Новая реальность в российско-армянских отношениях и ситуация на Кавказе
Программа "Фактор силы": беседа с Александром Искандаряном и Томасом де Ваалом при модерации Айка Саакяна

1. Похоже, Армения и армянские медиа становятся главной площадкой, где российские и западные эксперты могут пообщаться. Томаса де Ваала вряд ли пригласят в "Спутник" или на Радио России. На BBC меня зовут только и исключительно по кавказским проблемам, но в таких форматах, что сам пока что не готов принимать участие. Между тем, обсуждать есть что. Самоизоляция (если не брать случаи пандемий) далеко не всегда идет на пользу, скорее наоборот.
2. В ходе беседы в 36 минут обсудили новые реалии в российско-армянских отношениях. Они не будут прежними, но ничего вообще прежним не бывает. Думаю,что вместо посыпания головы пеплом и поиском виноватых (на что горазды и у нас, и в Армении) важно найти некое рациональное решение. Мой тезис, что обе страны нужны друг другу, в России, кстати, стоило бы проговаривать и важность Армении для Москвы, она очевидна.
3. Поговорили о внутренней ситуации в Азербайджане. Досрочные выборы- это не рутинная электоральная кампания, а конвертация военного успеха в легитимацию Ильхама Алиева. Был "разобранный Азербайджан", стал собранный. Кто собрал? Понятно. Новое (пере)избрание, эдакий гео(политический) апдейт.
4. Рассмотрели возможные риски для региональной безопасности. Во-первых, армяно-азербайджанского конфликт не до конца разрешен, хотя карабахский гештальт кажется уже закрытым. Во-вторых, "стабилизация региона" понимается слишком по-разному. Дом строить надо, согласны все. Но вот чертежи такого дома разные архитекторы норовят начертить по-своему.
5. Видео-запись см. : https://www.youtube.com/watch?v=s7biqaPAyTw

Геополитическая сенсация или лечение национальной травмы?

1. Под занавес уходящего года нагорно-карабахская тема снова появилась на медиаполе. Самвел Шахраманян, последний из лидеров непризнанной НКР во время встречи с «руководителями» республиканских структур, занимающими свои должности «на общественных началах», заявил, что никакого документа о самоликвидации Арцаха, не существует. Данный тезис был также озвучен Владимиром Григоряном, советником Шахраманяна в его интервью радио «Азатутюн» («Свобода»). «Республика Арцах, правительство и все другие органы республики после 2024 года продолжат свою деятельность», - резюмировал он. Так что же мы наблюдаем? Рождение новой геополитической сенсации или попытки руководства упраздненной непризнанной республики капитализировать карабахскую проблему внутри Армении?
2. Начнем с того, что вопрос о продолжении существования НКР после «полуторадневной войны» спецоперации поднимался и ранее, но на информационных радарах был почти что не виден. В октябре 2023 года во время протестной акции у ереванского постпредства Нагорного Карабаха Шахраманян заявил: «Республика, созданная народом, не может быть распущена никаким документом». По его же словам, бумага о самороспуске НКР, подписанная им же самим, была принята лишь ради прекращения боевых действий, сохранения жизни военных и мирных людей.
3. Означает ли это, что мы находимся на грани нового военного конфликта? Ведь если самороспуска НКР не было, то остаются (хотя бы чисто теоретически) проблемы прояснения его статуса. Заметим, что военный способ на протяжении лет был самым быстрым и эффективным средством достижения целей. Не будем спешить с выводами. В плане Шахраманяна, понятное дело, не заинтересованы в Баку. Но и официальный Ереван не в восторге от него. Сейчас армянское руководство все больше говорит о продвижении проекта «Перекресток мира», который не возможен при скатывании Армении и Азербайджана к новой войне. В условиях нового статус-кво нет очевидных интересантов у «нео-карабахского проекта» и среди внешних игроков.
4. Но есть ли тогда рациональный смысл в продвижении идеи «и все-таки она вертится!» в армянском политикуме. Думается, что резонов здесь несколько. И далеко не все они строго рациональны. Деарменизация Карабаха и его возвращение под азербайджанский контроль – сильная национальная травма. Не только для карабахских армян, но и для ереванцев, армян спюрка. В этом контексте формирование любого «кабинета в изгнании» воспринимается, как проведение «политической терапии». Не будет такового в Ереване, появится в Сан-Франциско или в Глендейле. Были же в разные годы правительства изгнанников Республики Сербская Краина, Тибета или Тамил-Илама. Примерно с теми же шансами на конечный успех, что сегодня у Шахраманяна и К. Однако никому не запретишь вспоминать при случае знаменитую молитву «В будущем году - в восстановленном Иерусалиме!»
5. Впрочем, помимо психологии есть и понятные политические соображения. Времена меняются. И как учил нас Карл Клаузевиц, «даже на окончательный, решающий акт всей войны в целом нельзя смотреть как на нечто абсолютное, ибо побежденная страна часто видит в нем лишь преходящее зло, которое может быть исправлено в будущем последующими, политическими отношениями». Сегодня в Армении происходит политическая «декарабахизация». Но не все согласны с этим трендом, как в Сербии - с «декосовизацией». Даже если сложившийся расклад ясен и первокласснику. И поэтому попытки капитализации данной темы внутри армянского политикума будут иметь место, нравится это кому-то или вызывает нескрываемое раздражение. Тем паче, что у Самвела Шахраманян- сложнейшая судьба. Про него ведь все равно будут говорить: «Это тот, который подписал….»

Выборы геополитического значения

1. Президент Молдавии Майя Санду в канун новогодних праздников обозначила политические планы на будущий год. Она будет баллотироваться на выборах главы государства. На президентский пост Санду была избрана со второй попытки. Дважды она сходилась во втором туре с Игорем Додоном. Но если 7 лет назад ее постигла неудача, то в 2020 году Санду с 57,7% голосов против 42, 2% за действующего тогда президента одержала уверенную победу.
2. Известный политический обозреватель «Deutsche Welle» Роберт Шварц в своем комментарии трехлетней давности написал: «Победа прозападного политика Майи Санду на выборах президента сравнима с тектоническим сдвигом. Ее успех может стать началом осуществления европейской мечты Молдовы». В этой оценке интересна даже не политическая, а методологическая составляющая. На ней коротко и остановимся, тем более, что это важно для понимания многих реалий современной молдавской политики.
3. Есть ли в молдавском политикуме и в обществе запрос на «европейскую мечту»? Конечно он существует, иначе прозападные силы не побеждали бы на парламентских и на президентских выборах. Но есть и другая Молдавия. Та, что ходит на протестные антиправительственные акции (массово и регулярно). Та, что голосует за социалистов, коммунистов, партию Илана Шора, другие политические силы. Та, что на недавних всеобщих муниципальных выборах «прокатила» кандидатов от правящей PAS во многих городах и поселках, включая столичный Кишинев. Да, среди этих людей нет экзистенциального неприятия ЕС (причина банальна, от географии не сбежишь). Но они заинтересованы в более прагматичных отношениях с Россией, сбалансированной внешней политике и сохранении многообразия в политике внутренней. Для многих из них собственно молдавские проблемы важнее «мечты о ЕС», а развитие страны они видят не в превращении Молдавии в арену геополитических баталий Запада и России, а в нахождении своей особой ниши (пускай и маленькой) в международных отношениях. Однако именно «мечта» в версии Санду объявляется единственно правильной и прогрессивной, а оппозиционное мнение по факту отождествляется с «рукой Кремля» и «внешним влиянием», тогда как влияние ЕС и США, хотя и является внешним, таковым не признается. Ведь оно же про «мечту», а не против нее.
4. Между тем, все годы правления Майи Санду были, по сути, стремлением гомогенизировать молдавскую политику, привести всю «цветущую сложность», которая была ранее ее отличительной чертой к жесткому национально-государственному строительству. Фактически внутренняя политика официально геополитизировалась, европейский выбор был отождествлен с патриотической позицией, а все иные взгляды- выводились за скобки, как антимолдавские.
5. В этом контексте стоит обратить внимание на обновленную Стратегию национальной безопасности Молдавии. В октябре 2023 года Майя Санду представила ее проект на заседании Высшего совета безопасности республики. Было заявлено об увеличении расходов на оборону, Россия определена в качестве важнейшей угрозы безопасности. В самой же Стратегии де-факто было дезавуировано положение о нейтралитете. С этим уже не раз публично спорили молдавские эксперты и политики. Например, Анатол Плугару, экс-министр безопасности республики констатировал: «Для Молдовы нейтралитет – это выход, так как никто, например, не знает, как сложится ситуация в Украине». И это ведь тоже часть внутренней дискуссии о безопасности, почему же не принимать ее в расчет?
6. Однако не выборами едиными. Президент Молдавии намерена также провести референдум о вступлении ее страны в Евросоюз. Шансы на одобрение этой идеи населением страны велики, особенно если принять во внимание, что все силы правящей партии (при полной поддержке Запада) будут брошены на достижение этой цели. Но есть интересный момент! Проевропейские силы в Молдавии аттестуют себя, как последовательных антикоммунистов. На практике же они реализуют столь же последовательно принципы пресловутого «демократического централизма», то есть безусловного подчинения меньшинства большинству. Даже если перевес между ними минимален!

