Нобелевская премия по литературе 2022 г. присуждена французской писательнице Анни Эрно.
Давно хотел с нею познакомиться, вот и книга припасена...
#НобелевскаяПремия
#писатель
#новости
#АнниЭрно
Давно хотел с нею познакомиться, вот и книга припасена...
Анни Эрно родилась в маленьком нормандском городке Лилльбон, недалеко от Гавра, и провела юность в другом городке Нормандии — Ивето. После получения высшего филологического образования и учёной степени преподавала современную литературу в лицеях Аннеси, Понтуаз и в Национальном центре дистанционного обучения. Живёт недалеко от Парижа, в городе Сержи департамента Валь-д-Уаз (регион Иль-де-Франс).
🏅 Премия присуждена французской писательнице «за мужество и клиническую остроту, с которыми она раскрывает корни, отчуждённость и коллективные ограничения личной памяти», — сообщает Нобелевский комитет.#НобелевскаяПремия
#писатель
#новости
#АнниЭрно
❤29👍6
Утром проснулся... И не вставая почитал Анни Эрно...
Чувство, что ты листаешь страницы запечатлённых фактов, фотоальбомов, обрывков воспоминаний, нет как такового сюжета, жизнь послевоенной французской глубинки, яркие впечатления детства... Вообще интересно.
📝“Они исчезнут все, разом, как исчезли миллионы образов, что хранились в головах у бабушек и дедушек, умерших полвека назад, и у родителей, умерших вслед за ними. Там среди множества других людей, ушедших ещё до нашего рождения, были мы — мальчики и девочки, точно так же, как в нашей памяти сосуществуют наши дети, какими они были в младенчестве, и наши родители или одноклассники. И когда-нибудь мы сами будем соседствовать в памяти наших детей — с внуками и с теми, кто ещё не родился. Память неотступна, как влечение. Она компонует и перетасовывает — мёртвых и живых, реальных людей и выдуманных, историю — с домыслом“
(«Годы»)
И вот откопал в ВК документальный фильм Манского «Горбачёв. Рай», смотрю...
#цитата #память
#чточитаешь #АнниЭрно
Чувство, что ты листаешь страницы запечатлённых фактов, фотоальбомов, обрывков воспоминаний, нет как такового сюжета, жизнь послевоенной французской глубинки, яркие впечатления детства... Вообще интересно.
📝“Они исчезнут все, разом, как исчезли миллионы образов, что хранились в головах у бабушек и дедушек, умерших полвека назад, и у родителей, умерших вслед за ними. Там среди множества других людей, ушедших ещё до нашего рождения, были мы — мальчики и девочки, точно так же, как в нашей памяти сосуществуют наши дети, какими они были в младенчестве, и наши родители или одноклассники. И когда-нибудь мы сами будем соседствовать в памяти наших детей — с внуками и с теми, кто ещё не родился. Память неотступна, как влечение. Она компонует и перетасовывает — мёртвых и живых, реальных людей и выдуманных, историю — с домыслом“
(«Годы»)
И вот откопал в ВК документальный фильм Манского «Горбачёв. Рай», смотрю...
#цитата #память
#чточитаешь #АнниЭрно
👍22❤7🤔1🤬1
📝«Была какая-то потребность в войне, словно людям не хватало настоящих событий, словно они захотели себе того, что могли видеть только по телевизору. Желание приобщиться к древней трагедии. По милости самого невзрачного из американских президентов мы готовились сразиться с “новым Гитлером“. Пацифистов тыкали носом в Мюнхенский сговор. В упрощениях прессы всё выглядело волшебно и замечательно, и люди верили в технологию щадящих бомб, в “чистую войну“, в “умное оружие“, “хирургически точные удары“... »
(«Годы»)
Остались последние страницы этой книги... И я думаю, что Эрно, когда пишет о Саддаме и его вторжении в Кувейт (а больше о реакции французов), даже не представляет, как история повторяется... Я ещё 24 февраля подумал об этом... Неужели в ряду этих Пиночетов, Каддафи и Хуссейнов персонажи будут прибывать и прибывать? (И, кстати, опять верить в миф, что “западная коалиция“ может молниеносно всё разрешить).
