Один и тот же вечер — в Москве раздают звёзды Мишлен, в Москве напали на кинопоказ, в Подмосковье человека отправили в колонию за мирный протест.

https://yangx.top/novaya_pishet/30069

Журналист Иван Сафронов, который уже больше года находится в СИЗО по обвинению в госизмене, лишился возможности общаться с родными даже письмами.

Как стало известно Русской службе Би-би-си, следствие потребовало от администрации "Лефортово" не передавать Сафронову корреспонденцию.

https://bbc.in/3ADCmyE

Я многолетний гордый подписчик Репаблика и останусь им дальше

https://yangx.top/ForeignAgentToday/35

В Подмосковье больше тысячи лет сохранялось городище дьяковской культуры — и вот недавно его уничтожили всего за сутки, срыли бульдозерами. Чтобы поставить очередной строительный рынок. Удивительно мерзкая история (

Интересная история: белорусского адвоката лишили статуса после защиты протестующих — а он сдал экзамены в России и теперь будет работать здесь. Говорит, что «не один десяток белорусских коллег планирует пойти по моему пути и получить статус в России». Благо для работы адвокатом в России не обязательно иметь гражданство РФ.

Вспоминается, как после Майдана украинский «Беркут» переехал сюда и продолжил бить митингующих. Теперь вот белорусские адвокаты будут защищать российских «политических». Красиво. https://cutt.ly/ORhQck7

Ого, оказывается, среди убитых «норвежским лучником» была певица Андреа Небель, создательница многим известного проекта Hagalaz' Runedance

https://yangx.top/nomoremuzak/1223

Интересная «иноагентская» история в Петербурге. Там уже 20 лет работает организация «Гуманитарное действие» — занимается темой ВИЧ. Их, как водится, признали «НКО-иноагентами» — и Октябрьский районный суд Петербурга это решение подтвердил. Тогда же Минюст попытался оштрафовать фонд за то, что он не подал заявление о добровольном включении в реестр. Этот вопрос рассматривал уже Петроградский районный суд — и вот теперь встал на сторону фонда! Подчеркнув при этом, что «Гуманитарное действие» не занимается «политической деятельностью».

Получается, что есть два противоположных судебных решения — Октябрьский суд считает, что фонд ведёт «политическую деятельность», а Петроградский её в упор не видит. Как из этого выпутается государство — будем наблюдать.

И ещё «иноагентская» история.

Помните, недавно в Кемерове отменили выступление журналистки и поэтессы Татьяны Вольтской? Она попала в реестр иноагентов, после чего организаторы чтений написали ей в стиле «вы же понимаете, мы бюджетная организация, у нас президентский грант...»

Мы тогда же запросили комментарии у всех профильных госструктур — и вот получили ответы.

Минкультуры Кузбасса и Фонд президентских грантов официально заявили «Ъ», что не существует никаких ограничений для участия «иноагентов» в мероприятиях. «Источник, близкий к Минюсту» сказал то же самое.

Понимаю, что на бумаге одно, а в жизни другое — но тем не менее, есть официальные ответы. Которые можно использовать, чтобы хоть как-то бороться с дискриминацией «иноагентов».

Пятница, вечер, пустая темная тихая редакция; я редактирую текст про свиней и ряпушку, а из отдела международной политики доносятся отголоски чужого телефонного разговора:

— Но как же Приднестровье? Нет, скажи, что будет с Приднестровьем?!

что же будет с Приднестровьем и с нами (

Если вы думали, что выгорают только журналисты (юристы, активисты etc), то знайте — выгорают даже буддийские монахи и женщины-раввины

Все заведения вокруг редакции честно закрыты, купить еды негде. И вдруг вижу — один кафетерий работает как ни в чем не бывало. Захожу, пытаюсь понять, в чем подвох. На прилавке демонстративно стоят в ряд — пакет гречки, пакет риса и пакет сахара. У каждого ценник, 200 рублей. И табличка: "В нашем заведении реализуются продовольственные товары первой необходимости".

Продавцы ржут — ну да, ты все правильно понял. Не выдерживаю и спрашиваю:

— А чего так дорого-то?
— Чтобы кто-нибудь случайно не купил, нам тогда новые пакеты заказывать придется.

