"Диббук и Голем".
Иллюстрация Эфраима Лилиена к пьесе Семёна Ан-ского "Диббук".
Удивительно, но львовский еврей и основатель направления в живописи югенд-штиль (он же арт-нуво) Лилиен стал мировой известностью в Берлине, куда он переехал из Кракова в возрасте 24 лет.
Хотя, думается, если бы он не умер в 1925 году от банального инфаркта, его судьба была бы более трагичной.

#арт

Детство золотое, часть 6.2.

Начало тут.

И-девочка была умницей и красавицей, и такой и осталось по сей день. Родители на нее буквально молились, но как ни странно, не избаловали. Хотя шанс был.

Ее отец был большим строительным начальником, возглавлял крупный трест на строительстве БАМа. По тем временам это означало огромные зарплаты и кучу дефицитных товаров. Мать заведовала аптекой в той же обкомовской больнице, и хотя по советскому времени это не давало никаких привилегий, но зато давало массу полезных знакомств в самых верхах.

Кроме роскошной трехкомнатной квартиры в Иркутске, у них была квартира в Усть-Куте, куда нас иногда родители отправляли на каникулы. Усть-Кут времен БАМа и сейчас - это две большие разницы. А при папе-начальнике треста - тем более. Ох и покатались мы по тайге, настрелялись из всего, чего можно, наплавались по реке Лене, ну и все такое.

И-мальчик был себе на уме, но и его родители с детства приучили всего добиваться самому. В начале 90-х он быстро смекнул, что к чему (очень быстро - мы все так быстро не смекнули), открыл киоск, потом другой, торговал водкой (не исключено, что паленой), потом влез в лесной бизнес. Мы иногда пересекались, я был в шоке, что он арендует под офис номер в Интуристе - по советским временам это был высочайший пилотаж.

В то время мой брат оказался тесно связан с ним. Но про брата тут особо распространяться не буду - у него есть свой телеграм.

Потом у него всё пошло наперекосяк, но я об этом узнал не так давно - изучая пару уголовных историй из нулевых-девяностых. Хватало там всего - и подпольные казино, и разборки, ну благо без убийств. Надеюсь. Фамилию не назову - она слишком на слуху в определенных кругах.

А вот И-девочка, как я уже сказал, умница и красавица, окончила с красным дипломом институт и очень быстро нашла себе грамотного и амбициозного мужика, хотя и ленивого, буду честен. Так как я видел его тогда, как говорится, живьем, и не понимал, чего она в этом сибарите нашла.

Однако И. направила его на путь истинный с хваткой настоящей "железной леди". В 90-е ее муж занимался нефтянкой по всей Сибири (оценивая сейчас его действия, я понимаю, что все ключевые решения на самом деле принимала именно И.) А чуть позже он стал миллиардером, гражданином Израиля и одним из ключевых игроков мирового рынка цветмета. Понятно, последние лет 15 находится в списке Форбс.

Там тоже не все гладко, богатые тоже плачут, и еще как плачут. Но тут не буду вдаваться, не мое это дело, да и люди они слишком известные.

Кстати, знаменитую ступу на острове Огой поставили именно по ее инициативе и на ее деньги. Как я понимаю, она в какой-то момент стала сильно увлечена буддизмом. Вернее, его весьма странным и нетрадиционным ответвлением.

#мемуар

"Libera", безусловно, совершенно уникальное явление в мировой музыке.
И дело даже не в концепции, в католической церкви та же самая концепция активно используется веками, а в бизнес-схеме. Вернее, в ее отсутствии.
А хотел бы я вживую побывать в приходе Святого Филиппа в Норбери...

#музон

В поисках ответа на один сложный вопрос узнал от NN про теорию квантовой запутанности.
Тихо офигеваю.
Причем Копенгагенская интерпретация была сформулирована еще в 1927 году.
Это пипец, товарищи.
Для филологов поясню. Если это реализуют на практике, то интернет будет работать везде.
То есть совсем везде. Даже если улететь за миллион световых лет от Земли.
Причем связь будет мгновенная и не зависящая от расстояния.
Ну это если совсем упрощённо.

#физика

Өглөөний мэнд.
Доброе монгольское утро.
Для тех, кто понимает.

Детство золотое, часть 7.

Начало тут.