#цитата
#чточитаешь
#АнниЭрно
(«Годы»)
Остались последние страницы этой книги... И я думаю, что Эрно, когда пишет о Саддаме и его вторжении в Кувейт (а больше о реакции французов), даже не представляет, как история повторяется... Я ещё 24 февраля подумал об этом... Неужели в ряду этих Пиночетов, Каддафи и Хуссейнов персонажи будут прибывать и прибывать? (И, кстати, опять верить в миф, что “западная коалиция“ может молниеносно всё разрешить).
#цитата
#чточитаешь
#АнниЭрно
🕊18👍5😢5❤3
📝«...чтобы, выуживая воспоминания коллективной памяти из памяти индивидуальной, показать отпущенный человеку масштаб Истории»
📚«Годы» (Les Années, 2008), Анни Эрно. (Эксмо, 2021)
Текст, написанный уже 70-летней учительницей литературы, ушедшей ранее на пенсию, а в 2022 году удостоенной Нобелевской премии по литературе... Словно семейный альбом памяти, где авторка в третьем лице о себе и переходя на «мы», говорит о коллективном восприятии произошедшего. О времени как череде вторгающихся в жизнь нововведений, предметов, очередных политических баталий и выборов, войн, встреч и расставаний. Как нанизанные на ось рефлексий и осознаний картинки, эпизоды, внутренние отклики на внешние условия. В поисках утраченных и вновь обретённых сотен собственных «я», проявленных от первых впечатлений детства до похорон своего чёрно-белого кота и очередного апрельского застолья с уже начавшими лысеть сыновьями.
Анни Эрно пишет автобиографические книги (автофикшн, не всегда о себе, не всегда биографичные). Прочитанная мной открывается эпизодом из мира французской девочки в консервативной и давно ушедшей в прошлое реальности, где бабушки и дедушки с детьми встречаются за ежегодным традиционным пасхальным столом и обсуждают ещё Первую мировую, а потом и Крымскую войну, уходя далеко в глубь, что детям неведомо и незнакомо, но становится частью и их истории, их воспоминаний.
Так, год за годом, событие за событием, Эрно переплетает свои выуженные из памяти чувства, ощущения, вначале обрывки, а потом и полноценные глубинные отпечатки, оставленные произошедшим в личной жизни, и в жизни общества, Франции, мира... От нависшего над рекой туалета возле родного домика в Лилльбоне, падающих и уплывающих по реке фекалий и бумаги... до появления на экране «какого-то человечка с ледяным взглядом, загадочными амбициями и — в кои-то веки — легкопроизносимой фамилией "Путин", который обещает "мочить чеченцев даже в сортирах».
Перед нами настоящий фотоальбом, хотя и без настоящих фотографий. Эрно соединяет происходящие в жизни Франции сдвиги, начиная с 1940-х годов и заканчивая серединой 2000-х, но это не зависшие в пространстве какие-то холодные энциклопедические или газетные заметки, это всё живое и прошедшее через жизнь, затронувшее мысли и эмоции, определившее каждый дальнейший этап развития. Консервативная Франция с католическими семейными традициями, запретом на аборт, табу на разговоры о сексе... Детство и юность в глубинке, учёба, начало преподавания в школе... Потом только открывшийся Париж.
От веры в социальную революцию до разочарования в политиках, от эпохи де Голля до эпохи Миттерана и похожего на шута Ширака, от мая 1968 и больших надежд на изменения до массовых забастовок 1995 года, словно возродивших эти былые надежды. Эрно явно симпатизирует левым социалистическим идеям, поддерживает левых политиков, ненавидит семейку Ле Пенов и правых. Она показывает, как трансформируется Франция, как меняется отношение к эмигрантам, как её заселяют выходцы из бывших колоний... Как наступает эпоха потребления и господство гипермаркетов. Личное здесь так тонко, искусно переплетено с общественным, личные фотографии сменяются картинами глобальными.
Заботы о своём теле, почти тактильные описания ощущений, взросления, первого сексуального опыта, замужества, рождения детей, желания обособиться, уединиться от всех. Эрно проговаривает всё, что чувствует и не стесняется в выражениях, прослеживая трансформацию самой себя и взгляда на вещи, на людей, на историю. Философия так тонко сплетается с телесностью, идеи соединяются с бытом, мысли — с чувствами.
