За окном воздушная тревога, решили, наконец, включить телевизор в номере - а там тоже воздушную тревогу показывают (взрывов не слышу)

сегодня очень повезло - мы с фотографом приехали автостопом в Шуши как раз когда виолончелист Севак Аванесян сыграл в разрушенном соборе. А потом ещё и в разбомблённом Доме Культуры. А потом - возле мечети. Я заснял все это, немного поговорил с маэстро, а коллеги в Москве сделали очень красивое видео. Посмотрите - это музыка вместо бомб.

Как прошёл день по обе стороны карабахского фронта

У меня: любовался на оживающий Степанакерт, разговаривал с ранеными в Гадруте солдатами («там была бойня, но город наш»), слушал божественную музыку в разбомбленном соборе Шуши

У Кирилла @infodeserteur: осматривал дом в Гяндже, разрушенный ракетой, и общался с местными жителями.

(очень интересно читать комменты у него в тг - там тусуются обе стороны, и каждая хвалит «свою» часть текста и ругает автора «чужой»)

Ехали пять часов, чтобы на 10 минут выскочить прямо на фронт. Там было очень страшно.

Не знаю, что ещё сказать. Страшно мне было. Страшно, когда и слева, и справа, и спереди раздаются взрывы. Страшно, когда ходишь по пеплу вокруг сгоревшего БТР. Страшно, когда водитель перекрикивает грохот разрывов: «Тут пиздец, разворачиваемся, я дальше не поеду».

Страшно грустно, когда в разбомбленном городе пытаешься поймать котёнка, чтобы увезти с собой — и он вроде идёт на руки, а потом снова грохот взрыва, и он испуганно забивается обратно в груду битого шифера.

Самое страшное - когда под эту бесконечную канонаду разговариваешь с тремя парнями в форме, добровольцами, которым по 23-25 лет. Они отлично говорят по-русски, улыбаются — спокойные и какие-то очень осознанные. Не знаю, был ли я хоть раз в жизни настолько осознанным и спокойным. Так вот, самое страшное — пожать им руки, сфотографировать на память, попрощаться и уехать в безопасное место. Оставив трёх совсем молодых парней в этом аду грохочущих взрывов.

...а ночью понять из репортажа Кирилла, что мой друг и коллега все это время был в 30 км от нас -- ровно напротив через линию фронта.

Про Карабах никто особо и не читает, а я здесь не понимаю, что может быть ещё важнее

Вчера был относительно спокойный день - сгоняли в сторону Агдама, выбрали правильную дорогу (а неправильную через полчаса разбомбили) и пообщались с жителями одного безымянного в тексте села. Там настоящая Кустурица: сады с гранатами и хурмой, куры, утки, гуси, огромные белые псы, а в центре всего этого — мощные седые деды в камуфляже с калашниковым. На горизонте дымы от взрывов, слышится близкая канонада, а дед заряжает автомат («один обычный, один трассер, по очереди») и рассуждает: «Я воевал, теперь мои сыновья воюют, все в порядке, так и надо. Даст Бог, вернутся живыми. Приезжай после войны, женщины-девушки в село вернутся, жену тебе здесь найдём». Все смотрят российское ТВ, все уверены, что Путин им поможет, «а может уже помогает, просто мы не знаем» - хотя и порицают его за продажу оружия Азербайджану.

Теперь вы знаете, из каких интересных мест приезжают в Москву гранаты и хурма. Только в этом году могут не доехать - собирать урожай некому, все на фронте.


https://www.kommersant.ru/doc/4531050

Сельское клабище в Нагорном Карабахе возле Гадрута. Слева - советский мемориал в память о сельчанах, погибших в Великую Отечественную. Посредине - двое мужчин, погибших в 1994 году. Справа - могила 19-летнего парня, убитого три дня назад.

А вообще минут 10 назад прилетело прямо рядом с центром Степанакерта; я снимал пустой рынок, а тут свист, гром, дым, и вот я сижу, вжавшись в ящики с тухлыми перцами. Но потом спокойно дошли до гостиницы.

Вот так бывает: я вчера бродил по армянскому кладбищу в Гадрутском районе, которое накануне задело обстрелом со стороны Азербайджана. А мой коллега Кирилл в этот же момент попал под армянский обстрел на азербайджанском кладбище.

А вообще грустно тут очень.

«...На шум с заставы у села подтягиваются несколько солдат-добровольцев, им тоже наливают. Не чокаясь, все пьют в память о 19-летнем Айке Гуляне. Арен, совсем молодой парень, наливает себе еще и ловит мой взгляд. «Вы только не думайте, что мы тут бухаем и развлекаемся,— на очень хорошем русском тихо говорит он.— Понимаете... очень сложно на фронте, если иногда не пить. Мне 25 лет, как враг напал, мы сразу с братом записались добровольцами, нас на первую линию отправили. И знаете, я в магистратуре учусь, я все знаю про наших героев, но к такому я не был готов. Никто к такому не готов — когда ты идешь и видишь 18-летних ребенков с автоматами. А потом проходит ночь, прилетает снаряд, и ты видишь, как эти ребенки в траве мертвые лежат».

https://www.kommersant.ru/doc/4531551

Три прилёта ракет по Гяндже. Разбудили нас, мы тут ночевали. Минут 10 назад. Едем на место.

По Степанакерту бьют всю ночь: только заснёшь под вой сирен, сразу будит близкий взрыв, такой, что стёкла дребезжат

Посмотрел на окровавленные простыни гостиницы в Степанакерте, поговорил с людьми, чьи дома разбомбили ночью. А теперь пока возвращаемся в Ереван.

https://www.kommersant.ru/doc/4538127