Закавказье-2023: итоги года. Статья для Спутника (основные тезисы)

1. Уходящий год был переполнен событиями. Однако по своим последствиям многие из них определят региональную повестку на годы вперед.
2. Сломан нагорно-карабахский статус-кво. Никаких половинчатых и промежуточных мер, все это в прошлом. Алиев с триумфом вошел в Степанакерт Ханкенди. И на волне военно-политического успеха решился конвертировать его в дополнительную легитимность, объявив о досрочных президентских выборах. В его переизбрании в феврале 2024 года нет сильных сомнений.
3. Позиции Турции, как союзника Азербайджана в регионе укрепились. Процесс этот начался не сегодня и даже не вчера, но качественный сдвиг случился именно в 2023 году. Этот тренд имеет двоякое значение. С одной стороны, Анкара идет «своей колеей» на международной арене, она проводит не пророссийскую или проамериканскую, а протурецкую политику. Но с другой стороны, Турция- часть НАТО, а Азербайджан-активный союзник Израиля. Пока по этому поводу больше беспокойства проявляет Иран, по понятным причинам Россия ведет себя сдержанно. Однако в любом случае тут есть, о чем и над чем подумать.
4. Многие комментаторы по итогам года поспешили исключить Россию из региональных лидеров, констатируя ослабление связки Москва-Ереван, «деарменизацию» Карабаха, утрату эксклюзивной роли РФ в качестве модератора в урегулировании армяно-азербайджанского конфликта. И в то же самое время эксперты и политики не раз обращали внимание на повышение активности США и ЕС и в мирном процессе (т.н. «брюссельский» и «вашингтонский» форматы), и в деле продвижения прозападной ориентации Грузии. Тбилиси, наконец, предоставили статус кандидата в члены ЕС. Правда, Киев и Кишинев снова на шаг вперед, уже объявлено о переговорах по поводу их членства в Евросоюзе.
5. Действительно, ситуация для России на Кавказе скалывается непросто. Здесь имеется много факторов. И фокусировка всех усилий на СВО, и растущая зависимость от Турции на фоне непрекращающейся конфронтации с Западом (что требует некоторой реприоритизации, прежде всего, на южнокавказском участке), и смена поколений политиков в Армении, а также «ножницы» ожиданий Москвы и Еревана. Но было бы неверно на этом основании впадать в алармистские настроения и катастрофизм. Карабахский кейс выглядит закрытым, но армяно-азербайджанский конфликт не завершен. И дело не только в подписании формальной бумаги под названием «мирный договор», но и демаркации-делимитации госграницы, открытии транспортных коммуникаций. Все это без российского участия выглядит, как минимум, проблематичным. Также стоит отметить и возможности для двустороннего российско-грузинского взаимодействия, а также интеграционную привлекательность ЕАЭС для Армении и для соседнего с ней Ирана (несмотря на отсутствие у него формального членства в евразийской структуре).
6. В 2023 году к выборам в странах Кавказа в основном готовились. В феврале-2024 пройдет досрочная президентская кампания в Азербайджане, а в октябре- парламентская (плановая) в Грузии. В Армении избирали Совет старейшин Еревана. И правящая партия получила множество неприятных сюрпризов, однако по итогам кресло мэра осталось за Тиграном Авиняном, протеже Никола Пашиняна. Особо следует сказать о выборах в Турции. Там свою роль сыграл азербайджанский фактор. Занявший третье место Синан Оган, политик-азербайджанец по происхождению, внес значительный (пускай, и не решающий вклад) в победу Реджепа Тайипа Эрдогана. Предоставление статуса члена ЕС для Грузии в контексте кампании-2024 крайне важно. У «Грузинской мечты» появляется возможность купировать дискурс «борьбы за демократический свет», который могла бы продвигать оппозиция.
7. См. полный текст статьи: https://sputnik-georgia.ru/20231229/na-yuzhnom-kavkaze-izmenilos-ochen-mnogoe--vzglyad-iz-moskvy-na-itogi-goda-v-regione-285332184.html

Международная аналитика: задачи на новый 2024 год

1. Цели ясны, задачи определены, редакционные портфели практически полностью наполнены. Суметь бы реализовать все задуманное!
2. Читайте о наших задумках на ближайшее будущее: https://www.interanalytics.org/jour
3. Идем прежним курсом: качество, научность, объективность. Не всего можно добиться на 100 процентов, но мы, по крайней мере, стараемся! Всех наших авторов, рецензентов, редакционный коллектив и редколлегию с Новым годом! Пусть будет у всех нас больше творчества и меньше формализма!

Как Иран воспринимает укрепление Турции на Кавказе?
Первый день нового года с новым академическим текстом (журнал Россия в глобальной политике, 2024-# 1)

1. Весной прошлого года в проекте InreRussia в МГИМО под моим научным руководством стажировался молодой, но уже зарекомендовавший себя иранский исследователь Вали Голмохаммади. Он предложил мне написать совместную работу. Тема- взаимоотношения Ирана и Турции в Закавказье. В итоге родился текст о том, как в Тегеране понимают и воспринимают подходы Анкары (и турецкое усиление в целом) в Кавказском регионе.
2. Сам не раз писал и говорил о том, что мы живем в эпоху «восстания средних и малых держав», а «бесполярность»- не панацея, в новая сложная международная повестка. И важно рассматривать ее не как ремейк «холодной войны».
3. Иран и Турция, очевидно, по- разному видят ситуацию на Кавказе, перспективы этого региона и себя в нем. Их интересуют, прежде всего,собственные соображения и резоны. Подходы России и Запада важны лишь в этом контексте, никак иначе. Анкара и Тегеран готовы сотрудничать и конкурировать, имея собственную логику сомнений, опасений и даже фобий, не определяемую Москвой или Вашингтоном.
4. Пересказывать статью не вижу никакого смысла, ссылка на нее здесь: https://eng.globalaffairs.ru/articles/iran-and-turkeys-rise/?
Текст подготовлен по-английски, русской версии нет. Если редакция журнала найдет возможным разместить и русский перевод, будем премного благодарны.
5. Отдельное спасибо Федору Лукьянову и Александру Соловьеву за кропотливый редакторский труд.

