской Аравии и ОАЭ по обмену российскими и украинскими военнопленными. Свои услуги на украинском треке уже предлагали Турция, африканские страны, и прежде всего, президент ЮАР Сирил Рамафоса. И в этой связи проект «Друзей» выглядит как попытка перевести некое количество инициатив в новое качество.
4. Глобальные южане критически воспринимают «политический Запад», видя в нем де-факто участника украинского военно-политического противостояния. Ведь даже традиционные «нейтралы» вроде Швейцарии и Австрии определились с выбором стороны конфликта. Но в то же время они, во-первых, не хотят (да и не готовы) к открытой конфронтации с США и их союзниками, а, во-вторых, не горят желанием заменить западный гегемонизм на российский. Здесь иллюзий быть не должно! Во многих странах мира Россию воспринимают, как часть Запада, бросившую вызов США, но не западной стратегической и политической культуре. Что же касается "Друзей, то они не видят возможностей для двух потенциальных «полюсов» миропорядка (или претендентов на этот статус) эффективно решить конфликт, который прямо или косвенно (с учетом «веса» таких интересантов, как Россия, США, Британия, ЕС) бьет по всем государствам. Как следствие, попытки продвинуть свои проекты, которые выдерживали бы дистанцию и от Вашингтона, и от Москвы.
5. Амитав Ачарья назвал формирующийся миропорядок «мультиплексным». Между теорией международных отношений и практикой всегда имеется определенный зазор, порой и значительный. Но раз мы уж заговорили про полицентризм, то он, среди прочего, предполагает появление разных «Друзей» и «Врагов», которые пытаются «гнуть свою линию», не всегда сверяя часы с другими столицами.

Нормализация с «красными линиями»: Второе издание?

1. «Пусть все хорошо запомнят нашу позицию и позицию грузинского народа: Грузия никогда не поставит под сомнение вопрос целостности страны! Идея единой Грузии – это наша грузинская мечта, которая обязательно сбудется!» Процитированный выше фрагмент- это оценка от Мамука Мдинарадзе. Важная деталь. Этот политик представляет не оппозиционные силы Грузии, а правящую партию «Грузинская мечта». По его словам, «никакое признание [независимости Абхазии и Южной Осетии] и подобные антинациональные вопросы не обсуждаются! В том числе, исключено согласие на конфедерацию, что значит и признание независимости оккупированных территорий!» Sic! «Оккупированные территории» и никак иначе. Не де-факто образования и не сепаратистские республики!
2. Добавим несколько штрихов к политическому портрету Мамуки Мдинарадзе. 46 лет, профессиональный юрист, присоединился к «Грузинской мечте» в 2016 году, дважды избирался депутатом, дважды возглавлял парламентскую фракцию провластного большинства. Но что для нас более важно Мдинарадзе был одним из фронтменов правящей партии при продвижении законопроектов «о прозрачности иностранного влияния» и защите «традиционных ценностей». По его словам, важно, чтобы «черные деньги, потраченные через НПО на выборы в этом году, были вовремя раскрыты». Тот же политик не единожды говорил про прямую взаимосвязь «псевдолиберальной идеологии» с распространением ориентации…мммм…, мягко говоря, не вписывающейся в традиционные представления о прекрасном. В общем, цитаты, которые могли бы украсить любое выступления завсегдатаев ТВ-шоу российских федеральных каналов в прайм-тайм. Традиционализм+ консерватизм как основа для the Russo-Georgian reconciliation. Однако снова и снова приходится вспоминать знаменитую поговорку: «Привычность мысли надо гнать». Критика западных НПО, «псевдолиберализма» и поклонников нетрадиционных ценностей не означает принятия «новых реалий в Закавказье». В свое время российские спикеры с помощью этой формулы описывали статус-кво, утвердившийся в регионе после августа 2008 года.
3. О чем говорит это несовпадение? Заметим, степень горячности Мдинарадзе в отношении «оккупированных территорий» не уступает эмоциям поклонников «коллективного Саакашвили». Более того, сам дискурс «оккупации» с соответствующим корпусом законов был принят в период каденции третьего президента Грузии. Понятийный аппарат, таким образом, используется и последовательными противниками «националов» «мечтателями». И в этом контексте напомнил бы некоторым «открывателям новизны», что в августе 2021 года Ираклий Кобахидзе нынешний премьер (тогда председатель правящей партии, а сегодня активный борец с «псевдолиберализмом» и «черными» НПО) констатировал: «Грузия не пойдет на восстановление дипломатических отношений с Россией, пока Москва не откажется от признания независимости Южной Осетии и Абхазии». Впрочем, посмотрите на «свежую» реакцию того же мэра Тбилиси Кахи Каладзе на выступления главы МИД РФ Сергея Лаврова на полях Генассамблеи ООН. Лишь только российский министр допустил решение проблемы Абхазии, Южной Осетии и Грузии абхазами, осетинами и грузинами, прозвучало требование вывода войск России из интересующих Тбилиси регионов.
4. Сформулируем на основе всех этих фактов два вывода. Первый. Любой постсоветский национализм (данный феномен мы рассматриваем в безоценочном экспертном ключе) не обязательно привязан к «политическому Западу» и инспирирован им, у него свои корни и крона, своя самоценность. И даже при ссоре с Вашингтоном пророссийская направленность такого национализма совсем не гарантирована. Второй. Любой «затяжной социальный конфликт» (по Эдварду Азару (1938-1991)) имеет разные измерения. Но как бы он ни «геополитизировался», региональный, этнонациональный и местный уровни остаются. С Штатами можно замириться или начать «разрядки-перезагрузки». Но вынос за скобки Вашингтона не вынесет за них же Тбилиси, Сухум(и) и Цхинвал(и), ибо они- основа противостояний, а геополитика- «надстройка» над этническим и региональным «базисом».