📝«Она начала писать роман, где картины прошлого, настоящего, сны и мечты о будущем сменяют друг друга внутри некоего "я", которое похоже на неё, как переводная картинка»
И я учусь у Эрно свободе — жить, чувствовать, мыслить открыто, ничего не опасаясь, ни на что не оглядываясь, только доверяя своим эмоциям и внутреннем критерию истинности.
📚#книжныйотзыв #АнниЭрно
📚«Годы» (Les Années, 2008), Анни Эрно. (Эксмо, 2021)
Текст, написанный уже 70-летней учительницей литературы, ушедшей ранее на пенсию, а в 2022 году удостоенной Нобелевской премии по литературе... Словно семейный альбом памяти, где авторка в третьем лице о себе и переходя на «мы», говорит о коллективном восприятии произошедшего. О времени как череде вторгающихся в жизнь нововведений, предметов, очередных политических баталий и выборов, войн, встреч и расставаний. Как нанизанные на ось рефлексий и осознаний картинки, эпизоды, внутренние отклики на внешние условия. В поисках утраченных и вновь обретённых сотен собственных «я», проявленных от первых впечатлений детства до похорон своего чёрно-белого кота и очередного апрельского застолья с уже начавшими лысеть сыновьями.
Анни Эрно пишет автобиографические книги (автофикшн, не всегда о себе, не всегда биографичные). Прочитанная мной открывается эпизодом из мира французской девочки в консервативной и давно ушедшей в прошлое реальности, где бабушки и дедушки с детьми встречаются за ежегодным традиционным пасхальным столом и обсуждают ещё Первую мировую, а потом и Крымскую войну, уходя далеко в глубь, что детям неведомо и незнакомо, но становится частью и их истории, их воспоминаний.
Так, год за годом, событие за событием, Эрно переплетает свои выуженные из памяти чувства, ощущения, вначале обрывки, а потом и полноценные глубинные отпечатки, оставленные произошедшим в личной жизни, и в жизни общества, Франции, мира... От нависшего над рекой туалета возле родного домика в Лилльбоне, падающих и уплывающих по реке фекалий и бумаги... до появления на экране «какого-то человечка с ледяным взглядом, загадочными амбициями и — в кои-то веки — легкопроизносимой фамилией "Путин", который обещает "мочить чеченцев даже в сортирах».
Перед нами настоящий фотоальбом, хотя и без настоящих фотографий. Эрно соединяет происходящие в жизни Франции сдвиги, начиная с 1940-х годов и заканчивая серединой 2000-х, но это не зависшие в пространстве какие-то холодные энциклопедические или газетные заметки, это всё живое и прошедшее через жизнь, затронувшее мысли и эмоции, определившее каждый дальнейший этап развития. Консервативная Франция с католическими семейными традициями, запретом на аборт, табу на разговоры о сексе... Детство и юность в глубинке, учёба, начало преподавания в школе... Потом только открывшийся Париж.
От веры в социальную революцию до разочарования в политиках, от эпохи де Голля до эпохи Миттерана и похожего на шута Ширака, от мая 1968 и больших надежд на изменения до массовых забастовок 1995 года, словно возродивших эти былые надежды. Эрно явно симпатизирует левым социалистическим идеям, поддерживает левых политиков, ненавидит семейку Ле Пенов и правых. Она показывает, как трансформируется Франция, как меняется отношение к эмигрантам, как её заселяют выходцы из бывших колоний... Как наступает эпоха потребления и господство гипермаркетов. Личное здесь так тонко, искусно переплетено с общественным, личные фотографии сменяются картинами глобальными.
Заботы о своём теле, почти тактильные описания ощущений, взросления, первого сексуального опыта, замужества, рождения детей, желания обособиться, уединиться от всех. Эрно проговаривает всё, что чувствует и не стесняется в выражениях, прослеживая трансформацию самой себя и взгляда на вещи, на людей, на историю. Философия так тонко сплетается с телесностью, идеи соединяются с бытом, мысли — с чувствами.
📝«Она начала писать роман, где картины прошлого, настоящего, сны и мечты о будущем сменяют друг друга внутри некоего "я", которое похоже на неё, как переводная картинка»
И я учусь у Эрно свободе — жить, чувствовать, мыслить открыто, ничего не опасаясь, ни на что не оглядываясь, только доверяя своим эмоциям и внутреннем критерию истинности.