В постсоветских странах есть запрос на изменение внешнеполитического меню

Первая в 2024 году авторская колонка о политической динамике на просторах бывшего СССР: основные тезисы

1. Для любой страны ее соседство – зона особого интереса и одновременно территория многочисленных споров и проблем.
2.Сегодня, спустя 32 года после подписания Беловежских соглашений, именно на просторах некогда единого советского государства тестируются возможности сбалансированного международного порядка.
Будет ли это обновленная версия "концерта держав" или чаемая многими "многополярность"? Или нас ждет плохо предсказуемый "бесполюсный" хаотичный мир, переполненный рисками и кризисами? Ответы на эти вопросы ищутся прямо на наших глазах.
3. На постсоветском пространстве мы видим не только проявления вестернизации, Запад вопреки некоторым ультра-оптимистическим комментаторам, не прощается и не уходит. Однако наряду с этим наблюдается и истернизация, налицо нарастание активности Китая, Турции, Ирана, стран Залива.
4.В этом геополитическом круговороте для России как особого постсоветского игрока есть и новые риски, и окно возможностей. Надо отдавать себе отчет в том, что многополярность – не панацея. Она закрывает один набор проблем, но открывает новые. И незападные игроки в ближнем зарубежье, сколько бы они ни конкурировали с коллективным Западом, не будут проводить в отношении Москвы политику бескорыстного альтруизма. Продвижение национальных интересов – вот ключевой приоритет и для Пекина, и для Анкары, и для Тегерана, и для Эр-Рияда.
5. Если же говорить о возможностях, то и внутри элит постсоветских стран, и в обществах есть запрос на изменение внешнеполитического меню. И он может сработать в пользу Москвы. Но бороться за этот сценарий надо креативнее.
6. См. полный текст статьи: https://sputnik.by/20240104/v-postsovetskikh-stranakh-est-zapros-na-izmenenie-vneshnepoliticheskogo-menyu-1082559340.html

Бидзина Иванишвили: I’ll be back

1. В канун новогодних торжеств Бидзина Иванишвили решил сделать своим соратникам, оппонентам, противникам и избирателям своеобразный «подарок». На съезде «Грузинской мечты» он объявил о готовности вновь возглавить им же созданное объединение и занять пост его почетного председателя. По собственному признанию Иванишвили, принять такое решение его подтолкнули несколько причин, среди которых наиболее важными он назвал «геополитическую обстановку», а также «риски коррупции и внутреннего противостояния» среди соратников в правящей партии.
2. Сказать, что «большое возвращение» стало сюрпризом не представляется возможным. Еще три года назад, комментируя очередной «уход» «хозяина Грузии» из политики, автор этих строк сделал следующий вывод: «Зная темперамент Иванишвили, трудно представить его в роли императора-затворника». Но почему это произошло в канун 2024 года и каковы причины принятого решения?
3. Немного фактов из недавней истории. После того, как созданная Иванишвили разнородная коалиция в 2012 году выиграла парламентские выборы, оставив позади «Единое национальное движение» во главе с занимавшим в то время пост президента Михаилом Саакашвили, Бидзина Григорьевич не только вывел из игры эксцентричного главу Грузии, сломал его властную систему, но и создал свою собственную. Коалиция политических сил, созданная им, впоследствии трансформировалась в партию, в 2016 и в 2020 гг. побеждавшую в ходе парламентских кампаний. Ни одна партия в Грузии не первенствовала на трех выборах кряду. Добавим к этому успехи в ходе муниципальных кампаний. В 2013 и в 2018 гг. политики, выдвинутые или поддержанные правящей партией, становились президентами. Несмотря на то, что значение этого поста в современной Грузии невелико, сами выборы до той поры, пока оставались всенародными, имели немалое значение. Фактически они становились тестами для системы Иванишвили, которые она проходила успешно, хотя и не без некоторых проблем (особенно в 2018 г.). Впрочем, в случае с Георгием Маргвелашвили и особенно Саломе Зурабишвили политические пути избранного главы государства и фактического хозяина страны расходились. Зато Грузия может по праву гордиться таким политическим ноу-хау, как формальный президент–оппозиционер.
4. Заметим, что Иванишвили стремился не занимать формальных позиций во власти. Когда в 2013 году все ключевые государственные институты оказались подконтрольны ему, он покинул премьерский пост и до мая 2018 года, когда его избрали председателем «Грузинской мечты», не занимал официальной должности, сохраняя при этом неформальное влияние на процессы принятия ключевых решений. Такого вида управления страной постсоветская Грузия еще не знала. 11 января 2021 года Иванишвили объявил, что его миссия выполнена, и он навсегда уходит из политики. При этом "грузинский Дэн Сяопин" выразил уверенность, что его уход не ослабит, а, напротив, усилит партию.
5. В январе 2024 года Иванишвили, наоборот, собирается укрепить своим присутствием «Грузинскую мечту». При этом он особо подчеркивает, что не намерен занять пост председателя кабмина республики. Грузия шаг за шагом входит в избирательную кампанию. Парламентские выборы в этой стране- главное политическое соревнование четырехлетия. И учитывая непреходящее значение персонального фактора, Иванишвили и К пытаются добавить в копилку правящей его личный политический капитал главного «мечтателя». Его узнаваемость, определенный ресурс популярности должны сделать свое дело. Снова будет мобилизован старый и проверенный электоральный прием: голосуй за правящую партию не столько за нее саму, сколько против оппозиции. Иванишвили давно символизируется со «стабильностью» и гарантиями невозвращения «коллективного Саакашвили». При этом создатель «Грузинской мечты», вероятно, своим личным присутствием хочет помешать внутренним конфликтам разных «фракций» внутри нее. Сейчас для правящей партии не время для дискуссий, нужна новая политическая мобилизация, после которой Иванишвили снова может «уйти навсегда», чтобы, когда надо, вернуться в строй.

«Дачный вопрос» или переформатирование Абхазии

1. За несколько дней до наступления нового 2024 года абхазский парламент на внеочередном заседании ратифицировал соглашение о передаче России госдачи «Пицунда». В поддержку данного решения выступили 25 из присутствовавших на заседании 28 депутатов (всего в Народном собрании республики 35 человек).
2. «Дачный вопрос» в политической повестке Абхазии возник задолго до предновогоднего декабря-2023. Еще в 2022 году стало известно о подписании соответствующего документа. В обществе этот вопрос вызывал, мягко говоря, неоднозначные реакции. Абхазская оппозиция акцентировала внимание на том факте, что подготовка к передаче пицундского «объекта» проходила кулуарно, без широкого обсуждения. И поэтому неслучайно, что ратификация непростого решения вызвала протестные выступления. Как неслучайно и то, что сама ратификация прошла под новый год, когда общественно-политическая активность в республике сходит на нет.
3. Возобновятся ли протесты? И насколько они опасны для российских интересов в Абхазии, на Кавказе в целом? Реакция Грузии и ее западных союзников на ратификацию соглашения по пицундской даче понятна и предсказуема: для них не существует никакой особой абхазской государственно-политической субъектности. Но для России, хотя бы формально, она есть. С нашей точки зрения, сведение проблемы к т.н. «майданной логике» является, как минимум, проявлением упрощенчества. Ряд комментаторов справедливо указывают на то, что внутри абхазского политикума имеется внешнеполитический консенсус, а потому даже рост протестной активности не нанесет особого ущерба интересам РФ в республике. Ведь такое уже бывало в новейшей истории Абхазии и не раз. Политики, будучи оппозиционерами, ругали власти, за попытки, например, либерализации в отношениях грузинского (мегрельского) населения Гальского района. Но приходя во власть, они делали то же самое, что недавно подвергали жесткой критике. Вот и сейчас та же логика. Смени оппозиция президента Аслана Бжания, ее представители не смогут покуситься на передачу России пицундского «объекта».
4. Между тем, вопрос не в том, будут протесты или нет. С ними и без них абхазской национально-государственный проект уже не первый год находится перед сложной развилкой. Сохранение этноцентризма, как его фундаментальной основы, ведет к регрессу и архаизации. Но и политика «открытых дверей» представляет собой серьезный вызов для абхазской идентичности. На новом витке абхазы могут оказаться в той же ситуации, в которой их застали времена Грузинской ССР: быть меньшинством на своей же земле.
5. Выбор между «закрытием» и «открытием» республики неоднократно откладывался. Пожалуй, самым тонким мастером статус-кво был Сергей Багапш. Вот кто умел лавировать между всеми силами внутри республики, интересами российской властной системы и крупного бизнеса! Но сейчас на дворе иное время, как бы банально это ни звучала. В эпоху Багапша на Абхазию в таком объеме не давили фоновые факторы. Сегодня любому на месте Бжания (хоть тому же Адгуру Ардзинба) будет сложнее сказать: «Давайте подождем, не будем спешить!»
6. У абхазов есть прекрасная народная мудрость: «В чьей лодке сидишь, того и песни пой». Теперь республике и ее жителям предстоит на своем опыте проверить справедливость данной формулы. Многоцветность и многозначительность уходит, старый абхазский проект, возникший как протест против грузинского национализма, трансформируется. И «дачный вопрос» - лишь часть этой большой проблемы. Как, впрочем, и последствия данного процесса, выходящие за рамки вопроса «будут- не будут протестовать».

