От утопления в нефти, до пика нефти и обратно
У нас есть новое повествование, и оно заставляет нас неумолимо плыть в ад, несомые потоком нефти. Это, по крайней мере, история, предложенная для объяснения того, почему рынки снова решительно отвернулись от риска, а американские акции пережили свой худший день с 1 апреля. Тем временем доходность облигаций падает, а 10-летний казначейский фонд снова опустился ниже 0,6%. Сложите их вместе, и акции отстают от облигаций на 33% с момента их пика в январе:
У нас есть новое повествование, и оно заставляет нас неумолимо плыть в ад, несомые потоком нефти. Это, по крайней мере, история, предложенная для объяснения того, почему рынки снова решительно отвернулись от риска, а американские акции пережили свой худший день с 1 апреля. Тем временем доходность облигаций падает, а 10-летний казначейский фонд снова опустился ниже 0,6%. Сложите их вместе, и акции отстают от облигаций на 33% с момента их пика в январе:
Поскольку ралли акций выглядело преждевременным и преувеличенным, это не обязательно плохая новость. Кроме того, интересно посмотреть на рентгенограмму поведения американского рынка, используя функцию факторного анализа #Bloomberg (FTW на терминале). Сейчас еще слишком рано строить на этом много, но впервые за долгое время самым сильным фактором эффективности во вторник была стоимость, в то время как крупные компании и акции, которые имели импульс позади них, сделали худшее:
Это был почти точный разворот тренда последних нескольких недель, когда рынок сплотился в узком диапазоне позади нескольких крупных компаний, которые воспринимались как имеющие сильные перспективы роста. За последний месяц акции с высоким уровнем заемных средств и высокой стоимостью резко упали, в то время как ростовые компании с импульсом опередили их. Это очень необычно во время отскока, и всегда предполагалось, что это было скорее ралли в рамках медвежьего рынка, а не начало новой бычьей фазы:
С учетом того, что информационные технологии являются наихудшим сектором экономики, это выглядит как простой день коррекции "без риска", который может быть здоровым. Торговля в нерабочее время в Netflix Inc. предположила, что даже аппетит к потоковой передаче может истощиться. Любимица момента набрала примерно вдвое больше прогнозируемых новых подписок в первом квартале (и гораздо лучше, чем предупреждали скептики вроде меня). Еще:
Причиной такого уныния была, конечно же, продолжающаяся боль на нефтяном рынке. Ужасное исполнение контрактов на поставку сырой нефти в июне, июле, августе и сентябре быстро развеяло любой оптимизм о том, что падение цен на нефть в понедельник было уникальной технической аварией, затронувшей только майский контракт:
На энергетическом рынке назревают исторические перемены. Это уже невозможно отрицать. По словам Эдварда Морса, ветерана нефтяной промышленности, который сейчас возглавляет отдел товарных исследований Citigroup Inc. таким образом, будущее может быть "доброкачественной низкой себестоимостью" или более высокой стоимостью политически заряженной." Что бы ни случилось, рост позиций США после сланцевой революции поставил их в центр того, что он называет “управлением” тем, как будет развиваться энергетический порядок. Избыток предложения показывает, что она еще не готова к этой роли, так же как Саудовская Аравия и Россия разрабатывают свои собственные измененные части. Но возникнет новый порядок.
Главное - не поддаваться соблазну захватывающего повествования или чрезмерно экстраполировать его из настоящего в будущее. Нефть, со всей ее сопутствующей геополитической драмой, особенно восприимчива к великим теориям, которые идут дальше, чем должны идти. Морс делает это увлекательное замечание о верованиях в 1999 году, в последний раз, когда нефть была такой же дешевой, как сейчас:
Часто предсказание будущего, которое кажется почти аксиоматичным, может быть радикально перевернуто: в этом случае будущее изобильного предложения нефти и низких цен. Таким образом, стоит обратить внимание на выпуск журнала Economist от 4 марта 1999 года, сосредоточившись на нефти за 10 долларов навсегда — за исключением того, что нефть может упасть до 5 долларов. В то время четыре страны ОПЕК — Иран, Ирак, Нигерия и Венесуэла — располагая огромными дешевыми запасами нефти, планировали увеличить добычу нефти на 1 млн баррелей в год в течение следующего десятилетия, если не дольше. Но через пять и десять лет их групповое производство было ниже, чем в 1998 году.