Отец работал на кафедре оперативной хирургии мединститута, в качестве полезной нагрузки ему вручили организацию всякого рода демонстраций, и все официальные праздники он проводил из-за этого на работе. И всегда брал меня с собой.

После демонстраций сотрудники кафедры, а это были суровые мужики-хирурги, немного задерживались и слегка выпивали. Ну, не буду уточнять, что такое "слегка" в исполнении хирургов.

Одно из самых ярких моих детских воспоминаний от этих мини-гулянок - скелет одного из бывших профессоров кафедры, который он завещал родному институту и по этому поводу стоявший около стола отца. После десятой рюмочки веселые хирурги нарядили этот скелет в белый халат, надели на него хирургическую шапочку и сунули в зубы дымящуюся беломорину. Мне было лет семь, я ржал как конь от такого перфоманса. Благо тогда нечем было делать селфи...

Я уже писал про то, что мой детский сад находился через дорогу от института. Отец задерживался всегда допоздна, меня из детсада забирал кто-нибудь из студентов и отводил или в операционную, или в анатомку. Так что ни трупов, ни скелетов, ни крови я не боялся с малолетства.

Когда мне было года четыре, отец приволок с кафедры череп, покрасил его золотой краской, засунул внутрь лампочку, приделал к какому-то канделябру и сделал из всего этого мне ночник. Ну, у отца было своеобразное чувство юмора. Странно, что мама этому не противилась.

Самая эпичная история, однако, вошла в анналы нашей семьи и многократно пересказывалась всеми моими родственниками.

Отец не всегда был маститым хирургом и преподавателем. По молодости, как я понимаю, из-за нехватки денег он брался за любую профильную подработку, в том числе и за подготовку наглядных пособий для студентов. А именно - костей и черепов.

Нервным и беременным дальше лучше не читать. Я вас предупредил.

Откуда берутся знаменитые черепа, с которыми студенты-медики не расстаются (потому что там двенадцать пар нервов, у каждого своя дырка, и всё это хрен выучишь)? Для меня этот секрет был раскрыт еще года в три. Как правило, с невостребованных трупов, в основном умерших заключенных. А вот превращение головы трупа в красивый череп - это так себе история.

Так вот, лето, в институте никого, у отца работа по изготовлению наглядных пособий. А у бабушки была дача - в садоводстве "Геолог" в Ершах. Сейчас там жутко понтовое место, а раньше была безлюдная тишь да благодать. На этой даче тусила вся семья.

Отец, как сейчас говорят, без палева кладет пять голов в рюкзак, берет пятилетнего меня за руку и чешет пешочком на дачу. Хорошо что милиция не остановила - а то была бы другая история.

На даче мы с ним и занимаемся превращением голов в черепа. Делается это просто - голова варится в большой кастрюле, потом остужается, мягкие ткани отделяются пинцетом, при необходимости процесс повторяется пару раз, а потом черепа промываются перекисью и сушатся на солнце.

Да-да, мы вместе с отцом этим и занимались. Самое то занятие для пятилетнего ребенка.

И в этот прекрасный день идет себе моя бабушка на дачу и видит картину. На плоской крыше террасы загораем я, отец и пять черепов. На виду у всего садоводства.

В общем, бабушка, даром что немецкая дворянка, ругалась так, что мне сильно хотелось сбежать оттуда и никогда не возвращаться.

Больше отец работу на дом не брал.

#мемуар

Два дня мне понадобилось, чтобы привести свою нервную систему в порядок после восьмичасового (!) общения с великой компанией РТ-НЭО (в качестве клиента, не подумайте чего плохого).
Все восемь часов я бегал между их отделом жилого фонда и отделом нежилого фонда. Ага, компания же бедная, оба отдела никак нельзя было посадить в одном здании. Обязательно было разносить на несколько километров.

Нет, к девушкам-операторам претензий нет. Они на мой реально непростой вопрос честно тупили в свои компьютеры, честно бегали за помощью к начальству и без писка пускали меня самого за свой компьютер. Быстро сообразив, что я в базах данных понимаю больше, чем они, примерно на бесконечность.

Мне теперь интересно, кто программировал их систему. И в какой фазанке этих гениальных программистов научили разнести базы жилого и нежилого фондов на две разные базы на физическом уровне.