Азербайджан vs. "французский неоколониализм"

1. «Мы будем способствовать разоблачению французского неоколониализма и способствовать процессу освобождения французских колоний от французского колониального ига». Данный тезис был озвучен президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым 10 января в беседе с представителями медиа-сообщества прикаспийской республики. Впрочем, подобные оценки в устах азербайджанского лидера звучат не впервые. В ноябре прошлого года, приветствуя участников бакинской международной конференции «Деколонизация: усиление женщин и развитие» Алиев заявил: «Франция, оккупировавшая десятки стран Африки, Юго-Восточной Азии, в регионе Тихого, Атлантического и Индийского океанов, Латинской Америке, грабившая их богатства и на протяжении многих лет порабощавшая их народы, совершила на этих территориях многочисленные военные преступления…»
2. Отношения между Францией и Азербайджаном на протяжении последних трех десятилетий развивались непросто. Были и кооперационные всплески, и периоды «холодного мира». Баку никогда не устраивало французское «армянофильство», а Париж не мог игнорировать влияние самой крупной армянской диаспоры среди стран Европейского Союза. Заметим, что сама внешняя политика Пятой республики на кавказском направлении представляла собой систему «сдержек и противовесов». Любые инициативы французских парламентариев в поддержку Нагорного Карабаха и его независимости уравновешивались интересами нефтегиганта «Total» и осторожностью исполнительной власти. Ни президент, ни правительство Франции, обвиняя Азербайджан (и союзную ему Турцию) в действиях по отношению к Армении и непризнанной НКР, никогда даже не ставили в повестку вопрос о легитимации «миацума». И всякий раз, когда из Парижа звучали критические инвективы в адрес Баку, в азербайджанской столице вспоминали трагические страницы истории колониальных войн в Алжире и в Индокитае.
3. В чем же причины сегодняшней эскалации во франко-азербайджанских отношениях? Начиная с декабря 2023 года, активно обсуждается «шпионский скандал». Представители Баку говорят о разветвленной разведсети Франции, разоблаченной на территории прикаспийской республики. Арестован французский гражданин, подозреваемый в работе на спецслужбы, высылаются дипломаты. Ильхам Алиев акцентирует внимание на осквернении мемориала Хуршидбану Натаван на территории Франции. И даже сравнивает это события с действиями «армянских оккупантов» в Агдаме.
4. Нынешняя активизация Азербайджана на французском направлении, на наш взгляд, объясняется тремя основными причинами. Во-первых, военно-техническим сотрудничеством между Парижем и Ереваном. Баку хочет поставить точку в конфликте с Арменией, а потому даже призрачные намеки на возможное восстановление армянского военного потенциала отвергает. Во-вторых, стоит иметь в виду, что мирное соглашение всегда имеет авторов. И Азербайджан не хочет, чтобы у будущего мира были авторы из США или Франции. Алиев и его команда заинтересованы в дипломатической камерности. Если Ереван апеллирует к внешним гарантам, то азербайджанская сторона заинтересована в двусторонних договоренностях «без свидетелей». Впрочем, тут обольщаться не стоит. Активизируй Москва свои мирогарантийные усилия, не исключено, что сюжеты времен Кавказской войны тоже окажутся востребованными в азербайджанской медиасфере. В-третьих, не стоит забывать об альянсе Баку и Анкары, прошедшем стресс-тест прошлогодними турецкими выборами. Турция – важный оппонент Франции внутри НАТО и на средиземноморском театре. Антиколониальные сентенции Алиева будут по достоинству оценены «братом Реджепом».
5. И последнее по порядку, но не по важности. Есть текст и есть контекст. Действия и заявления азербайджанского руководства реализуются не в вакууме. В условиях нарастающей мировой турбулентности и неопределенности малые державы стремятся выйти в средние, а средние - бросают вызов великим. Авторитеты оспариваются, прежние заслуги уже не воспринимаются, как успехи, скорее, наоборот. Баку, как умеет, пытается использовать свой шанс!

Мировая конфликтная динамика: важность адекватной оценки

1. «2023 год начинался под знаком одного ожесточенного военного противостояния общемирового значения, а заканчивается под залпы уже двух. И нет гарантии, что к концу 2024-го прогрессия не продолжится. Цепочка конфликтов на первый взгляд территориальных, по сути же – экзистенциальных (во всяком случае, в восприятии участников) может оказаться довольно длинной». С оценкой известного российского эксперта-международника Федора Лукьянова, приведенной выше, трудно спорить. Новая военно-политическая эскалация в Аденском заливе- лучшее тому подтверждение.
2. В этом контексте крайне важно сохранять экспертно-аналитическую адекватность и избегать влияния «идолов разума». В свое время Фрэнсис Бэкон определял «идолы разума», как «ложные привычки и предрассудки, которые, подобно поклонению мнимым богам, вводят людей в тяжкие заблуждения».
3. Сегодня в медийно-политическом пространстве широко распространилось представление о том, что с помощью одного конфликта можно погасить другой. Вот произойдет, например, из-за Ближнего Востока перефокусировка внимания ведущих мировых игроков, и про украинский кейс попросту забудут. При желании на место Украины можно поставить любую другую «горячу точку». Между тем, эскалация в Газе случилась в октябре, а украинский военно-политический конфликт продолжается и поныне (белгородская земля по интенсивности атак стала напоминать одноименную « засечную черту» начала XVII века). И вряд ли одно погасит другое. Напротив, велик риск разрастания конфликтов, когда она проблемная ситуация «цепляет» другую (как это было в случае с Палестиной и йеменскими хуситами). Трудно не увидеть и очевидной взаимосвязи СВО на Украине с армяно-азербайджанским противостоянием. Вряд ли геополитический максимализм Баку (и примкнувшей Анкары) был бы возможен без фокусировки Москвы на украинском кейсе и конфронтации с Западом.
4. В прошлом тоже не было такого, чтобы крупный конфликт международного значения сам по себе тушил бы другой. Вьетнамская война закончилась не потому, что интенсифицировались противостояние Индии и Пакистана или арабо-израильские противоречия. Просто стороны, причастные к «борьбе с принципом домино», осознали (их заставили осознать и принять, что по сути одно и то же) бесперспективность продолжения вооруженной конфронтации. «Карибский кризис» - самое масштабное противостояние времен «холодной войны» также не закрыл проблему Западного Берлина. От края ядерной пропасти две сверхдержавы отошли, но широчайший спектр «прокси-конфликтов» продолжили (тот же Вьетнам и далее по списку).
5. Каждый конфликт имеет свою «самость», ценность и логику. Попытки увязать их все вместе и найти некие общие рецепты возможны только в нескольких случаях. Во-первых, при наличии некоего «концерта держав», когда самые сильные игроки в мире определяют некие порядки и нормы. НО, самое главное! Они пытаются им хотя бы в общих чертах следовать. Впрочем, и история славного XIX века показала, что «европейский концерт» может сбиваться на какофонию (см. Крымскую, австро-прусскую или франко-прусскую войны, ситуации с Грецией и Польшей). Во-вторых, некая конференция типа Ялты или Потсдама, на которых вырабатываются некие guidelines. Однако в сегодняшних условиях предпосылок для этого не видно. Запад не считает Россию себе ровней и делиться гегемонией не хочет. РФ же в свою очередь не признает легитимным однополярный порядок, а целая группа средних и малых держав живет по шекспировскому принципу «чума на оба ваших дома». При таком раскладе более вероятным становится сценарий не «поглощенных», а «связанных» конфликтов, когда одно противостояние дает другому своеобразную «добавленную стоимость».
6. Таким образом, если налицо дефицит управляемости современным миром, а также полная рассогласованность интересов ключевых игроков вкупе с их неготовностью к уступкам и компромиссам, конфликты становятся темным будущим всего человечества. До тех пор, пока интересы и балансы сил не будут приведены к неким усредненным показателям. Вопроса здесь два. Когда? И какой ценой?