📚#книжныйотзыв #АнниЭрно
❤25👍8🔥2
Это цитаты из прочитанной ранее книги «Годы» Анни Эрно (ей присудили Нобелевскую премию по литературе в этом году). Отзыв писал ранее.
//На самом деле их выписано больше. Но выбрал именно эти...//
⬇️ ⬇️ ⬇️
• Ей кажется, будто какая-то книга пишется сама собой позади, просто за счёт проживания жизни, но там ничего нет.
• Истинно лишь то счастье, которое ощущается в самый момент проживания.
• Молодые женщины мечтали иметь постоянного мужчину, имевшие мужчину женщины за пятьдесят хотели от него избавиться.
• Врождённого слабоумия не боялись. Страшились буйного помешательства, потому что оно случается внезапно, непонятно от чего, с нормальным человеком.
• Взрослые подозревали, что современная литература развивает в нас аморальность, не оставляет ничего святого.
• Чтение Симоны де Бовуар не помогало, разве что подтверждало, что иметь матку — несчастье.
• В какой-то момент — но когда именно? — мы чего-то не сделали или не помешали сделать другим.
• Люди путали свободу и либерализм, думали, что общество, названное либеральным, позволит им получить максимум прав и вещей.
• Время детей вытесняло время мёртвых.
• Женщинам, которые спали с одним и тем же мужчиной, казалось, что они застряли в девичестве.
• Наконец-то стало возможно всё делать, не выходя из дома, не спрашивая ничьего разрешения, разглядывать у себя в квартире и не стесняясь хоть половые органы, хоть сперму крупным планом. Чувство удивления притуплялось. Мы забывали, что раньше и не думали, что когда-нибудь увидим такое. А теперь — видели. И — ничего.
• Вне курса философии идея Бога не котировалась и не стоила серьёзного обсуждения. В колледже на деревянной крышке стола кто-то из учеников написал: «Бог существует, как-то раз я в него вляпался»
• Войны в мире шли своим чередом. Интерес, который мы к ним испытывали, был обратно пропорционален их длительности и удалённости, и зависел в основном от присутствия или отсутствия среди их участников европейцев.
• Мы смеялись: «Бог умер, Маркс умер, да и я не в лучшей форме». Играли словами.
• Коротковатый у нас вышел отрезок беззаботной жизни — между вечным страхом забеременеть и угрозой подцепить ВИЧ.
• Была какая-то потребность в войне, словно людям не хватало настоящих событий, словно они захотели себе того, что могли видеть только по телевизору.
• Мы становились толстокожими.
• Гордость за что-то совершённое сменилась гордостью за себя, за то, чем ты являешься — женщиной, геем, провинциалом, евреем, арабом и т.д.
• Места, знакомства, сцены, предметы — шла тотальная консервация жизни. С помощью цифровых технологий мы пытались объять реальный мир.
• Сберечь крупицу времени, где нас не будет уже никогда.
#цитата #АнниЭрно
//На самом деле их выписано больше. Но выбрал именно эти...//
⬇️ ⬇️ ⬇️
• Ей кажется, будто какая-то книга пишется сама собой позади, просто за счёт проживания жизни, но там ничего нет.
• Истинно лишь то счастье, которое ощущается в самый момент проживания.
• Молодые женщины мечтали иметь постоянного мужчину, имевшие мужчину женщины за пятьдесят хотели от него избавиться.
• Врождённого слабоумия не боялись. Страшились буйного помешательства, потому что оно случается внезапно, непонятно от чего, с нормальным человеком.
• Взрослые подозревали, что современная литература развивает в нас аморальность, не оставляет ничего святого.
• Чтение Симоны де Бовуар не помогало, разве что подтверждало, что иметь матку — несчастье.
• В какой-то момент — но когда именно? — мы чего-то не сделали или не помешали сделать другим.
• Люди путали свободу и либерализм, думали, что общество, названное либеральным, позволит им получить максимум прав и вещей.
• Время детей вытесняло время мёртвых.
• Женщинам, которые спали с одним и тем же мужчиной, казалось, что они застряли в девичестве.