Миграционная политика: ответственность вместо хайпа

1. «Миграционную политику если и менять, то не таким отвратительным образом, когда остервенело бросаются на всех неместных, кто под руку попадется». Глава Чечни Рамзан Кадыров- один из наиболее активных игроков в российском медиаполе. Как правило, он выступает с позиций консервативно—охранительных. Но бывают и исключения. Одно, самое известное- это искренний антисталинизм главы республики, и не только в отношении оценок депортации 1944 года в учебниках. Сегодня прозвучала жесткая, совсем не типичная для представителей российского истеблишмента критика политики в области миграции. Что называется, эпитетов не пожалел: «Средневековые подходы», «беспорядочная инквизиция»…
2. Впрочем, вопрос здесь не только и не столько в фамилии того, кто обратился к данной проблеме. Кадыровское высказывание обозначило ряд принципиально важных сюжетов, на которые долгое время предпочитали не обращать внимания. Стоит их хотя бы тезисно проговорить.
3. Россия- многосоставная страна, «государство-цивилизация», играющая сразу на нескольких геополитических досках. Но если это так, то надо понимать: хайп на миграционной теме ради зарабатывания сиюминутных политических очков опасен. Особенно тогда, когда это делается с изрядной примесью ксенофобии. И вообще фобий и конспирологии! Вспоминаю, как однажды депутат Госдумы (много чести называть фамилию) в Армении начал делиться с аудиторией своими «знаниями» об «армянской мафии, купившей все российское Причерноморье». Мне мой друг-профессор из Еревана в тот момент шептал на ухо: «Он что и вправду не понимает, что армяне-это мы?» Не знаю, понимал ли сложную диалектику «национального вопроса» народный избранник, но свои пять копеек в утверждение негатива в отношении России, он точно внес. Однако проблема в том, что негативизм в отношении выходцев из Центральной Азии и Кавказа, транслируемый некоторыми нашими медиа, рядом политиков, общественных деятелей и «творцов смыслов» уже наши граждане из Дагестана, Чечни, Татарстана и Башкирии считывают определенным образом. Глава Чечни лишь публично озвучил эти опасения, которые разлиты в обществе.
4. Предвижу вопрос. А что же, в мигрантской среде разве нет, нарушений закона, криминала и радикализма? Откуда же взялись те, кто зашел в «Крокус»? Конечно, глупо отрицать наличие негативных моментов. Более того, добавил бы к этому списку проблемы с интеграцией и адаптацией приехавших. И коррупцию. Но только вот коррупция явно не проходит по линии этнических различий, гражданства и прописки. Столь же странно отрицать стремление ряда «титульных россиян» к поддержанию "серо-черных" схем» оплаты труда мигрантов, их эксплуатации.
5. Еще менее продуктивно сводить проблему миграции к выбору между «плохими» приезжими и «хорошими нашими» или наоборот. Данный вопрос относится и к внешнеполитической сфере (не будем забывать о том, что Центральная Азия- ключевое направление для российских интеграционных проектов в Евразии в спектре от ОДКБ до ШОС и от ЕАЭС до БРИКС), и к проблемам внутренней безопасности, и социально-экономической сфере (рынок трудовых ресурсов, что особенно важно с учетом мобилизации и ухода значительной части мужского населения на контрактную службу в армии и для участия в СВО).
6. Проблема миграции комплексная. И решаться она должна системно. Давно уже пора соединить разные направления миграционной политики в единое целое. Пока же мы видим понимание миграции либо исключительно в контексте секьюритизации (когда проблемы антитеррора и безопасности ставятся на первый план, но социально-экономические вопросы в тени), либо как едва ли не исключительно проблему рынка труда (приехали новые рабочие руки и ладненько, а что у них в голове- не важно). Не правда ли, похоже на известную притчу о слоне? Но в том то и дело, что слон- это и бивни, и хобот, и уши, и хвост. Все вместе, а не отдельными частями!
7. Профессионализм, глубокие знания темы и ответственность должны вытеснить хайп и популизм. Впрочем, только ли к сфере миграции это требование относится? Риторический вопрос.