Электоральный Super Bowl-2024: постсоветское измерение

1. Наступивший год будет богат на избирательные кампании. Примерно 4 миллиарда человек в общей сложности должны прийти в разных странах мира к избирательным урнам. В 2024 году выборы затронут и ряд постсоветских государств.
2. В феврале состоятся досрочные президентские выборы в Азербайджане. Спешка с их проведением связана не с внутриполитическим кризисом или протестными акциями. Более того, в соответствие с Конституцией полномочия действующего президента должны были завершиться только в 2025 году. Но Ильхам Алиев решил на все 100 использовать заработанный им символический капитал и переизбраться в статусе политика, вернувшего стране Нагорный Карабах. Тем паче, что до 2024 года выборы на всей территории Азербайдажна, признаваемой международным сообществом, еще ни разу не проводились.
3. Белоруссию в феврале ждет единый день голосования, а в апреле- выборы в Совет республики. На первый взгляд, никакой интриги. В государстве с жесткой персоналистской вертикалью власти, парламент и местные органы власти вряд ли превратятся в активные дискуссионные площадки. Но есть нюансы. Выборы пройдут по обновленным Конституции и Избирательному кодексу. Де-факто выборы-2024 должны закрепить политический успех Александра Лукашенко после масштабного внутреннего кризиса 2020 года. Прежде всего, на символическом уровне.
4. В октябре 2024 года парламентские выборы пройдут в Грузии. Снова правящая партия «Грузинская мечта» попытается отстоять свое политическое доминирование, которое продолжается вот уже 12 лет кряду. Как правило, вызов ей бросает «коллективный Саакашвили» (партия «Единое национальное движение»). Редкий случай в постсоветских «палестинах», когда вчерашняя партия власти не уходит под воду, как Атлантида, а превращается в эффективную оппозиционную структуру. При этом каждые 4 года в Грузии предпринимается попытка создать «третью силу». Вот и в 2024 году Никанор Мелия займется реализацией этой непростой задачи. Впервые в истории страны выборы в парламент пройдут полностью на пропорциональной основе. Более того, отныне выборы президента теперь напрямую связаны с исходом парламентской кампании. Главу государства (фигуру, по большей части церемониальную) в соответствие с конституционными новеллами отныне будет избирать специальная коллегия, куда войдут депутаты разных уровней (300 человек). Захочет ли «кавказский Дэн Сяопин» Бидзина Иванишвили стать президентом? Это, пожалуй, одна из главных электоральных интриг года в Грузии.
5. Под занавес 2024 года развернется борьба за пост президента Молдавии. Майя Санду будет не просто защищать свою должность, но и бороться за усиление выстроенной ею системы власти. Системы, основанной на санационных подходах в отношении к оппонентам (по факту они рассматриваются не как конкуренты, а как противники «европейского выбора» Кишинева, который отождествляется со свободой и независимостью страны). Главная интрига предстоящих выборов- это тест на эффективность молдавской оппозиции. Способны ли оппоненты Санду преодолеть личную неприязнь и подняться над сиюминутными проблемами? Будем наблюдать!
6. Несколько слов о выборах в России и в США. Первый кейс важен потому, что РФ, нравится это кому-то или нет, - ключевой игрок в постсоветской Евразии. Во многом схожий алгоритм применим и к Штатам. Только ленивый не прогнозирует их закат, однако Вашингтон остается важнейшим мировым игроком, а конфронтация с ним отражается на любом регионе или стране. С итогами выборов в России все более или менее ясно, но критическую важность приобретают полутона. Будет еще больше патернализма с архаическим налетом, хотя куда уж… или запрос на творческий авторитаризм в условиях внешнеполитической конфронтации. В Штатах же интрига вокруг результатов будет сохраняться до последней секунды. Однако внутренние результаты мало повлияют на установки американского истеблишмента на мировой арене: кто бы ни праздновал успех, бороться за многополярность (как минимум, добровольно), новый (или, все же старый?) президент точно не станет.

Президентские выборы в Азербайджане и перспективы мирного соглашения между Баку и Ереваном
Интервью РусАрмИнфо

Обсудили следующие вопросы:

1. В чем важность президентских выборов, если де-факто- это плебисцит с хорошо предсказуемыми результатами? Почему Ильхам Алиев решил провести досрочное голосование, если реальных конкурентов у него нет, как и нет массовых протестов.
2. Почему даже после закрытия карабахского гештальта Азербайджан и Армения не подписывают мирный договор? В чем разница в подходах Баку и Еревана? Отчего азербайджанская сторона заинтересована в «камерном» мире без гарантов?
3. Мир - это бумажный договор или состояние дел «на земле»? В чем разница между соглашением и состоянием дел?
4. Насколько опасна новая военно- политическая эскалация в Закавказье? Каковы интересы внешних игроков и соседей Азербайджана и Армении? Повлияют ли итоги азербайджанских президентских выборов на геополитический дизайн сложного региона?
5. Ссылка на полную версию интервью: https://www.youtube.com/watch?v=11DQ4mbMBEs

Грузия идет на Восток?
Китайское направление внешней политики Тбилиси

1. Грузинские политики еще не успели доспорить по поводу очередного «возвращения» Бидзины Иванишвили, когда появился новый яркий информационный повод. Делегация правящей партии отправилась с рабочим визитом в столицу Поднебесной. Руководство «Грузинской мечты» проводит переговоры с представителями КПК. Глава делегации Ираклий Кобахидзе не устает повторять: отношения КНР и Грузии носят стратегический характер. Провластные политики и СМИ одобряют действия «партии и правительства», а оппозиционеры в отрытую обвиняют «Грузинскую мечту» в коррупции и измене евроатлантическому выбору. Но означает январский визит Кобахидзе и К в Пекин ли он некий «поворот» Тбилиси на Восток?
2. Начнем с того, что грузино-китайские отношения начали активно укрепляться не вчера и не сегодня. В контексте январского визита в Пекин многие комментаторы вспомнили про рабочую поездку главы грузинского кабмина Ираклия Гарибашвили в Китай в июле прошлого года. Тогда министр иностранных дел Грузии Илья Дарчиашвили назвал визит своего шефа «историческим». Между тем, в сентябре-2023 глава грузинского кабмина, выступая на официальном приеме по случаю 74-й годовщины основания КНР, заявил о высоком уровне взаимодействия Пекина и Тбилиси, а китайский посол в Грузии Чжоу Цянь обозначил особый интерес своей страны к развитию глубоководного порта Анаклия на Черном море.
3. Но все эти декларации и заявления возникли не на пустом месте. В 2015 году КНР и Грузия подписали различные документы об участии в Экономическом поясе Шелкового пути. Шесть лет назад, в январе 2018 года вступило в силу Соглашение о свободной торговле между Грузией и КНР. В итоге Китай вошел в тройку крупнейших торговых партнеров Грузинского государства. Также следует особо отметить решение Тбилиси об односторонней отмене визового режима для китайских граждан.
4. Зачем Грузия Китаю? От географии не сбежишь. Реализация амбициозного проекта «Один пояс-один путь» настоятельно диктует вовлечение стран Кавказа. Грузия- центральная часть Кавказского региона. Даром, что ли во времена Российской империи наместник располагался именно в Тифлисе. Как следствие, и секрет его превращения в (не)формальную столицу Большого Кавказа.
5. Зачем КНР Грузии? Для Тбилиси крайне важно, чтобы территориальную целостность Грузинского государства поддерживал не только Запад и не только ради евро-атлантического единства, а как международно-правовой принцип. В этой связи ссылки на китайское мнение, по мысли политиков из Грузии, должны сработать.
6. Добавим к этому и удобный для визита в Пекин политический момент. В канун новогодних торжеств Тбилиси получил чаемый «кандидатский статус» в члены Евросоюза. В Брюсселе после китайских вояжей грузинского руководства явно не станут передумывать и вступать в склоки с грузинским руководством. Successism надо подкармливать, а не то, чего доброго, собственными руками можно спровоцировать «евразийский уклон» в Тбилиси. И, конечно же, Китай- не Россия. Да- ключевой оппонент США и ЕС и союзник РФ. Но в то же время и важнейший торговый партнер «коллективного Запада», и поборник принципов неделимости границ и территориальной целостности. Критикам трудно будет упрекнуть власти Грузии в потакании «агрессивному сепаратизму».
7. И последнее (по порядку, но не по важности). «Малые страны» не хотят делать «окончательного геополитического выбора». О необходимости оного горазды говорить многие отечественные комментаторы, но жизнь - не схема. И в реальности те, кто лишен мощной военной силы и обильных экономических ресурсов дрейфуют, маневрируют и балансирует. Кто как может. Не задумываясь о несоответствии своего дрейфа «высоким» эстетическим стандартам политикумов «великих держав». Грузия здесь не исключение. И потому урок тут один. Действующая грузинская власть склонна к прагматике, тогда как «коллективный Саакашвили» - далеко не факт. И поэтому от оппонентов «мечтателей» мы еще услышим немало алармистских прогнозов по поводу «китайской угрозы». Не российской угрозой единой!