• Наконец-то стало возможно всё делать, не выходя из дома, не спрашивая ничьего разрешения, разглядывать у себя в квартире и не стесняясь хоть половые органы, хоть сперму крупным планом. Чувство удивления притуплялось. Мы забывали, что раньше и не думали, что когда-нибудь увидим такое. А теперь — видели. И — ничего.
• Вне курса философии идея Бога не котировалась и не стоила серьёзного обсуждения. В колледже на деревянной крышке стола кто-то из учеников написал: «Бог существует, как-то раз я в него вляпался»
• Войны в мире шли своим чередом. Интерес, который мы к ним испытывали, был обратно пропорционален их длительности и удалённости, и зависел в основном от присутствия или отсутствия среди их участников европейцев.
• Мы смеялись: «Бог умер, Маркс умер, да и я не в лучшей форме». Играли словами.
• Коротковатый у нас вышел отрезок беззаботной жизни — между вечным страхом забеременеть и угрозой подцепить ВИЧ.
• Была какая-то потребность в войне, словно людям не хватало настоящих событий, словно они захотели себе того, что могли видеть только по телевизору.
• Мы становились толстокожими.
• Гордость за что-то совершённое сменилась гордостью за себя, за то, чем ты являешься — женщиной, геем, провинциалом, евреем, арабом и т.д.
• Места, знакомства, сцены, предметы — шла тотальная консервация жизни. С помощью цифровых технологий мы пытались объять реальный мир.
• Сберечь крупицу времени, где нас не будет уже никогда.
#цитата #АнниЭрно
❤20👍5🔥1
«Я тоже хотела забыть эту девушку. Забыть по-настоящему, то есть больше не хотеть о ней писать. Больше не думать о том, что я должна написать о ней, о еë похоти, безумстве, глупости, гордости, голоде и иссякшей крови. Но мне это не удалось»
Особая сила прозы Анни Эрно, по-моему, в её беспощадной и прозрачной честности к самой себе... В этом преодолении себя через текст...
«...важно не то, что происходит, а то, что делаем с происходящим мы сами...»
#АнниЭрно #цитата
#чточитаешь
Особая сила прозы Анни Эрно, по-моему, в её беспощадной и прозрачной честности к самой себе... В этом преодолении себя через текст...
«...важно не то, что происходит, а то, что делаем с происходящим мы сами...»
#АнниЭрно #цитата
#чточитаешь
👍25❤5🤯4🥰3🤔1
«Память девушки», Анни Эрно //No Kidding Press
Свой глубоко интимный и превращённый в художественное исследование опыт описывает французская писательница и впоследствии Нобелевская лауреатка по литературе (2022) Анни Эрно. Этот совсем небольшой роман в стиле автофикшн называется «Память девушки» (фр. Mémoire de fille), был издан в 2016-ом, когда авторке уже было 76 лет. Скажете, что поздновато копаться в давно истлевшем белье (и к тому же своём)? Ан нет! Никогда не поздно, тем более если уже пыталась этим заняться в 2003-ем , потом вернулась к желанию всё вспомнить и изложить в 2014-ом...
"А девушка созрела" — хотелось мне петь вместе с замечательной Земфирой на протяжении этого глубоко рефлексирующего экзистенциального перенесения себя прошлой в себя настоящую — в виде связного текста. Одна из заметок Эрно напоминает ей уже старушке, зачем вообще она взялась за это:
«Исследовать пропасть между ошеломляющей реальностью происходящего в тот момент, когда оно происходит, и странной нереальностью, которая спустя годы окутывает произошедшее»
17-летняя девушка Анни Дюшен (ей не нравится фамилия отца): наивная, уже влюбившаяся в чтение и книги, единственная дочь простых малообразованных родителей, держащих лавочку и кафе в небольшом французском городке Ивто. Она до этого видела лишь дом, посетителей лавки да школу при женском католическом монастыре (ещё была поездка в Лурд с отцом). И тут одним знойным августовским днём 1958-го года она приезжает в детский лагерь в местечке С., где проведёт месяц в роли "вожатой". Здесь она встретит своё 18-летие... Здесь произойдёт первая (и ещё несколько последующих) попытка расстаться с девственностью.