СНГ как зеркало постсоветской (дез)интеграции

1. В столице России 8 октября прошло заседание Совета глав государств СНГ, на котором председательствовал президент РФ Владимир Путин. Всякий раз, когда саммиты Содружества готовятся, проводятся или завершаются, на новом витке воспроизводится дискуссия, насколько (не)эффективна эта структура.
2. Оптимисты указывают на то, что несмотря на все геополитические штормы, бури и ветры СНГ по-прежнему сохраняется. И даже главные постсоветские диссиденты сохраняют к нему интерес. Грузия, пионер снг-кзита (разошлась с Содружеством) в 2009 году. До этого участвовала в 113 многосторонних договорах. Но выйдя из организации, сохранила свою вовлеченность в 75! Молдова в мае 2023 года покинула Межпарламентскую ассамблею СНГ, а в январе 2024 года заявила о намерении выйти из 119 договоров в формате Содружества. Тем не менее, всего Кишинев подписал 282 таких соглашения. И далеко не все он торопиться разорвать. Украина-особый кейс. Эта страна ратифицировал только договор о создании СНГ, но не ратифицировал его устав. В 2018 году Киев прекратил участие в работе уставных органов Содружества, им были денонсированы многие десятки документы. Однако полного и окончательного развода не происходит даже в сегодняшних условиях.
3. Пессимисты, хотя и частенько критикуют президента России и российскую внешнюю политику, любят цитировать его тезис об СНГ как «инструменте цивилизованного развода». Путин говорил о том, что «все разочарования» от Содружества проистекают «от избыточных ожиданий». И в самом деле, насколько реальна общая платформа для Армении и Азербайджана, даже сейчас в пост-карабахском мире? Разве были еще до 2008 года подлинными союзниками Грузия и Россия, а до 2014 - РФ и Украина? Нет, разночтения между ними были слишком серьезными. Свое особое мнение всегда было у Молдовы. Трудно было (да и сегодня не очень то легко) свести в «одну упряжку» и центральноазиатские страны с их пограничными и водными проблемами.
4. Однако для того, чтобы объективно оценивать роль СНГ, надо вернуть эту структуру ее времени, моменту ее создания. Тогда многие вопросы отпадут сами собой. СНГ было продуктом советского распада, ребенком Беловежья. От исчезновения СССР, как «субъекта международного права и геополитической реальности» у всех некогда «братских республик» были слишком разные ожидания.
5. По мере укрепления национальной государственности и особой внутри-и-внешнеполитической идентичности новых независимых образований, интересы бывших членов советской семьи расходились. Добавим к этому вмешательство внешних сил, не только «политического Запада», но и Турции, Ирана, КНР, Японии, стран Ближнего и Среднего Востока. Никуда не деть и поколенческий фактор. Сегодня в политику в странах СНГ входят люди, которые застали Советский Союз школьниками, а то и в более ранний период. Не за горами и их преемники, те, кто, говоря словами толстовского подполковника Тетькина, «не читали и не гордятся».
6. Здесь корни того, что параллельно с СНГ стали возникать мини-Содружества, более компактные образования с интересами не только к «цивилизованному разводу», но к новым проектам. Это и пророссийские структуры (ОДКБ, ЕАЭС, ШОС) и антироссийские вроде ГУАМ. Но есть и общее между ними. Простите за тавтологию, и у них порой возникает дефицит общих целей и задач. И такое положение закономерно, так как любая интеграция- это делегирование и распределение национального суверенитета в наднациональные структуры. Легко сказать, когда твоему суверенитету сто-двести лет в обед. А если всего пара-тройка десятилетий, помноженных на сложности с формированием идентичности и многосоставность (этническую, конфессиональную, политическую)?
7. Вероятно, всему свое время. Сначала новая государственность должна состояться и устояться, после чего можно задуматься и о том, как интегрироваться с кем-то. В новых условиях и с новой повесткой. Что, конечно, не означает отказа от творческого переосмысления достижений и ошибок прошлого!