Кавказская геополитическая оптика Франции

1. 17 января Сенат (верхняя палата французского парламента) принял жесткую резолюцию в отношении Азербайдажна. Авторы документа высказались в поддержу территориальной целостности Армении, а также призвали и собственное правительство, и страны-партнеры по Евросоюзу ввести санкции в отношении Баку. Резолюция была поддержана практически единогласно (336 голос за против одного при 339 участвовавших в заседании!).
2. Данная инициатива, конечно же, не стала сюрпризом. Во-первых, сегодня отношения между Баку и Парижем находятся, пожалуй, в самой низкой точке за весь период после распада СССР. Во-вторых, Франция известна своим «армянофильством», чему есть немало объяснений.
3. На территории этой страны проживает многочисленная диаспора, численность которой оценивается в 350-500 тысяч человек. После России и США — это третья армянская диаспора в мире, и самая многочисленная на территории Евросоюза. Наиболее крупные общины зарегистрированы в Париже, Лионе и Марселе (известная лоббистка интересов Еревана Валери Буайе была даже марсельским вице-мэром). Среди выдающихся граждан Франции, имеющих/имевших армянские корни, такие персонажи, как режиссер Анри Верней, шансонье Шарль Азнавур, футболисты Юрий Джоркаефф и Ален Богоссян, политик Патрик Деведжян. И сюжеты армянской истории (включая память о трагедии начала ХХ века), широко представлены во французском кинематографе, литературе и искусстве. Взять хотя бы фильм Вернея «Майрик» («Матушка»). Лоббистские структуры также традиционно активны (например, Комитет по армянскому вопросу, Центр по исследованию армянской диаспоры), хотя и по некоторым оценкам экспертов и публицистов, излишне фокусируются на исторических и историко-правовых темах. Французский парламент признал трагедию ХХ века в Османской империи геноцидом армян в 2000 году, а президент (на тот момент Жак Ширак) подписал соответствующий закон в 2001 году.
4. В период с 2020 по 2024 гг. Сенат Франции принял, как минимум, 3 резолюции, которые не просто поддерживали Армению и осуждали Азербайджан (17 января 2024, 15 ноября 2022, 25 ноября 2020 гг.), но даже требовали признания самопровозглашенного Нагорного Карабаха. Правда, есть нюанс. С момента принятия ноябрьской сенатской резолюции 2022 года Париж так не ввел ограничений в отношении Баку. Более того, МИД Пятой республики не раз подчеркивал, что не пойдет на признание НКР. Собственно, и не пошел…
5. Впрочем, нельзя говорить о том, что Париж за все время после распада СССР не пытался выстроить прагматические отношения с Баку. Тем более, сама азербайджанская сторона была (и остается, несмотря ни на что) в этом заинтересована. В данном контексте стоит иметь в виду, что после того, как Гейдара Алиева (немало сделавшего для выстраивания диалога с французским президентом Жаком Шираком) сменил его сын Ильхам, то свой первый зарубежный визит в качестве президента в январе 2004 года он нанес в Париж. Однако карабахская тема всякий раз отдаляла Францию и Азербайджан.
6. Между тем, стоит иметь в виду, что Закавказье для Парижа не находится среди ключевых внешнеполитических приоритетов. Кавказские темы встраиваются в более широкие паззлы. Среди них особо важны отношения с Турцией, важным оппонентом Франции на средиземноморском направлении. Сегодня на карабахском направлении Франция видит очередное проявление турецкого наступления (Азербайджан воспринимается, как часть этого тренда) в Евразии И это не соответствует ее представлениям о том, как должны развиваться процессы в данном регионе. Но не Турцией единой. Париж пытается потеснить ФРГ в роли лидера «единой Европы». И борьба с «российским гегемонизмом» на Кавказе наряду с поддержкой Украины- часть этого паззла. На первый взгляд, трудно найти какую-то общность между такими сюжетами, как конфликт в Кавказском регионе и партийно-политические процессы внутри Франции. Однако таковая есть. Для правой и правоцентристской части французского политикума защита «маленького христианского народа на Востоке» - выигрышная тема (раньше таковой была идея защиты ливанских маронитов).

Турция и евро-атлантическая дисциплина

1. В ночь с 23 на 24 января Великое национальное собрание (парламент) Турции на своей генеральной ассамблее ратифицировало протокол о приеме в НАТО Швеции. В работе ассамблеи участвовало 346 депутатов. И хотя полного единогласия между ними не было, в поддержку шведской заявки выступили 287 человек, «против» проголосовали 55, воздержались - 4. Теперь слово за президентом Турции. Ожидается, что Реджеп Тайип Эрдоган уже в скором времени подпишет ратификационный документ.
2. Если в обозримой перспективе НАТО не распадется (как предрекают ему многие отечественные комментаторы), то этот январский день летописцы Альянса (и просто пропагандисты североатлантического братства) назовут историческим. И для того есть немало причин. Швеция, которая долгие годы не вступала в военные блоки (даже во времена «холодной войны») в 2022 году круто изменила свой внешнеполитический курс. Однако внутри НАТО далеко не все были готовы разделить евро-атлантический энтузиазм Стокгольма. Турция оказалась среди стран-скептиков в отношении шведского атлантизма.
3. Здесь каждое лыко ложилось в нужную строку. Анкара обвиняла шведов и в поддержке Рабочей партии Курдистана (РПК), укрывательстве членов этой организации, а также сторонников идей проповедника Фетуллаха Гюлена. Швецию обвиняла и в исламофобии, и в тюркофобии. Были и турецкие инициативы синхронизировать шведскую евро-атлантическую интеграцию с европейской интеграцией Анкары. Нельзя сказать, чтобы Стокгольм не шел на уступки (см. историю с принятием обновленного закона о противодействии терроризму, а РПК признана в Турции террористической структурой) Однако Эрдоган продолжал упорствовать… чтобы в нужный момент дать шведам «зеленый свет». Что ж, ему не впервой. Во многом по схожим рецептам и алгоритмам он действовал в ходе миграционного кризиса 2015 года в ЕС. Поднятие ставок, выдвижение практически нереализуемых требований, скандалы, привлечение медиа-внимания…. Но затем «конструктивное поведение».
4. И вот здесь самое время отмотать пленку на год назад. В канун турецких электоральных ристалищ многие представители российской аналитической мысли пытались убедить себя и других в том, что перед нами эдакая манихейская двухцветная схема борьбы кандидатов. Согласно этим построениям Эрдоган- сторонник Москвы противостоял Кемалю Кылычдароглу- наймиту мирового империализма и коллективного вестернизма. И даже осторожные возражения о турецких военных поставках Украине, а также российско-турецких противоречиях на Кавказе и на Ближнем Востоке не слишком принимались в расчет. Впрочем, практика, как учили нас классики, является критерием истины.
5. Что ж, Эрдоган одержал победу, и одним из первых его решений стало назначение на пост Главы Центробанка Хафизе Гайе Эркан (выпускницы Принстона, занимавшее ранее руководящие должности в американских банках Goldman Sachs и First Republic). Предвижу возражения оппонентов: «По-вашему, выходит, мы должны еще и с Анкарой вступить в конфронтацию?» Ответ очевиден: ни в коем случае, ибо опасно и непродуктивно, не развязав одни узлы затягивать еще и другие. То, что Турция не присоединяется к антироссийским санкциям и держит для нас открытыми ряд важных окон во внешний мир, важно и выгодно Москве. Спасибо, как говорится, на добром слове. Но все это не делает Эрдогана и турецкую элиту какими-то особыми поборниками интересов России в сравнении с их внутриполитическими оппонентами. Вступать в конфронтацию с Западом Анкара не желает. Почти все внуки турецкого лидера - граждане США, а дети получили там образование. И потому евро-атлантическая дисциплина имеет для Турции и ее элиты еще и личностное измерение.
6. Паки и паки. Раз уж Реализм стал для России светской религией, важно адекватно оценивать силы, ресурсы и интересы других. Не приписывать ни друзьям, ни врагам, ни тем, кто «и не друг и не враг, а так…» каких-то завышенных ожиданий, не измерять мир хотелками и мечталками. И не усыплять себя самих сладкими гипнотическими сеансами, просыпаться потом бывает страшновато…