Я уж не говорю о бесконечно сложном, непонятном и запутанном интерфейсе, когда любой вопрос клиента требует десятка действий оператора.

Однако самый трындец - то, что личный кабинет компании привязан не к компании, а к объекту недвижимости. Нет, когда у компании один объект нежилой недвижимости, всё работает как часы. Но великим программистам невдомёк, что у компании может быть и жилая, и нежилая недвижимость. Может быть несколько объектов. А может вообще не быть. И вот тут начинаются танцы с бубном...

В итоге за восемь часов на мой вопрос мне так и не смогли дать ответ. Даже на уровне руководителя отдела.

Но это была преамбула.

Напоследок мокрая от непривычного умственного напряжения оператор сказала мне гениальную фразу, которую я предлагаю внести и в учебники проектирования ит-систем, и в учебники маркетинга:

"Вы не беспокойтесь, я думаю, всё само наладится. Со временем".

#иркутскость

Какое восхитительное ретро.
Айк Тёрнер и его на тот момент супруга Анна Мэй Буллок, ныне известная как Тина Тёрнер.
1971 год.
Чёрт, мне было семь лет, а они уже такое выделывали.

#музон

Детство золотое, часть 8.

Начало тут.

Чуточку о спорте.

Как "книжный" ребенок, я считался человеком совершенно неспортивным, однако это было не совсем так.

В семье широко распространена байка о том, как я на предложение мамы погулять отвечал, не отрываясь от книги "Вот еще, предложи еще мяч пойти попинать". В то время как мой брат не вылезал с улицы, заставить его почитать было совершенно невозможно, и на предложение остаться дома он в тон мне отвечал "Вот еще, предложи еще книжку почитать". Что не помешало ему стать одним из самых начитанных и разбирающихся в литературе людей в моем окружении.

Родители гоняли меня бегать по утрам, я проходил многие километры с рюкзаком во время поездок за грибами-ягодами с отцом, и с физподготовкой на самом деле у меня было нормально. Но я был законченным интровертом и в принципе не воспринимал командные виды спорта. И до сих пор не воспринимаю. Теннис пара на пару с очень надежным и проверенным партнером - это мой верхний предел командности.

Я никогда не хотел отвечать за косяки других, и не хотел подставлять других своей плохой игрой. Сейчас я понимаю, насколько этот подход асоциален, но в детстве я просто всего этого сторонился. Включая школьную физкультуру, которая в большинстве случаев по определению коллективна.

В целом советско-колхозный подход, все эти соревнования "за честь школы" и прочие общественно-массовые мероприятия мне были абсолютно отвратительны. Честь школы мне на дух не сдалась, о чем я регулярно сообщал классной руководительнице, повергая ее в полный шок.

Классе в седьмом отец предложил мне записаться в секцию стрельбы из лука, базировавшейся в подвале мединститута. Возглавлял ее легендарный Александр Бородай, там же занималась не менее легендарная Лидия Шикота. Понятно, что все мои романтические индейско-робингудовские фантазии тут же разбились о прозу современного спортивного лука.

В секцию я проходил больше года, а потом отец, педагог от бога, совершил крупную ошибку. Увидев, что я получил в школе пару троек, он решил, что это напрямую связано с увлечением луком, и сказал, что я не буду ходить в секцию, пока не вернусь к привычным для него пятеркам. "Да и ладно", сказал я и бросил секцию.

Стрельбу, однако, не оставил, и уже через пару месяцев сам записался в секцию стрельбы из винтовки. Как оказалось, стреляю я хорошо, есть какие-то врожденные способности, и в секцию я проходил несколько лет. Правда, рекорды и звания меня не особо интересовали, мне нравилось просто стрелять.

Классе в восьмом я прочитал книгу Джеймса Олдриджа про подводное плавание и буквально заболел этим. Со снаряжением в СССР были большие проблемы, особенно в Иркутске. Какими-то правдами и неправдами я достал условно-нормальные ласты, уговорил маму уговорить её главврача отдать мне списанный реанимационный аппарат со "скорой", и своими руками сделал из него акваланг. А при попытках найти нормальный компрессор быстро вышел на небольшую группу иркутских любителей подводного плавания.

