Первое короткое сжатие, ввергнувшее Лондонскую биржу металлов в экзистенциальный кризис, произошло более ста лет назад. В 1887 году французский промышленник Пьер Секретан решил загнать рынок меди в угол, в результате чего цены выросли более чем вдвое, прежде чем он потерял контроль, и они рухнули.
За прошедшие с тех пор годы биржа пережила мировые войны, скандалы и дефолты, чтобы укрепить свое место в качестве учреждения Лондонского сити: дома глобальных эталонных цен на ключевые промышленные металлы в мире.
Этот статус сейчас находится под угрозой. Причина - еще одно короткое сжатие, на этот раз в никеле, которое сеет хаос в мире металлов. Инвесторы в ярости от #LME за то, что она позволила ценам взлететь на 250% менее чем за два дня, а затем ретроактивно отменила сделки на сумму 3,9 миллиарда долларов. Когда она попыталась вновь открыть рынок, электронная торговая система биржи неоднократно выходила из строя.
Огромная роль LME в том, как покупаются и продаются промышленные металлы, означает, что у разгневанных трейдеров и инвесторов мало альтернатив. Но последствия сокращения добычи никеля бросят длинную тень, втянут биржу в расследования и судебные процессы в течение многих лет и поднимут вопросы о ее структуре, собственности и надзоре.
“Внезапно LME просто выглядит некомпетентной”, - говорит Марк Томпсон, руководитель горнодобывающей отрасли и бывший трейдер металлами в Trafigura Group, который стал одним из самых откровенных критиков биржи. “Они нуждаются в коренной и отраслевой реформе”.
В интервью главный исполнительный директор LME Мэтью Чемберлен говорит, что последние две недели были “невероятно трудным временем” для рынка, и он сосредоточен на том, чтобы "событие такого рода никогда больше не повторилось".
LME, которая была основана в 1877 году и в настоящее время принадлежит Hong Kong Exchange & Clearing Ltd., выполняет множество функций. Для металлургической промышленности это важнейшая утилита, генерирующая цены, которые заложены почти в каждом контракте. Для инвесторов, банков и брокеров это место, где можно заработать деньги.
Это также учреждение, которое пришлось перенести в 21 век, и не только тогда, когда дело доходит до технологий. Только в 2019 году она запретила своим торговцам на этажах употреблять алкоголь в течение дня и расправилась с компаниями-членами, проводящими вечеринки в танцевальных клубах и казино во время их ежегодного собрания в Лондоне.
Чемберлен провел большую часть своей карьеры, пытаясь привлечь новых участников, таких как хедж-фонды, не отталкивая основных физических пользователей биржи.
8 марта, когда цены на никель взлетели более чем до 100 000 долларов за тонну, эта напряженность достигла апогея. Когда LME решила отменить многочасовые торги и снизить цены до 48 078 долларов, она предпочла физическую отрасль фондам. По сути, это была многомиллиардная помощь китайскому никелевому магнату Сяна Гуанды, который держал крупную ставку на то, что цены упадут, и его банков, возглавляемых JPMorgan Chase & Co.
Но биржа также бросала спасательный круг другим, более мелким торговцам никелем и брокерам-специалистам по металлам, которые их обслуживали, которые также оказались в беде, когда цены резко выросли.
Если события 8 марта были большой драмой, то на прошлой неделе LME превратилась в фарс.
Торги никелем должны были возобновиться в 8 утра в среду, но были отложены на несколько часов из-за сбоя программного обеспечения. Еще больше сделок было отменено. Подобные неприятные проблемы повторились в течение следующих двух дней.
Чемберлен обвиняет “ошибку в базовом стороннем программном обеспечении”, которую биржа пропустила, когда поспешила ввести новые ценовые ограничения. “Если бы мы подождали, пока эта ошибка будет исправлена, тогда нам пришлось бы отложить повторное открытие”.