Этот взгляд из 2014-го в глубь конца 50-х — начало 60-х (тех самых с их наступающей "сексуальной революцией"), этот лейтмотив памяти о себе самой фразой "та девушка", нелестные эпитеты и фразочки, которые сопровождали её ("Анни — сглотни", "чуток шлюшка"...), как эта отличница так хотела быть своей в окружении девушек и юношей постарше, вписаться, вновь и вновь переживать с другими эйфорию свободы... Чувство стыда за насмешки других. Буря эмоций после того, как парень Г. (красивый и большой) обратил на неё внимание... Первый сексуальный опыт. Охлаждение... Желание его вернуть, понравиться. Эрно исследует свою женскую натуру, выход за рамки норм, которые были словно заложены изначально. И как их просто и легко не стало. Потом она найдёт дневник (мать не добралась, уничтожив многие её записи), там был список из восьми имён, с кем у неё что-то было в то время.
«Дойти до конца 1958-го означает согласиться на то, что все интерпретации, копившиеся во мне годами, обратятся в пыль. Ничего не сглаживать. Я не собираю литературного персонажа. Я разбираю на части девушку, которой была»
Эрно прекрасно пишет, её читать увлекательно и интересно, даже если текст настолько интимен и "скрупулёзно анатомичен" по отношению к памяти, к парнями или подругами, ко времени, в котором находятся самые яркие ощущения, события, мысли... Симона де Бовуар поможет принять своё тело, Марсель Пруст поможет постепенно становиться взрослой и возвращаться, восстанавливать воспоминания...
После того лета девушка покинет лицей, пойдёт в училище, но и его бросит, поедет в Лондон... После того лета она начнёт искать себя и быть неудовлетворённой, заразится неуёмной тягой к еде, будет воровать с подругой из лондонских магазинов еду и одежду... Потом она вернётся домой и решит поступать в университет, чтобы изучать язык и литературу. Она решила начать писать первый роман...
Читал и думал, действительно, —
"Когда б вы знали, из какого сора
Растут стихи, не ведая стыда"...
До этого я читал у Анни Эрно роман «Годы», писал на него отзыв. Если заинтересовал — советую читать. У меня ещё в планах её роман «Событие», где она описывает свой опыт с абортом.
#книжныйотзыв #АнниЭрно
#ПамятьДевушки
Свой глубоко интимный и превращённый в художественное исследование опыт описывает французская писательница и впоследствии Нобелевская лауреатка по литературе (2022) Анни Эрно. Этот совсем небольшой роман в стиле автофикшн называется «Память девушки» (фр. Mémoire de fille), был издан в 2016-ом, когда авторке уже было 76 лет. Скажете, что поздновато копаться в давно истлевшем белье (и к тому же своём)? Ан нет! Никогда не поздно, тем более если уже пыталась этим заняться в 2003-ем , потом вернулась к желанию всё вспомнить и изложить в 2014-ом...
"А девушка созрела" — хотелось мне петь вместе с замечательной Земфирой на протяжении этого глубоко рефлексирующего экзистенциального перенесения себя прошлой в себя настоящую — в виде связного текста. Одна из заметок Эрно напоминает ей уже старушке, зачем вообще она взялась за это:
«Исследовать пропасть между ошеломляющей реальностью происходящего в тот момент, когда оно происходит, и странной нереальностью, которая спустя годы окутывает произошедшее»
17-летняя девушка Анни Дюшен (ей не нравится фамилия отца): наивная, уже влюбившаяся в чтение и книги, единственная дочь простых малообразованных родителей, держащих лавочку и кафе в небольшом французском городке Ивто. Она до этого видела лишь дом, посетителей лавки да школу при женском католическом монастыре (ещё была поездка в Лурд с отцом). И тут одним знойным августовским днём 1958-го года она приезжает в детский лагерь в местечке С., где проведёт месяц в роли "вожатой". Здесь она встретит своё 18-летие... Здесь произойдёт первая (и ещё несколько последующих) попытка расстаться с девственностью.