Правда, скоро выяснилось, что на Байкале плавать скучно. На Красное море в советское время попасть было невозможно, зато я съездил с командой на Черное море, что стало для меня откровением. Потом удалось достать акваланг АВМ-1М. Деньги у меня были - но про это чуть позже.

Ну а потом я порвал барабанные перепонки - типичная травма в этом спорте - и на погружениях пришлось поставить крест. Остался только вариант ласты-маска без акваланга. Ну и то хлеб, так и плаваю по сей день.

Потом был универ, секция горного туризма ИГУ, откуда я ушел по личным причинам (не буду вдаваться - иных уж нет, а те далече, а главная причина живет со мной в одном доме), и альпинизм. Который тоже оказался весьма далек от визборовской романтики.

Альпинизм в советском исполнении - глубоко командный спорт, который, как я уже написал выше, был мне совершенно чужд.

Поэтому, освоив технические навыки, я начал ходить в горы один. Когда в секции об этом узнали, то покрутили пальцем у виска и предложили варианты - или не подставлять секцию и валить нафиг, или прекращать одиночное хождение. Я выбрал первое.

#мемуар

Александр Моисеевич написал эту песню 42 года назад.
Как говорят, тогдашний министр культуры Пётр Демичев спросил у Брежнева, не стоит ли её запретить. Брежнев ответил, что он не Хрущёв, чтобы запрещать искусство.
Ну это для тех, кто историю учил не для сдачи ЕГЭ.

#музон

11 утра по иркутскому времени.
Пью кофе в очень модном кафе в центре.
Кафе битком.
Кроме меня, все остальные - политики и политтехнологи.
Вот что значит месяц до выборов.

#иркутскость

Ща будет гендер и харрасмент. По мотивам сегодняшнего едва-не-ДТП.

Как представитель мужской части человечества и как водитель с большим стажем, я примерно представляю, о чем и чем думает мужик, совершающий поворот налево на запрещающий сигнал светофора в тот момент, когда прямиком в него летит другая машина (то есть моя), причем габаритами примерно вдвое больше его шушлайки (соответственно, и вдвое по массе, и вдвое по тормозному пути). У него в голове драйв, экстрим, вера в собственное бессмертие и правоту, ну и в ряде случаев (не всегда) точный расчет расстояния и скоростей.

Но о чем и чем думает тупая курица прекрасная леди, совершающая точно такой же манёвр на своём совсем не скоростном драндулете, когда у нее на заднем сиденье двое непристёгнутых и соответственно без детских кресел малышей? О том, как она прекрасно выглядит за рулём?

#иркутскость #авто

Детство золотое, часть 9.1.

Начало тут.

Деньги и прочие мелочи.

Мой детский сад, как я уже говорил, находился напротив анатомического корпуса мединститута, где работал отец. Было это совсем старинное деревянное здание примерно середины XIX века.
Когда я был классе в шестом, детсад сгорел. Пожарные рубанули по какой-то балке на чердаке, и оттуда посыпались банкноты Сибирского временного правительства. Отец подобрал несколько штук и принес мне.
Валялись они у меня где-то год, а потом отец со смехом показал монету, которую ему сдали на сдачу вместо рубля. Тот, кто это сделал, был явно не в теме (как и отец), так как это была юбилейная серебряная монета в 10 марок с Олимпийских игр в Мюнхене 1972 года. Стоила она тогда у нумизматов около десятки.
И тут меня вдруг озарило, что я просто прирожденный нумизмат. Правда, банкноты - это не нумизматика, а бонистика, но кого это интересует в седьмом классе?

С нумизматикой в СССР, в отличие от всего прочего, было относительно неплохо, я думаю, потому, что археологии придавалось большое значение. Правда, каталога Краузе в магазинах не было (это нумизматический сарказм, не каждый поймет), но вот книг по нумизматике, эпиграфике и в целом археологии вполне хватало.
На набережной, как я быстро выяснил, тусили коллекционеры. Торчать там около них не запрещалось никому, денег у меня все равно было немного, как и обменного фонда, и я просто наблюдал.
Попутно окучивая всех знакомых на предмет наличия у них монет.
Понятно, что по первости я тащил в свою коллекцию все, что попадалось - заодно изучая монетные системы разных стран. Монет у народа хватало, так как это были все-таки 70-е, огромное количество монет привезли ветераны из Европы, особенно германского серебра. В народе ходила куча советских монет 20-х годов. Плюс, несмотря на "железный занавес", люди все-таки ездили за границу, и все привозили с собой монеты на память.