Можно ли армяно-азербайджанский конфликт считать завершенным?
Интервью для "Московской газеты"

1.Согласно историческим данным, споры по поводу принадлежности Нагорного-Карабаха существовали всегда, а найти компромисс было очень сложно. На фоне зарождающейся дезинтеграции СССР первые вооруженные стычки в начале 1988 года положили начало продолжительному территориальному конфликту между Арменией и Азербайджаном. Спустя более 30 лет, казалось бы, решение найдено, но так ли это на самом деле? Стараюсь дать ответ на этот вопрос.
2. И начинаю с простой, на первый взгляд, истины. Но далеко не всеми до конца понимаемой. Оценки итогов, позитивные они или негативные, объяснение, урегулирован конфликт или нет сильно зависят от того, с какого места мы производим обзор ситуации.
3. Мы не можем считать, что конфликт сегодня урегулирован. Тема Нагорного Карабаха в политическом плане здесь и сейчас закрыта. Однако мирный договор еще не подписан. Прошел десятый раунд обсуждения разных поправок, однако помимо них есть еще другие требования. Азербайджанская сторона говорит, что нужно поправить Конституцию Армении на предмет территориальных споров, исключив любые намеки на них. Более того, не проведена демаркация и делимитация границ, интенсивно обсуждается тема Зангезурского коридора. Из этого всего следует, что конфликт еще не разрешен.
4. Хочу отметить, что мы все время должны оговариваться, когда критикуем кого-либо из внешних игроков (Запад, Россия, ОБСЕ, ЕС или США) в том, что конфликт не урегулирован. У двух сторон были принципиально разные позиции по урегулированию, поэтому здесь важно понимать, что мы подразумеваем под «урегулированием конфликта». И ведь у всех очень разные представления о прекрасном.
5. В чем заключается сложность урегулирования подобных конфликтов?
Этнополитические конфликты сложно урегулировать, потому что они исходят из диаметрально противоположных устремлений. И такие конфликты, как армяно-азербайджанский, сербо-албанский или грузино-абхазский, исходят из принципа, который я называл в своих публикациях, как этническая собственность на землю, то есть рассматриваем Карабах, Косово или Абхазию как исключительную собственность фактически одного этноса. Например, вы говорите Карабах-наш, значит он наш — азербайджанский или наш – армянский. История Карабаха, Абхазии и Косово — история разных народов, которые там зачастую проживали вместе и далеко не всегда находились в конфликтах. И попытка в одностороннем порядке установить такую этническую собственность убивает основу для компромиссов,
6. Полный текст интервью см.: https://mskgazeta.ru/politika/mozhno-li-armyano-azerbajdzhanskij-konflikt-schitat-zavershennym--14019.html

