Наконец мне дали выходной, и знаете, что я сделал? Я встал пораньше, пока Джойс не вернулась, и пошел на рынок немного подзатариться, и, может быть, я спятил. Я прошел рынок насквозь, и, вместо того чтобы купить славный красный бифштекс или даже кусок курицы для жарки, знаете, что я сделал? Я выкинул два очка и зашел в восточную секцию, где начал набивать корзинку осьминогами, морскими пауками, улитками, морской капустой и так далее. Кассир странно на меня посмотрел и стал выбивать чек.

Когда Джойс вернулась вечером домой, у меня все уже стояло на столе. Морская капуста, в ней чуть паука и кучки маленьких, золотистых, жаренных в масле улиток.

Я завел Джойс в кухню и показал добро на столе.

– Я приготовил это в твою честь, – сказал я, – как посвящение нашей любви.

– Что это за говно? – спросила она.

Чарльз Буковски - Почтамт
#Friday5pmChinaski

Только одно превращает осень в трагедию: наше желание, чтобы лето длилось бесконечно.

Чак Паланик - Обреченные

В двенадцать приехали в Пушгоры. Остановились на вокзальной площади. Водитель сменил возвышенный тон на более земной и сказал:

— В Михайловское дальше не поедем. Автобус сломался.

Мой сосед заинтересованно приподнялся:

— Пешком, что ли?

Нашелся защитник прав потребителей:

— Как ваша фамилия?!

— Манда кобылья, — равнодушно ответил водитель и открыл дверь. — Автобус освобождаем.

Сергей Довлатов - Заповедник

Оттого, что всю ночь я провел в камере и зале суда, это утро показалось мне одним из самых красивых в жизни. Была в нем ясность и безмятежность прохладного карибского рассвета - после ночи в вонючей и грязной камере. Я взглянул на корабли, затем на море - и ощутил безумную жажду свободы, желание иметь весь день в своём распоряжении.

Хантер С. Томпсон - Ромовый дневник

В следующий раз Марк сел за руль, чтобы отвезти Колю в аэропорт. Оказалось, что у него почти нет веселых песен на телефоне, один депресняк, как сказал Коля. Тому всегда хотелось праздника и радости. И дело не в том, что он весь такой позитивный. Коля не умел справляться с разрушительным.

Илья Мамаев-Найлз - Год порно

Хемингуэй купил нам выпить и сел. Выглядел он похудевшим.
- Я написал рецензию на твою последнюю книгу, - сообщил ему я. - И плохо о ней отозвался. Прости.
- Все в порядке, - ответил Эрни. - Как тебе островок?
- Это для них, - ответил я.
- В смысле?
- Публике повезло. Они всем довольны: трубочками с мороженым, рок-концертами, пением, свингом, любовью, ненавистью, мастурбацией, горячими собаками, кантри-танцами, Иисусом Христом, роликовыми коньками, спиритуализмом, капитализмом, коммунизмом, обрезанием, комиксами, Бобом Хоупом, лыжами, рыбалкой убийствами кегельбаном дебатами, чем угодно. Они не ждут многого и много не получают. Великолепная тусовка, что и говорить.
- Ну и речь.
- Ну и публика.
- Ты разговариваешь, как персонаж из раннего Хаксли.
- Мне кажется, ты не прав. Я в отчаяньи.
- Однако, - сказал Хемингуэй, - люди становятся интеллектуалами, чтобы не быть в отчаяньи.
- Люди становятся интеллектуалами, потому что боятся, а не отчаиваются.
- А разница между страхом и отчаяньем в...
- Бинго! - ответил я, - интеллектуал!.. стакан мне...

Чарльз Буковски - Юг без признаков севера (сборник)
#Friday5pmChinaski

Осенью вспоминать весну – неловкое занятие. Как вспоминать вчерашние пьяные выходки. Весна прекрасна. Мы все так ее ждали. Казалось, начинается все самое главное… но ничего ведь и не думало начинаться.

Илья Стогоff - Рейволюция. Роман в стиле техно

Во мне вспыхнуло что-то такое, чего я не ощущал со времени моих первых месяцев в Европе, — смесь неведения и отвязанности — самоуверенность типа «а фиг с ним», что обретает человек, когда ветер дует в спину и он по четкой прямой начинает двигаться к неведомому горизонту.

Хантер С. Томпсон - Ромовый дневник

Я потерял 5 шариковых ручек за 2 месяца и только что сломал 3 своих ногтя на ногах об изножье кровати. Если считаете, будто Христа распяли, давайте-ка еще разок; телефон не звонил 7 недель, и я лежу тут с 4-дневной щетиной, подымаю темные очки вверх-вниз, вверх-вниз, пытаясь прикинуть, полдень сейчас или полночь, а мне все шлют почтой циркуляры, где рекламируют надгробья, надгробья раззадоренные по бумаге, как мотылек по абажуру, пока я деловито слушаю какую-то оперу на итальянском, где тоже рекламируют надгробья.