Из наблюдения за коллекционерами я понял, что они делятся на три четкие категории.

Первая - это идейные дедушки-старперы, как правило, увлекающиеся марками, реже открытками, трясующиеся над каждым пятнышком на своих раритетах и наотрез отказывающиеся общаться с кем-то, кроме своих многолетних знакомых. Они явно выделяли какие-то копейки из своих пенсий или зарплат и тщательно, со вкусом, тратили на что-то экзотическое.

Вторая - это истовые коллекционеры, хорошо разбирающиеся в предмете, азартно меняющие всё на всё, и преимущественно не имеющие ни гроша за душой. Таких хватало и среди филателистов, и среди бонистов, и среди нумизматов. Как правило, в отличие от первой категории, они не специализировались на чем-то одном, а собирали все подряд - и по сути были не коллекционерами, а собирателями.

И третья - это махровые нумизматы, которые умели хорошо торговаться, знали цену каждой монете, легко окучивали легковерных простаков, циничные, не знающие жалости и очень обеспеченные люди. Среди них, как я быстро понял, была пара сотрудников милиции, скорее всего из ОБХСС (ну понятно, что во время обыска поменять ценную монету на какую-нибудь медяшку проще простого - в протоколе-то просто написано "монеты"), несколько научных сотрудников из Академа, и какие-то странные люди с бегающими глазами и быстрой невнятной речью. Чуть позже я познакомился с этими странными людьми поближе, а с некоторыми - и совсем близко. Это были те, кого в СССР называли "дельцы" - люди, делающие деньги из всего и балансирующие на грани закона.

Все три группы друг с другом практически не общались. Мне по духу была близка третья группа, но попасть в нее, да еще и без денег, было крайне сложно. Все дела там проворачивались исключительно на доверии, и цена ошибки могла быть суровой.

Потому что монеты - это было на поверхности.

Под поверхностью были ордена и медали, за продажу которых в СССР можно было легко выхватить пятерку общего режима. Оно и сейчас статья 324 УК РФ, но наказание не такое суровое. Под поверхностью были золотые монеты, даже хранение которых было уголовкой. И там же была валюта, а это уже серьезная уголовка - от трех до восьми лет с конфискацией имущества.

#мемуар

Всю жизнь прожил на Байкал.
Очень уважаю Настю Зверькову как человека, всего в своей жизни добившегося самостоятельно.
Но я честно пять раз посмотрел этот фильм.
И не смог сказать ничего, кроме традиционного: "И что?"
И да, на кой хрен там Певцов вообще?

https://www.youtube.com/watch?v=6gRHYxZUBxk

#кино #байкал

Realia życia socjalistycznego.
Grupa "KULT", 1989.

"Mieszkam w Polsce
Mieszkam tu, tu, tu, tu..."

Niestety, polskie „dzikie lata 90.” są w Rosji zupełnie nieznane.

Детство золотое, часть 9.2.

Начало тут.

Мой умный дядя Борис, узнав о моем увлечении нумизматикой, пророчески сказал:
- Захочется всего и много, а денег нет, и пойдет по кривой дорожке.
Ну, в общем-то он был отчасти прав.

Кое-какие деньги у меня водились и до этого - я умел экономить, спасибо отцу. Все дети моего поколения сдавали бутылки, это считалось нашим законным заработком. Ну и вообще я работал с 14 лет - то на заводе, то в больнице, то просто полы мыл.

Однако я быстро смекнул, еще классе в шестом, что за дефицит люди готовы переплачивать. В серьезный дефицит я не лез, но на перепродаже жевательной резинки, пакетов, дисков зарабатывал кое-какие деньги.

Коллекционный бизнес даже в СССР подчинялся обычным законам маркетинга. Подешевле купить у того, кто ничего не понимает в предмете продажи, подороже продать такому же недотепе или, наоборот, тонкому ценителю. Но для этого надо было быть асом в предметах коллекционирования - бегать спрашивать, сколько стоит необычная монета, времени не было. Торг шел здесь и сейчас.