Закавказье на внешнеполитических радарах США

1. «Соединенные Штаты заинтересованы в завершении процесса нормализации армяно-азербайджанских отношений». Данный тезис был озвучен заместителем пресс-секретаря Госдепартамента США Ведантом Пателем в ходе его недавнего брифинга с журналистами. Вице-споуксмен также подчеркнул, что Штаты будут «усердно работать, чтобы достичь финишной черты вместе с Арменией и Азербайджаном». Ранее схожие идеи в социальной сети X изложил помощник госсекретаря Энтони Блинкена по делам Европы и Евразии Джеймс О’Брайен.
2. О «конце истории» американского присутствия в Закавказье писали много и охотно. Так было в августе 2008 года, когда Москва пошла на признание независимости Абхазии и Южной Осетии. Схожие оценки звучали в ноябре 2020 года, когда завершилась «вторая карабахская война» и в сентябре 2023 года по окончании самой скоротечной «третьей карабахской войны». Однако всякий раз Вашингтон находил какой-то ответ, будь то Хартия о стратегическом партнерстве с Грузией 2009 года, «вашингтонский переговорный формат» по Карабаху и де-факто превращение Минского сопредседательского (ОБСЕ) трио в дуэт с Францией в 2022-2023 гг. В конце прошлого года отношения между Вашингтоном и Баку вошли в крутое пике, однако уже 18 января 2024 года президент Ильхам Алиев принял верительные грамоты новоназначенного посла США Марка Либби.
3. Что же ищут Штаты на далеком Кавказе? Со странами региона они не граничат, влияние кавказских диаспор не так велико, если сравнивать их с израильским или ирландским факторами. Общим местом в работах американских экспертов по Евразии является тезис о том, что Южный Кавказ важен для Вашингтона, но эта важность совсем не критическая. Американская элита в отличие от российской смотрит на Закавказье через другие «очки». В них главные объекты не Азербайджан, Армения и Грузия, а Россия, Турция и Иран. В последние годы американская внешнеполитическая оптика на кавказском направлении стала включать еще и Китай.
4. Россию опасаются за территориальное расширение. Все этноконфликты на территории бывшего СССР американские теоретики и практики склонны рассматривать в этом контексте. Что там абхазы или осетины, если Москва в итоге бенефициар. До поры до времени мирились с ролью РФ в карабахском урегулировании, та как Россия не признавала НКР и не планировала даже гипотетически референдумов о его вхождении в состав «greater Russia». 2022 год все изменил, и теперь Штаты, как и на украинском направлении, «сдерживают» Россию на Кавказе. «Ревизионизма» боятся!
5. С Турцией другая история. Стратегический союзник, не оппонент, но строптивый и своенравный. Кстати, куда более склонный к «ревизиям», чем Россия. Как следствие, балансирование между «дисциплинированием» (хотя бы с помощью «армянского вопроса») и поощрением региональных амбиций как противовес России и Ирану.
6. Иран, как и Россия, рассматривается Вашингтоном в качестве противника. И в этой связи Штаты крайне заинтересованы в укреплении азербайджано-израильской связки, развитии отношений с Баку, сколь бы сложными они ни были.
7. Китайская инициатива «Один пояс и один путь» видится Штатами, как конкурентный проект в Евразии в целом, не только в Закавказье. Но «здесь и сейчас» Вашингтон опасается, прежде всего, усиления экономического влияния КНР, особенно в Грузии. Чревато и геополитическими последствиями.
8. Добавим к этому энергетический фактор и стремление к поиску «альтернатив» для снабжения углеводородным сырьем союзников по ЕС, закрепление на Черном море и на Каспии, связку Кавказ-Ближний Восток плюс селективную защиту «прав человека» и паззл складывается.
9. Наращивание связей с Грузией без формального членства оной в НАТО (модель особого союза на манер отношений с Южной Кореей или Израилем), закрепление в роли главного модератора в урегулировании армяно-азербайджанского конфликта, «сдерживание» России, Ирана и Китая, оптимизация отношений с проблемным союзником Турцией - вот ключевые пункты американской повестки в регионе. Она может нравиться или вызывать приступы гнева, но прежде всего, ее необходимо адекватно понимать.

Декларация независимости преткновения

1. Дискуссия о конституционной реформе в Армении получила дополнительные импульсы. При этом в фокусе внимания оказались не проблемы внутренних перемен, а вопросы армянской внешнеполитической идентичности. По словам главы МИД республики Арарата Мирзояна, Азербайджан видит определенные проблемы в формулировках Конституции и Декларации о независимости Армении. И хотя далее министр заявил, что «в проекте соглашения о мире нет положения о Конституции Армении», само упоминание о возражениях официального Баку, вызвало значительный общественно-политический интерес.
2. Положения Декларации о независимости Армении от 23 августа 1990 года и ранее становились предметом внешнеполитических дискуссий. Сегодня времена «футбольной дипломатии» уже основательно подзабыты. Между тем, после того, как армянский Конституционный суд 12 января 2010 года признал армяно-турецкие протоколы соответствующими Основному закону страны, руководство Турции де-факто отказалось от ратификации вышеупомянутого документа. Поводом для такого решения стал пункт 11 Декларации, упоминавший «Западную Армению» (в этом Анкара увидела демонстрацию армянских территориальных претензий)
3. Прошли годы, в конфликте Азербайджана и Армении радикально изменился военно-политический статус-кво, и вот уже премьер-министр Никол Пашинян в своем поздравительном послании по случаю 33-ей годовщины принятия Декларации о независимости Армении особо подчеркнул, что в документе, провозгласившем в свое время новую республику на основе акта о "воссоединении Армянской ССР и Нагорного Карабаха", были заложены "конфронтация с региональной средой" и "постоянные конфликты c соседями". Вскоре после этого произошло окончательное разрушение непризнанной НКР (или Арцаха, как предпочитали называть его в Армении) и деарменизация этого де-факто образования. В таких условиях Азербайджан получил дополнительные козыри для подготовки такого мира, который бы обеспечил его эксклюзивные интересы, как в Кавказском регионе, так и на международной арене.
4. Между тем, значение вопроса о Декларации и Основном законе Армении не стоит ограничивать лишь геополитическим форматом. Он, в первую очередь, касается фундаментальных основ армянского постсоветского национально-государственного проекта и политической идентичности «третьей республики». Борьба за самоопределение армян Нагорного Карабаха с конца 1980-х годов и в течение долгого времени была квинтэссенцией национально-государственного строительства Армении. В свое время именно “миацум”, то есть борьба за “свой Арцах” сломала коммунистическо-диссидентскую дихотомию в АрмССР и Нагорно-Карабахской автономной области (НКАО), она объединила представителей партийно-хозяйственной номенклатуры и “антисоветчиков”. Этим путь Армении к независимости отличался и от грузинского, и от прибалтийских проектов. В его основе была не борьба против «советской империи», а идея создания государства по формуле АрмССР+НКАО для обеспечения интересов и выживания армянского этноса.
5. Сегодня же мы наблюдаем отказ армянской политической элиты от этой фундаментальной цели. При этом инициативы Никола Пашиняна и его команды как на международной арене, так и внутри страны не вызывают мощного протестного оппозиционного движения, что сильно контрастирует с политической культурой поздне- и постсоветской Армении, выросшей из массовых выступлений. В этой связи встает вопрос о том, в каких объемах и масштабах будет проходит «декарабахизация». Наивно предполагать, что беспрецедентные внешнеполитические уступки никак не затронут внутренних и идентитарных процессов. В особенности, когда этнополитический конфликт носит для страны системообразующий характер.
6. Очень часто процесс «декарабахизации» сравнивают с проблемой утраты Косова для Сербии. Процесс «декосовизации» для сербского национального проекта действительно зашел уже слишком далеко. Но есть нюанс! Белград до сих пор не признает независимости бывшего сербского автономного края. Ереван же официально признал суверенитет Баку над Карабахом/Арцахом. Дьявольская разница!