Чарльз Буковски - Из блокнота в винных пятнах
#Friday5pmChinaski

– Ты здесь навсегда? – спросил я.

Шено улыбнулась.

– Не знаю. С работы в Нью-Йорке я уволилась – Она подняла глаза к небу. – Я просто хочу быть счастлива. С Фрицем я счастлива.

– По этому я здесь.

Я задумчиво кивнул.

– Звучит разумно.

Шено рассмеялась.

– Это не надолго. Надолго ничего не бывает. Но сейчас я счастлива.

Хантер С. Томпсон - Ромовый дневник

Часто бывает - говоришь с человеком и вроде нравятся чем-то его слова и кажется, что есть в них какая-то доля правды, а потом вдруг замечаешь, что майка на нем старая, тапки стоптанные, штаны заштопаны на колене, а мебель в его комнате потертая и дешевая. Вглядываешься пристальней, и видишь кругом незаметные прежде следы унизительной бедности, и понимаешь, что все сделанное и передуманное собеседником ни к чему его не привело.

Виктор Пелевин - Generation "П"

Будьте ко мне снисходительны все любовники читатели кто страдал от мук, будьте ко мне снисходительны мужчины кто понимает что моря черноты в глазах темноглазой женщины это одинокое море само по себе а станете ли вы просить море объяснить само себя, или спрашивать женщину почему она складывает накрест руки над розой на коленях? нет...

Джек Керуак - Подземные

Для меня, в итоге, писать – единственный выход, и если меня сожгут на колу, я не стану считать себя святым. Я б только убедился, что это единственный выход. Весь смысл просто в том, чтобы делать то, что хочешь делать: даже один человек из тысячи не делает того, что хочет. Мое поражение станет моей победой. Никакого отрицания нет. Я – всё, чем в данный миг могу быть. А теперь – нахуй весь этот треп о писательстве. Этот для бумагомарак. Я тут позволил себе расслабиться, чтоб только вам было хорошо. Нафиг. Кто выиграет 4-й заезд в «Скаковом раю» в среду днем?

Чарльз Буковски - Из блокнота в винных пятнах
#Friday5pmChinaski

О размерах "навсегда" я знал тогда только то, что оно дольше, чем ждать Рождества.

Я верил, что "навсегда" тянется гораздо медленнее, чем 39 дней перед Рождеством, когда люди покупают подарки.

Ричард Бротиган - Чтобы ветер не унес все это прочь

Лет тридцать назад Боголюбов выпустил сборник рассказов. Я их прочел. Мне запомнилось такое выражение:
"Ричарду улыбалась дочь хозяина фермы, на которой он провел трое суток..."

Сергей Довлатов - Ремесло

Мир по дороге к Жене был грешен, но в нем виделось столько любви: снеговики на детских площадках, миски с кормом для бездомных животных у сломанных решеток подвальных окон. Светофоры, в конце концов. В светофорах Марк увидел особую добродетель - наглядное доказательство, что общество хочет, чтобы ты жил.

Илья Мамаев-Найлз - Год порно

Почти все без исключения наши писатели – любые писатели – суть слабейшие твари нашего существования, выдающие себя за мучеников, провидцев, режиссеров, богов. Слабость их так велика, что их отрепетированная ложь становится литературой.

Чарльз Буковски - Из блокнота в винных пятнах

Мы вступили в жизнь с багажом родительских советов. Все они оказались непригодными. Мы попали в переделки, одна чудовищней другой. Выбирались из них, как могли, бочком, по-крабьи, или пятясь задом, клешней не досчитывались. Случалось, конечно, и веселиться, добавлю я справедливости ради, несмотря на все дерьмо вокруг, но в душе всегда страх оставался, никогда не отпускал, страх, что неприятности снова начнутся… И начинались-таки… Помните? Говорят, что молодость губят иллюзии. Сказки!

Луи-Фердинанд Селин - Банда гиньолей

Пока ты молод, тебе всегда кажется, что жизнь еще не началась, что "жизнь" запланирована на следующую неделю, следующий месяц, следующий год, после каникул - когда-нибудь. Но вдруг ты понимаешь, что уже не молод, а запланированная жизнь так и не наступила. И ты спрашиваешь себя: "Ладно, а как же тогда назывется то, что происходило со мной до сих пор, - эта интерлюдия, это лихорадочное безумие?"

Дуглас Коупленд - Жизнь после Бога