Как правило, на толкучку коллекционеров все тащили всё подряд в надежде подзаработать - и высшим пилотажем было выцепить из барахла действительно ценную вещь. Среди коллекционеров, вернее, той части из них, которая была "дельцами", существовал неписанный закон: не перебивать клиента. То есть кто первый к клиенту подошел, тот его и окучивает.

Тут важно было не прогадать и предложить клиенту цену, на которую он согласен, но такую, чтобы она была существенно ниже реальной цены. Это целая психология, которая сродни покеру. Цены всех монет надо было знать наизусть, хорошо представлять снижение цены из-за невысокого качества, а главное - понимать, сможешь ты эту монету потом продать или нет.

Ну а второй задачей было продать ценную монету или икону - и для этого уже требовались связи. Или же покупатель находился здесь же, среди своих - он давал нормальную цену, просто у него связи были покруче, и он знал, где это можно еще дороже продать.

Я быстро понял, что рынок российских монет царского времени переполнен - практически все занимались именно ими. Подумав, я начал специализироваться на Германии - во-первых, прародина, во-вторых, более-менее знал язык, спасибо бабушке и тетушке Маргарите, и в третьих, достаточно хорошо знал историю Германии. Без истории в нумизматике никуда - иначе не будешь знать, что какая-нибудь невзрачная алюминиевая монетка Веймарской республики ценится на пару ноликов дороже тяжеленного серебряного пятимарочника времен империи.

Милиция и КГБ крепко пасли сферу валюты и фарцы, однако контролировали они преимущественно "Интурист" и территорию вокруг него. Валютчики рисковали сильно, но и прибыль у них была приличная. Иностранцы продавали валюту обычно по три рубля за доллар и меньше, валютчики сбывали ее по четыре и больше. А то, что происходило на тусовке коллекционеров, милицию не особо интересовало - но и там стодолларовые бумажки перепродавались со свистом. Хотя маржа была не такая, как при покупке у иностранцев.

Но и там милиция не особо спала. Одного моего знакомого таки посадили за перепродажу ордена Ленина. Судя по всему, настучал кто-то из идейных дедов-коллекционеров.

Самой сложной сферой были иконы. Они пользовались бешеным спросом у иностранцев, те платили за них валютой не торгуясь. Кто-то за любую штамповку, кто-то разбирался в искусстве и брал только ценные иконы. Тут маржа зашкаливала, так как в иконах мало кто понимал, во всяком случае в Иркутске. Обычно умирала какая-нибудь старушка, и ее наследники притаскивали на толкучку всё, что висело у той на стене, не имея никакого представления о цене. Однако основной поток шел от "черных копателей", которые не столько копали, сколько шарахались по заброшенным домам и церквям и тащили все подряд.

Для работы с иконами надо было крепко разбираться в древнерусском искусстве, поэтому я позаимствовал у тетушки Татьяны ее книги по искусствоведению и по уши залез в них. И в принципе со временем стал неплохо понимать в иконописи.

#мемуар

Лука и Стефан - божественная парочка.

#музон

После закрытия одной из моих фирм мне в наследство досталась корпоративная симка, которую я, не подумав, перевел на себя.
Красивый номер, захотелось оставить.
Фирма закрыта уже восемь лет назад, соответственно закрыт сайт и удалены все данные отовсюду.
Но с завидной регулярностью раза два в неделю мне звонят на этот номер, и происходит совершенно одинаковый диалог.

- Здравствуйте, это же компания "Рога и копыта"?
- Нет, это личный телефон.
Пауза. Потом с некоторым недоумением:
- А как же так? Вот тут же написано, что это их телефон. То есть ваш.
- Тут - это где?
- Ну на сайте.
- На каком сайте?
Пауза. Потом с раздражением:
- Как на каком? На вашем.
- На каком именно?
- Ну на этот самом. На Яндексе.

В советское время поколение, воспитанное коммунистической пропагандой, свято верило, что если что-то написано в газете - то это чистая правда.
Нынешнее поколение, воспитанное на ЕГЭ и Первом канале, убеждено, что Интернет - это Яндекс, и там не врут.
Странно, что это еще не используется для черных политтехнологий.

Детство золотое, часть 9.3.

Начало тут.