«Европейская инициатива» Приднестровья

1. В предпоследнее воскресенье октября в Молдавии пройдут президентские выборы. Не исключено, правда, что состоится только первый их тур, а победители придется определять во втором. Результат кампании будет иметь многоаспектное значение, как для внутриполитического развития республики, так и для безопасности в европейской части постсоветского пространства (в широком спектре от перспектив приднестровского урегулирования до разрешения украинского военно-политического кризиса). «Изюминкой» предстоящих выборов станет то, что они пройдут параллельно с референдумом по вопросу «Поддерживаете ли вы изменение конституции с целью вступления Республики Молдова в Европейский союз?».
2. За 9 дней до голосования МИД Приднестровья предложил молдавским властям провести референдум о вступлении в ЕС на территории непризнанной республики, то есть де-факто на всей международной признанной территории Молдавии. Официальный Кишинев отклонил данное предложение.
3. Но почему Тирасполь здесь и сейчас решил поднять этот вопрос? У Приднестровья репутация «форпоста русского мира» у границ Евросоюза. В предпоследний день февраля 2024 года в Тирасполе состоится съезд депутатов всех уровней непризнанной Приднестровской Молдавской республики (ПМР). Его делегаты обратились к России за помощью по защите «в условиях усиления давления Молдовы».
4. Между тем, у Приднестровья есть ряд особенностей, которые всегда отличали это де-факто образования от других аналогичных республик постсоветского пространства. Во-первых, глубина, если угодно, приднестровской сецессии была меньшей по сравнению с абхазской или югоосетинской. Многочисленные контакты с «материнским государством» сохранялись на всем протяжении постсоветской истории. Жители ПМР-обладатели паспортов Молдавии традиционно голосуют на выборах в этой стране. И хотя преувеличивать электоральный фактор «левого берега» не стоит, но и игнорировать не следует. Так, на досрочных парламентских выборах 2021 года на 41 участке проголосовали 28 173 гражданина Молдовы из Приднестровья, а в 2019 году - 37 257 жителей региона. В 2020 году во втором туре выборов молдавского президента участвовали 31 783 приднестровца. Во-вторых, ПМР сохраняла высокий уровень экономической интеграции с ЕС и отдельными странами Европы. В 2020 году на долю Евросоюза приходилось порядка 43 % приднестровского экспорта. При этом в вопросах безопасности, идентичности, внешней политики Приднестровье делало ставку на Россию, а Кишинев, Киев и Брюссель не раз пытались воспользоваться уязвимостью и зависимостью Тирасполя от экономических контактов с Западом.
5. В этом контексте приднестровские власти попытались сделать нестандартный ход. Впрочем, такая нелинейность им всегда была присуща, от географии, экономики, демографии трудно убежать. Апелляция к Кишиневу по поводу европейского референдума- это, с одной стороны, попытка повлиять на общую ситуацию в Молдавии, когда поддержка со стороны Москвы ограничена по многим направлениям. С другой стороны, Тирасполь провел интересный тест для Кишинева. Молдавские власти ожидаемо не приняли приднестровскую инициативу. И тем самым показали, что не имеют ни четкой стратегии, ни даже тактики «реинтеграции» сецессионистского образования. «Молдовой правит политическая сила, у которой нет никакого желания интегрировать Приднестровье и его жителей», - говорит известный кишиневский эксперт и политический деятель Марк Ткачук. Рады бы и силой, да с ней явный дефицит. Попросить о помощи Киев и связать с ним сценарий «Краина на Днестре» значит ожидаемо привести военную эскалацию в свой дом. Но подумать о диалоге тоже нет желания, ибо как же тогда быть? Вступить в полноценный диалог с Тирасполем? Но это будет значить признание легитимности пророссийской силы, а то и интересов Москвы, стоящей за ней? Идеологически это невозможно, ибо нарушает стройную систему ценностей команды президента Майи Санду. Вероятно, прагматика ей интересна меньше «единственно правильного европейского учения».

От эмоций к прагматизму: как меняется диалог Еревана и Москвы
Дискуссия на канале Civinet.Am

1. Вместе с ереванским экспертом Борисом Навасардяном при модерировании журналиста Аршалуйса Мгдесяна обсудили итоги недавнего московского визита Никола Пашиняна. И, конечно, результаты его переговоров на полях саммита СНГ.
2. Скорее всего, заголовок стоило бы переиначить в виде вопроса. Меняется ли диалог Еревана и Москвы в новых международных реальностях? Не только на Кавказе (хотя, прежде всего, этот регион важен), но и в мире в целом, ведь значение фоновых факторов на армяно-российскую динамику сегодня выше, чем 5-10 лет назад. Азербайджан и Турция смягчают жесткий санкционный прессинг? Да. И значит их мнение весит чуть больше, чем раньше. Или ирано-израильская конфронтация. Не менее важный фактор для Кавказа сегодня. Россия и Запад в состоянии "новой холодной войны". Конечно, это убирает все нюансы, заставляет всех, кто между ними (включая и страны Кавказа) делать "судьбоносный выбор". Но ведь хочется отложить этот час Х!
3. Интересно то, что мои собеседники были настроены весьма конструктивно, в их оценках были и надежды на улучшение атмосферы в наших отношениях, и пожелания, чтобы отношения Москвы и Еревана стали прагматтичнее. Однако Ваш покорный слуга пока что не готов полностью разделить осторожный оптимизм коллег. Впрочем, буду рад ошибиться. Маневрирование- это фундаментальная основа внешней политики любой малой страны. И не их вина, что сегодня пространство для маневра сильно сокращается, как и пространство для свободы выбора.
4. Уверен, что в отношениях между Россией и Арменией уже не будет все, "как при Бабушке". Но это не повод для апокалиптических прогнозов, "точка невозврата" еще не пройдена, надо учиться получать взаимные выгоды при их общем дефиците.
5. Пересказывать содержание беседы не вижу смысла. Пользуясь случаем, анонсирую свою авторскую колонку по итогам московского визита ереванского гостя. Ожидается ее публикация в понедельник 14 октября. Ссылка на дискуссию здесь: https://www.youtube.com/watch?v=OaxoWQ0i1Yo