Армения-НАТО: риски и реализм

1. Рассуждения о серьезных сдвигах внешней политики Армении и охлаждении ее отношений со стратегическим союзником Россий стали общим местом в комментариях последних месяцев. В таком информационном контексте любое заявление или интервью знаковых персонажей, вовлеченных прямо или косвенно в кавказскую геополитику, вызывает повышенный экспертный интерес. Не стало исключением и интервью «Арменпресс» Хавьера Коломины, специального представителя генсека НАТО по Южному Кавказу и Центральной Азии (https://www.armenpress.am/rus/news/1129201/).
2. Немного фактов. Должность спецпреда генсека была учреждена на Стамбульском (sic!) саммите 28-29 июня 2004 года (в этом году юбилей!) для работы по «двум стратегически важным регионам для Североатлантического альянса». Сеньор Хавьер занимает этот пост с сентября 2021 года. Коломина- частый гость на Кавказе, свой первый визит в регион он нанес уже в октябре 2021 года. В Армении же он побывал 7 раз в течение последних двух лет.
3. Комплименты армянским партнерам спецпред Йенса Столтенберга расточает с завидной регулярностью. Он постоянно отмечает и наметившийся поворот в армянской внешней политике, и наличие амбициозных планов по кооперации между Ереваном и Брюсселем, и высокий темп двустороннего взаимодействия. Однако, оценивая «сдвиги» и повороты» Армении на региональной и мировой арене, не стоит оказываться заложником текущей повестки.
4. Сотрудничество Еревана и Брюсселя насчитывает не один год. В рамках одного комментария нет необходимости подробно описывать все вехи «большого пути». Скажем лишь, что армянские военные принимали в разные годы участие в натовских операциях в Косове, Ираке, Афганистане, с 2007 (за 11 лет до пресловутой «бархатной революции») года при поддержке правительства Армении и НАТО был создан Информационный центр Альянса в Ереване. Тогда же в Армении стала проводится «Неделя НАТО».
5. Однако имеется важный нюанс! Нынешний этап кооперации между Брюсселем и Ереваном приходится на «пост-карабахский период» и резкое охлаждение в российско-армянских отношениях. Часть армянского политикума и общества винит Москву в утрате Нагорного Карабаха. Как следствие, имеющийся запрос на некие «компенсаторные механизмы» в области обороны и безопасности. Символично, что крайний свой визит в Ереван Коломина нанес за 9 дней до празднования Дня армянской национальной армии.
6. Между тем, с натовскими «компенсациями» имеются определенные проблемы. Критики России в Армении упрекают ее в отказе сделать четкий выбор между ней и тюркским тандемом. Но ведь и НАТО этого не желает делать. В интервью «Арменпресс» Коломина дает недвусмысленно высокие оценки Турции, называя ее «очень важным» и даже «ключевым союзником» Альянса на Кавказе. Спецпред генсека НАТО говорит и о новой для Армении «индивидуально разработанной партнерской программой (ITPP)». Но данный сюжет весьма интенсивно обсуждается и с Азербайджаном (см. подробнее аналитический материал Фонда Джеймстауна, имеющего репутацию протурецкого и проазербайджанского «мозгового треста»: https://jamestown.org/program/burgeoning-azerbaijani-nato-relations/). Следовательно, выбора между Арменией и тюркским геополитическим тандемом у НАТО нет, не было и не будет. В сухом остатке получается запрос Альянса на геополитическую гомогенизацию Закавказья. Но риторический вопрос, кто (не) будет учитывать здесь интересы Армении.
7. И последнее. Как бы ни было легко и приятно критиковать армянское руководство по поводу его заигрываний с Западом, от ответов на многие неприятные вопросы не уйти и Москве. Речь, прежде всего, об улучшении коммуникации со стратегическим союзником. Проблема налицо, ее важно для начала честно признать. Очевидно, что окриками, инфокампаниями и нотациями дело не исправишь. Нужны и качественные объяснительные модели истории 2020-2023 гг., и предложения по поводу замещения натовских инициатив (и если угодно, по их эффективному вытеснению). Однако бравой пропаганды и зубодробительного инфооптимизма для этого маловато, необходима системная работа на кавказском направлении.

Круговорот Ираклиев в грузинской политике

1. Приближение главной избирательной кампании в Грузии уже чувствуется. В стране меняется правительство. После новогодних торжеств СМИ и социальные сети были переполнены слухами и предположениями о предстоящих переменах на грузинском политическом Олимпе.
2. Впрочем, слово перемены было бы правильнее взять в кавычки. Вспоминается известная советская кинокартина, в которой один из героев «сначала умер, а потом не умер». Итак, премьер-министр Ираклий Гарибашвили покидает пост главы кабмина. Но при этом назвать его уход полноценной отставкой язык не поворочается, так как он остается в игре. Гарибашвили отныне станет председателем правящей «Грузинской мечты». В то же самое время премьером, скорее всего, станет его тезка Кобахидзе, работавший до этого момента…. правильно, начальником партии. Особых сомнений в том, что парламент утвердит новый состав кабмина нет. Сомневаться приходиться в новизне правительства-2024. Таким образом, происходит перемена мест двух Ираклиев. Один из публицистов в недавней публикации, посвященной рокировке по-грузински, даже решил немного поострить, назвав Кобахидзе Ираклием Другим (аллюзия на царя Картли-Кахетии Ираклия II).
3. Гарибашвили и Кобахидзе- не новички в грузинской политике. Первый из двух Ираклиев занимал пост премьера дважды (ноябрь 2013-декабрь 2015 и февраль 2021- январь 2024). В его послужном списке также пост министра обороны и… председателя «Грузинской мечты». Кобахидзе в ноябре 2016- июне 2019 гг. занимал пост спикероа национального парламента. И был принесен в жертву общественному мнению на фоне протестных выступлений в Тбилиси (последствия пресловутой «ночи Гаврилова»). Не исключено, что в этом качестве экс-спикер и новый премьер тоже может быть востребован. Если, например, итоги парламентской кампании пройдут не так хорошо, как хотелось бы руководству «Грузинской мечты».
4. О чем же говорит январская политическая рокировка? Сегодня многие эксперты в этой стране наперебой предполагают, кто из двух Ираклиев ближе Бидзине Иванишвили, неформальному лидеру Грузии. Сам этот спор, как нам представляется, весьма показателен. Ведь никто особо не сомневается в том, кто же является главным decision-maker-ом в стране. Скорее всего, Бидзина Григорьевич хочет вызывать у избирателя некий «эффект новизны» перед выборами. Новизна, конечно, относительная, вполне выдержанная в постсоветской стилистике. Но ведь ранее эта метода работала, почему бы ее не востребовать снова. Гарибашвили в своей политической деятельности продемонстрировал больше навыков антикризисного управленца. И в условиях предвыборной борьбы он как раз и должен показать свои умения не как идеологический «начальник партии», а грамотный менеджер. Премьер же по своему статусу не должен лезть в партийно-предвыборную жизнь. Вот и будет Ираклий Другой демонстрировать свое красноречие, задумывая «инновации» в деятельности кабмина. Эдакое разделение властей и функций с грузинской спецификой!
5. Таким образом, политическая рокировка в Грузии в выборный год должна оптимизировать работу правящей партии, внести порядок в ее ряды, убрать Гарибашвили из-под публичной критики (которой в последнее время его все чаще подвергали), уточнить сферы ответственности ключевых партийцев- «мечтателей». Впрочем, от перемены мест Ираклиев сумма грузинской политики не изменится.