Написали про важное исследование: за два года пандемии российские медработники ощутимо выгорели и устали. В тексте подробно рассказано, на что жалуются врачи — но меня особенно зацепила фраза одной медсестры:

«В начале пандемии нас благодарили, называли героями, присылали еду из ресторанов, мы чувствовали себя нужными. Сейчас такого ощущения уже нет».

И в общем, понятно, почему так произошло: эпидемия была чем-то новым, а теперь мы привыкли к ней; да и у ресторанов свои проблемы появились. Но всё же важно помнить, что врачи не железные — а их работа не стала легче

https://www.kommersant.ru/doc/5060180

обожаю читать законопроекты Минприроды

Олег Кашин очень четко про новости по делу Вани Сафронова:

...Показания политолога ⁠Воронина, даже если к нему не применяли никаких буквальных ⁠физических мер, — его показания все равно выбитые, и грош им цена. ⁠Если человека посадили по какому-то отвлеченному (и до сих пор не ⁠известному публике) формальному ⁠поводу, но при этом добились от него показаний по делу ⁠Сафронова — значит, людям, ведущим дело Сафронова, не хватало материала, чтобы сделать из него шпиона. И если эту нехватку компенсирует вот такая, которой добились от Воронина, чепуха про двести сорок восемь долларов, если даже такой чепухой следователи не готовы пренебречь — значит, у них все очень плохо с доказательствами по тому составу преступления, о котором нам рассказывали все эти полтора года.

https://republic.ru/posts/102178

Прочитал пост бывшего депутата Госдумы Ильи Пономарева от левой партии — как он в/на Украине сделал из воздуха миллионы долларов (так и не понял, на чём).

Следом в ленте прочитал пост товарища по антифа-движу нулевых — собственно, с воспоминаниями об антифа-движе нулевых.

Сижу и думаю, какая же удивительная и разнообразная штука — жизнь.

Прочитали и пересказали в «Ъ» огромное исследование о проблемах российских ЛГБТ-подростков — кажется, первое такого масштаба и охвата.

Авторы сконцентрировались на очень важной теме травли в школах. Выводы очевидны — «непохожим» детям очень трудно, а взрослые особо им не помогают (если не делают хуже). В результате у детей падает успеваемость и развивается депрессия. Все это может показаться банальным — но важно об этом напоминать. И писать.

Из хорошего — новый детский омбудсмен пообещала «Ъ» изучить исследование.

В Степанакерте обычный городской шум нарушают залпы. Неподалёку, в Шуши, подконтрольном теперь Азербайджану, салют. Там заранее празднуют годовщину — год назад, 9 ноября 2020 войска «торков», как тут говорят, заняли город.
Шуши выше Степанакерта — салют или хотя бы всполохи видно отовсюду. Все оборачиваются на звук и затихают. Женщина говорила по телефону, быстро, весело, даже задорно, но едва заслышав первые залпы, изменилась в лице, замолкла и застыла с телефоном, прижатым к уху. Она заговорит снова только через полминуты, глухим голосом из которого словно бы высосали всю жизнь. Из череды непонятных мне армянских слов выхватываю несколько русских. «Нагнетают», «наверное психатака». Вижу как молодой парень, стоящий за её спиной, (похож, может сын) приобнимает женщину и гладит по плечу.

«Беременные женщины лежат на земле, некоторые уже не могут двигаться от холода и боли. Люди надрывно кашляют. Кашель, хруст ломающихся веток, треск костра и шум вертолета или беспилотника — это то, как звучит лагерь...»

Моя коллега Марианна Беленькая — арабист со знанием всех нужных языков — находится сейчас на белорусской границе. И разговаривает с людьми, которые прилетели сюда за лучшей долей — а оказались в промёрзлом палаточном лагере на границе. Почитайте обязательно об их судьбах — и о том, как устроен «миграционный кризис»:

https://www.kommersant.ru/doc/5065674

https://www.kommersant.ru/doc/5065629

И подписывайтесь на ее канал https://yangx.top/mideastr

Армянская девочка у стены своего дома, посечённого осколками при прошлогоднем обстреле. Мартуни, Нагорно-Карабахская республика, 11 ноября 2021года