Разгром привел в замешательство планы владельца HKEX в отношении LME. На протяжении большей части последних десяти лет LME возлагала свои надежды на привлечение американских хедж-фондов и других финансовых инвесторов.
За прошедшие с тех пор годы биржа пережила мировые войны, скандалы и дефолты, чтобы укрепить свое место в качестве учреждения Лондонского сити: дома глобальных эталонных цен на ключевые промышленные металлы в мире.
Этот статус сейчас находится под угрозой. Причина - еще одно короткое сжатие, на этот раз в никеле, которое сеет хаос в мире металлов. Инвесторы в ярости от #LME за то, что она позволила ценам взлететь на 250% менее чем за два дня, а затем ретроактивно отменила сделки на сумму 3,9 миллиарда долларов. Когда она попыталась вновь открыть рынок, электронная торговая система биржи неоднократно выходила из строя.
Огромная роль LME в том, как покупаются и продаются промышленные металлы, означает, что у разгневанных трейдеров и инвесторов мало альтернатив. Но последствия сокращения добычи никеля бросят длинную тень, втянут биржу в расследования и судебные процессы в течение многих лет и поднимут вопросы о ее структуре, собственности и надзоре.
“Внезапно LME просто выглядит некомпетентной”, - говорит Марк Томпсон, руководитель горнодобывающей отрасли и бывший трейдер металлами в Trafigura Group, который стал одним из самых откровенных критиков биржи. “Они нуждаются в коренной и отраслевой реформе”.
В интервью главный исполнительный директор LME Мэтью Чемберлен говорит, что последние две недели были “невероятно трудным временем” для рынка, и он сосредоточен на том, чтобы "событие такого рода никогда больше не повторилось".
LME, которая была основана в 1877 году и в настоящее время принадлежит Hong Kong Exchange & Clearing Ltd., выполняет множество функций. Для металлургической промышленности это важнейшая утилита, генерирующая цены, которые заложены почти в каждом контракте. Для инвесторов, банков и брокеров это место, где можно заработать деньги.
Это также учреждение, которое пришлось перенести в 21 век, и не только тогда, когда дело доходит до технологий. Только в 2019 году она запретила своим торговцам на этажах употреблять алкоголь в течение дня и расправилась с компаниями-членами, проводящими вечеринки в танцевальных клубах и казино во время их ежегодного собрания в Лондоне.
Чемберлен провел большую часть своей карьеры, пытаясь привлечь новых участников, таких как хедж-фонды, не отталкивая основных физических пользователей биржи.
8 марта, когда цены на никель взлетели более чем до 100 000 долларов за тонну, эта напряженность достигла апогея. Когда LME решила отменить многочасовые торги и снизить цены до 48 078 долларов, она предпочла физическую отрасль фондам. По сути, это была многомиллиардная помощь китайскому никелевому магнату Сяна Гуанды, который держал крупную ставку на то, что цены упадут, и его банков, возглавляемых JPMorgan Chase & Co.
Но биржа также бросала спасательный круг другим, более мелким торговцам никелем и брокерам-специалистам по металлам, которые их обслуживали, которые также оказались в беде, когда цены резко выросли.
Если события 8 марта были большой драмой, то на прошлой неделе LME превратилась в фарс.
Торги никелем должны были возобновиться в 8 утра в среду, но были отложены на несколько часов из-за сбоя программного обеспечения. Еще больше сделок было отменено. Подобные неприятные проблемы повторились в течение следующих двух дней.
Чемберлен обвиняет “ошибку в базовом стороннем программном обеспечении”, которую биржа пропустила, когда поспешила ввести новые ценовые ограничения. “Если бы мы подождали, пока эта ошибка будет исправлена, тогда нам пришлось бы отложить повторное открытие”.
Разгром привел в замешательство планы владельца HKEX в отношении LME. На протяжении большей части последних десяти лет LME возлагала свои надежды на привлечение американских хедж-фондов и других финансовых инвесторов.
