Какое блаженство, что блещут снега,
Что холод окреп, а с утра моросило,
Что дико и нежно сверкает фольга
На каждом углу и в окне магазина.

Пока серпантин, мишура, канитель
Восходят над скукою прочих имуществ,
Томительность предновогодних недель
Терпеть и сносить — что за дивная участь!

Какая удача, что тени легли
Вкруг елок и елей, цветущих повсюду,
И вечнозеленая новость любви
Душе внушена и прибавлена к чуду.

Откуда нагрянули нежность и ель,
Где прежде таились и как сговорились!
Как дети, что ждут у заветных дверей,
Я ждать позабыла, а двери открылись.

Какое блаженство, что надо решать,
Где краше затеплится шарик стеклянный,
И только любить, только ель наряжать
И созерцать этот мир несказанный…

(Белла Ахмадуллина)

#новогоднее #поэзия

#достоевскийпопонедельникам

Быстрота хода подозрительного и бесполезного господина Голядкина была удивительная! Чуть успеет, например, полизаться с одним, заслужить благорасположение его, — и глазком не мигнёшь, как уж он у другого. Полижется-полижется с другим втихомолочку, сорвёт улыбочку благоволения, лягнёт своей коротенькой, кругленькой, довольно, впрочем, дубоватенькой ножкой, — и вот уж и с третьим, и куртизанит уж третьего, с ним тоже лижется по-приятельски; рта раскрыть не успеваешь, в изумление не успеешь прийти, — а уж он у четвёртого, и с четвёртым уже на тех же кондициях, — ужас: колдовство, да и только! И все рады ему и все любят его, и все превозносят его, и все провозглашают хором, что любезность и сатирическое ума его направление не в пример лучше любезности и сатирического направления настоящего господина Голядкина, и стыдят этим настоящего и невинного господина Голядкина, и отвергают правдолюбивого господина Голядкина, и уже гонят в толчки благонамеренного господина Голядкина, и уже сыплют щелчки в известного любовию к ближнему настоящего господина Голядкина!..
(«Двойник»)

P. S. Похоже, единственный способ успеть совершить всё запланированное до конца года — завести себе двойника. Ну или махнуть на всё рукой, оставить, как есть и читать «Двойника»Достоевского — чтобы узнать, чем же закончилось это необыкновенное происшествие.

Что делать, когда идёт снег?
Притча

В горах Тибета, где расположен древний монастырь, прошёл сильнейший снегопад. Утром ученики, ожидая Учителя, размышляли, что нужно делать в этой ситуации?

Один из учеников сказал:

— Следует молиться об оттепели.

Другой сказал:

— Нужно сидеть в своей келье, а снег пусть идёт своим путём.

Третий сказал:

— Познавшему истину должно быть всё равно есть ли снег или нет снега.

В это время вошёл Учитель:

— Хватит сотрясать воздух! Идите чистить снег! Лопаты у входа!

#притча #зимнее

Время

Одна девушка рассказывала, как на улице подошла к ней культурная старушка и спросила, который час. Девушка, как это ныне водится, полезла в сумочку, достала мобильный телефон и сообщила старушке время. «Но мне не нужно время из телефона! – воскликнула капризная старушка. – Мне нужно время из часов!»

И старушка эта кое-что таки понимала про время. То время, которое мы все почти сейчас носим с собой и держим в доме — оно вырабатывается при помощи суетливых электронов, про которые точно известно только то, что они всегда находятся не там, где им положено. И в результате получается совершенно несусветная дичь: только что вроде бы было без четверти, но посмотришь через пятнадцать минут — а там уже наступило завтра. Такие приборы годятся только на то, чтобы узнавать по ним на сколько ты уже опоздал. Ну или о том, что всё равно уже никуда не успел.

Человек, пытающийся жить по такому времени, обычно носится как угорелый, глаза его бегают, язык его сух и дыхание поверхностно. И жизнь свою он заканчивает как-нибудь нелепо: в автомобильной пробке или в очереди на излечение от простатита.

Настоящее же время делается совсем не так. Оно не скачет, как полкило блох — оно вообще предпочитает никуда не двигаться. Время вообще очень похоже на туман: если сверху ветер носит его клочьями, то в низинах оно лежит неподвижно. Помните, в доме у бабушки обязательно был такой механизм для производства медленного-медленного времени: чтобы оно хоть немного двигалось вперёд, нужна была тяжёлая-претяжёлая гиря на каторжной цепи, которую каждое утро нужно было возвращать на место. И было долгое-долгое утро, и нескончаемый день, и бесконечный вечер. И ничего вокруг этого механизма никогда не менялось, и висели вокруг него всё те же портреты в синих рамках: бабушка в подвенечном платье рядом с мужчиной, похожим на артиста из кинофильма «Трактористы», давно всеми забытые родственники, испуганные наши родители, вытаращившие глаза из-за треснувшего стекла, за которым располагается уже вообще совершеннейшая древность. И кровать с уложенными горкой подушками, на которой строжайше запрещено валяться днём, и термос времён советско-китайской дружбы с завёрнутой в шоколадную фольгу пробкой, и муха, лениво и неутомимо бьётся жестяной своей головой об оконное стекло.

А если зайти в пустой дом в заброшенной деревне, в нём обязательно найдутся сломанные ходики. Это значит, что всё: время кончилось и наступила, ясное дело, вечность.

Но не для нас: у нас в кармане пищит, в ухе звенит и в голове тикает. Типа жизнь у нас.

(Дмитрий Горчев, из сборника рассказов «Милицейское танго»)

#пятничноечтение