От валюты я все-таки держался подальше, так как уголовный кодекс чтил (в относительном приближении), да и в целом и в кино, и в телевизоре, и по новостям шел хороший прессинг про незаконность валютных операций.

Но вот в реально опасный предмет коллекционирования все-таки умудрился влезть. И нет, это были не иконы, на которые советское государство до поры смотрело сквозь пальцы - вероятно, из-за того, что одних милицейских погон для расследования дел с иконами было мало, и нужно было понимать и в искусстве, и в истории.

Один из моих друзей-дельцов в сфере нумизматики М., на тот момент студент мединститута, как-то раз поинтересовался, не интересует ли меня "холодняк". Я, признаться, втупил и не сразу понял, о чем речь.
Речь шла об историческом холодном оружии. Его в советское время крайне мало кто коллекционировал, так как даже владение им - это была статья до двух лет колонии. Но когда М. дал подержать мне штык-нож от винтовки Шмидт-Рубина, я не устоял. И довольно долго занимался коллекционированием холодного оружия.

Впрочем, это уже в прошлом, как и всё остальное. Появление компьютеров поставило крест на всех моих коллекционных увлечениях.

Когда я был классе в восьмом, к нам приехал какой-то мамин родственник, я его звал дядя Коля. Не помню степень родства, но они вместе росли на севере, где мама жила все детство - в Бодайбо и на Маме. Приехал он на похороны своей приемной матери, жившей в Иркутске, и прожил у нас неделю.

Он жил во Владивостоке и работал старшим механиком в морфлоте, ходил в загранку. Он привез в подарок бутылку виски "Белая лошадь", пару блоков японских сигарет, японский календарь с голыми девками и еще какую-то обычную сейчас, но невероятную для СССР дребедень.

Мы с ним довольно быстро сошлись - ну понятно на какой почве, я слушал его рассказы открыв рот, а у него из детей была только дочка, и с пацаном ему было интересно. Он довольно быстро понял, какие у меня способности к коммерции. Потом он приехал на сороковины матери, уже с дочкой, которая была младше меня на год. Вообще ее не помню, дядя меня интересовал больше.

Родители даже не подозревали, как мы обставили с дядей бизнес. Он отправлял с проводниками на поезде мне посылки - виски, ром, сигареты, жевательную резинку. Я их продавал через свои связи у коллекционеров и фарцовщиков. Самой большой проблемой было отправлять ему деньги, так как я был несовершеннолетним, и в на почте мне бы быстро завернули весь бизнес. Но и тут нашли выход.

Поток постепенно стал довольно приличным, соответственно у меня появились и деньги. Договор с ним у нас был на двадцати процентах мне с оборота.

Ну и рынок сбыта скоро изменился - на меня вышли совсем другие люди, то, что сейчас называют "торговой мафией". Люди это были крайне специфичные и не скажу что особо приятные - скорее отвратные, хотя и опасающиеся любой уголовки и потому безопасные.

И у каждого были свои на всю голову тараканы - кто-то явно наркоманил, кто-то интересовался молодыми людьми, кто-то буквально молился на свою машину и мог говорить только о ней. В общем, нормальных людей среди них было очень мало.

К первому курсу универа, однако, от этого бизнеса пришлось отойти. У меня появились другие интересы, дядя Коля ушел в далекое плавание чуть ли не на год, человек, который его подменял, куда-то делся. Я передал все контакты самому приличному из своих партнеров и вышел из бизнеса.

Календарь, кстати, провисел у нас довольно долго, прямо в большой комнате, рядом с теми иконами, которые я отдавал маме, потому что было жалко продавать. Я помню, как-то моя классная пришла с "проверкой образа жизни учащихся" и минут десять молча таращилась на эту стенку. Не знаю, что уж она там в отчете написала...

#мемуар

Начал смотреть хваленого "Библиотекаря"... и бросил.
Не смотрел, кто там был сценаристом, но тема не просто вторична - она десятерична.
Было бы простительно, если бы была нормальная режиссура и игра актёров.
Но главный герой даже неудачника не может нормально сыграть. На детях гениев природа отдыхает, на внуках - тем более.
Остальные актёры непроходимо скучны и неубедительны.
Берите пример с "Пищеблока" или "Топей". Если уж сами не можете ничего придумать.

Картина Алана МакДональда "Firefly".
Заковыристо.

#арт