Первый грузовой состав прошел через реку Амур по новому мосту на участке российско-китайской границы Нижнеленинское – Тунцзян

Переход соединил железнодорожную ветку Сяньянчуань с российским Трассибом. Пропускная способность моста — 20 млн т грузов в год. Он значительно снизит нагрузку с других дальневосточных погранпереходов и ускорит прохождение грузов.

Из-за санкций Россия перенаправила в Китай нефть и уголь, которые до того продавала Западу. И одновременно нарастила поставки товаров из Китая до рекордных 40% от всего объема импорта.

Прогнозируется, что по итогам года российско-китайский товарооборот достигнет $170–180 млрд. В 2021 году двусторонняя торговля составила $147,2 млрд. Глава КНР Си Цзиньпин уверен, что товарооборот Китая и России в ближайшие годы может достичь $250 млрд.

#дфо #китай #экономика

Айсен Николаев возглавил глав регионов ДФО

Независимая исследовательская компания в области СМИ и соцмедиа «Медиалогия» подготовила медиарейтинги губернаторов за 2022 год. В Дальневосточном федеральном округе лидером стал глава Якутии Айсен Николаев.
 
Рейтинг составлен на основе анализа информационного поля, формируемого СМИ вокруг персоны. В первую тройку по ДФО также вошли губернатор Сахалинской области Валерий Лимаренко и глава Хабаровского края Михаил Дегтярев.
 
В общероссийском рейтинге Айсен Николаев занял 15 место, улучшив свою позицию за год на два пункта.

https://yangx.top/nikitinaraskazet/7118

#дфо #губернатор #рейтинг
 

ТОРы: в поисках выхода


На ВЭФе обсудили интересную тему – как работают дальневосточные ТОРы и что с ними делать дальше. Для Арктики она тем более актуальна, что многие из дальневосточных наработок идут потом в АЗРФ, да и проблемы у ТОРов более-менее универсальны.

В целом, результаты работы ТОРов неоднозначны. С одной стороны, даже чисто с бухгалтерской точки зрения, они вышли для государства не то в ноль, не то в небольшой плюс – по итогам прошлого года налоговые поступления перекрыли прямые бюджетные затраты государства, включая выпадающие доходы по налогам и инфраструктурные вложения. Бонусом – вновь созданные рабочие места, новые предприятия и инвестиции (суммарно оцениваемые в 3,4 трлн рублей). Это неплохо.

С другой стороны, никаких особых прорывов благодаря им не достигнуто. В своей основе ТОРы работают в интересах крупных игроков и их конкретных проектов, которые таким образом снижают свои налоговые и прочие расходы. При этом экономика Дальнего Востока как была структурно слабой, деформированной, перекошенной в пользу экспорта (притом экспорта с низкой долей продукции высокого передела), так и осталась, а люди как бежали из региона, так и бегут.

Как и 20 лет назад, для перезапуска экономики макрорегион нуждается буквально во всем – в дешевых и длинных деньгах, модернизации производственной базы, квалифицированных кадрах, снижении административных рисков. Существующие ТОРы не решили эту проблему даже частично.

Любопытно было наблюдать, насколько широким был веер позиций, озвученных участниками ВЭФовской дискуссии. От «пора прекратить расширение ТОРов» до «давайте расширим их действие на весь Дальний Восток», от «продолжим донастройку и диверсификацию ТОРов» до «унифицируем все преференциальные режимы».

Не менее любопытно, что почти все сошлись в главном: государство должно дать гарантии частникам «настоящим образом», обеспечив неухудшение существенных условий для инвесторов на долгосроке и снизив свой контрольно-надзорный раж, особенно на инвестиционной стадии. Т.е. речь идет опять-таки о некоем «пакте о ненападении» со стороны государства (с которым последнее припозднилось примерно на 30-35 лет) – хотя бы в пределах «Дальневосточного экономического заповедника».

Хороший вопрос, а кто, собственно, может дать такие гарантии. Признавать устоявшуюся склонность даже не столько государства, сколько людей, облеченных властными полномочиями, к рейдерству и «дойке» бизнеса в частных интересах системе как-то не с руки. А в случае оформления таких гарантий не менее щекотливым станет вопрос о том, кто и как будет гарантировать их соблюдение.

#ДФО #деньги #стратегия