Эта обложка журнала "Экономист" действительно вошла в историю, как и последующие материалы, подготовленные в октябре 2003 года после вторжения в Ирак:
Часто предсказание будущего, которое кажется почти аксиоматичным, может быть радикально перевернуто: в этом случае будущее изобильного предложения нефти и низких цен. Таким образом, стоит обратить внимание на выпуск журнала Economist от 4 марта 1999 года, сосредоточившись на нефти за 10 долларов навсегда — за исключением того, что нефть может упасть до 5 долларов. В то время четыре страны ОПЕК — Иран, Ирак, Нигерия и Венесуэла — располагая огромными дешевыми запасами нефти, планировали увеличить добычу нефти на 1 млн баррелей в год в течение следующего десятилетия, если не дольше. Но через пять и десять лет их групповое производство было ниже, чем в 1998 году.
Эта обложка журнала "Экономист" действительно вошла в историю, как и последующие материалы, подготовленные в октябре 2003 года после вторжения в Ирак:
Вместо этого произошел самый большой скачок цен на нефть в истории. Учитывая, что низкие цены не смогли стимулировать дополнительную добычу, нефтяная промышленность была полностью захвачена врасплох ростом Китая и других развивающихся рынков, а также огромным спросом на нефть, который последовал за этим. Добавьте сюда финансовые спекуляции, и к лету 2008 года цены на нефть достигнут небывалого рекорда.
Опять же, цена породила объяснение или повествование - а не наоборот. К 2008 году многие считали аксиомой тот факт, что мир достиг “пика добычи нефти” и что добыча начнет медленно снижаться, в то время как цены будут неуклонно расти. Этот вид был повсюду в тот год, и у него были отличные карты, чтобы подкрепить его. В октябре 2008 года этот график сопровождал тревожную статью в Guardian, в которой подробно описывалась целевая группа, которая была назначена, чтобы помочь подготовить Великобританию к предстоящему пику, а затем спаду добычи нефти. Такие диаграммы изображают ощущение неизбежности — обратите внимание, что это был ”лучший вариант" сценария:
Опять же, цена породила объяснение или повествование - а не наоборот. К 2008 году многие считали аксиомой тот факт, что мир достиг “пика добычи нефти” и что добыча начнет медленно снижаться, в то время как цены будут неуклонно расти. Этот вид был повсюду в тот год, и у него были отличные карты, чтобы подкрепить его. В октябре 2008 года этот график сопровождал тревожную статью в Guardian, в которой подробно описывалась целевая группа, которая была назначена, чтобы помочь подготовить Великобританию к предстоящему пику, а затем спаду добычи нефти. Такие диаграммы изображают ощущение неизбежности — обратите внимание, что это был ”лучший вариант" сценария:
Еще один прекрасный пример этого жанра появился в Seeking Alpha, в комплекте с целой батареей графиков, ясно показывающих, что запасам нефти некуда деваться, кроме как вниз. Вот один из самых аккуратных:
Я думаю, что будет справедливо сказать, что ни один из пиковых сценариев развития событий на нефтяном рынке не был согласован с отрицательными ценами весной 2020 года из-за избытка предложения.
Это не значит, что мы выйдем из этого затруднительного положения невредимыми. Взрыв нефтяного пузыря в 2008 году ускорил смещение рынков, которое вот-вот должно было ввергнуть мир в кризис. Последовавшее за этим долгосрочное падение цен произошло главным образом потому, что резкий скачок цен подстегнул рост сланцевой промышленности. Но было бы разумно не предполагать, что мы обречены вечно плавать по нефтяному озеру, а вместо этого попытаться понять, каким будет следующий рассказ.
@bloombergeng #Bloomberg @bloomberg4you
Это не значит, что мы выйдем из этого затруднительного положения невредимыми. Взрыв нефтяного пузыря в 2008 году ускорил смещение рынков, которое вот-вот должно было ввергнуть мир в кризис. Последовавшее за этим долгосрочное падение цен произошло главным образом потому, что резкий скачок цен подстегнул рост сланцевой промышленности. Но было бы разумно не предполагать, что мы обречены вечно плавать по нефтяному озеру, а вместо этого попытаться понять, каким будет следующий рассказ.
@bloombergeng #Bloomberg @bloomberg4you