Этот взгляд из 2014-го в глубь конца 50-х — начало 60-х (тех самых с их наступающей "сексуальной революцией"), этот лейтмотив памяти о себе самой фразой "та девушка", нелестные эпитеты и фразочки, которые сопровождали её ("Анни — сглотни", "чуток шлюшка"...), как эта отличница так хотела быть своей в окружении девушек и юношей постарше, вписаться, вновь и вновь переживать с другими эйфорию свободы... Чувство стыда за насмешки других. Буря эмоций после того, как парень Г. (красивый и большой) обратил на неё внимание... Первый сексуальный опыт. Охлаждение... Желание его вернуть, понравиться. Эрно исследует свою женскую натуру, выход за рамки норм, которые были словно заложены изначально. И как их просто и легко не стало. Потом она найдёт дневник (мать не добралась, уничтожив многие её записи), там был список из восьми имён, с кем у неё что-то было в то время.
«Дойти до конца 1958-го означает согласиться на то, что все интерпретации, копившиеся во мне годами, обратятся в пыль. Ничего не сглаживать. Я не собираю литературного персонажа. Я разбираю на части девушку, которой была»
Эрно прекрасно пишет, её читать увлекательно и интересно, даже если текст настолько интимен и "скрупулёзно анатомичен" по отношению к памяти, к парнями или подругами, ко времени, в котором находятся самые яркие ощущения, события, мысли... Симона де Бовуар поможет принять своё тело, Марсель Пруст поможет постепенно становиться взрослой и возвращаться, восстанавливать воспоминания...
После того лета девушка покинет лицей, пойдёт в училище, но и его бросит, поедет в Лондон... После того лета она начнёт искать себя и быть неудовлетворённой, заразится неуёмной тягой к еде, будет воровать с подругой из лондонских магазинов еду и одежду... Потом она вернётся домой и решит поступать в университет, чтобы изучать язык и литературу. Она решила начать писать первый роман...
Читал и думал, действительно, —
"Когда б вы знали, из какого сора
Растут стихи, не ведая стыда"...
До этого я читал у Анни Эрно роман «Годы», писал на него отзыв. Если заинтересовал — советую читать. У меня ещё в планах её роман «Событие», где она описывает свой опыт с абортом.
#книжныйотзыв #АнниЭрно
#ПамятьДевушки
👍24❤🔥8🔥5
Как воспоминания и рефлексии по ушедшему превратились в литературу
В последние дни осени слушал книги Анни Эрно. Они мне помогли чуть справиться с ощущением потери и той пустоты, которая возникает после ухода самого близкого человека. Это два произведения, написанные с разницей в шесть лет. Первое — после смерти отца, второе — после смерти матери. После них литераторы заметили эту скромную преподавательницу литературы, в будущем — нобелевскую лауреатку, которая сумела свои ощущения и мысли облечь в такой глубоко интимный нарратив... Слушал в прекрасном исполнении Оксаны Васякиной.
📚 «Своё место» (La place, 1983)
Дождливая весна сменилась первыми жаркими днями. А лавочник почему-то перестал выходить к посетителям. У него в это время как раз гостили дочь с маленьким внуком. Жена заменила мужа у прилавка и продавала то, что обычно в мелких лавочках и продают — свежий хлеб, сладости детям, всякие продуктовые мелочи. На вопросы соседей и посетителей она отвечала, что муж что-то не то съел, наверное. Так начинается книга об отце, который перенёс сердечный приступ и лежал четыре дня этажом выше лавки — до дня смерти. Дочь — это сама Эрно. Она вспоминает своё детство и отношения с отцом, она вскрывает ту пропасть, которая с каждым годом росла между ним, простым рабочим с завода, который смог накопить и открыть к старости свою лавочку, и ею — женщиной уже среднего класса, получившей высшее образование и уехавшей строить свою жизнь и карьеру в большой город.
Эрно словно очищает большую луковицу, пытаясь добраться до сердцевины — своих отношений с отцом и отношений между матерью и отцом. Её стиль кажется почти документальной хроникой, словно пересказом увиденных образов из разных периодов жизни. Вот детство и отец ведёт её в кино, вот он ворчит, когда дочь учится в колледже и исправляет его неправильные простоватые фразы, вот он на её свадьбе в костюме в полоску и рубашке с запонками — первыми в его жизни, он улыбается.
Эрно сумела развязать этот крепко сжатый узел накопившихся недопониманий и детско-родительских травм, узел умалчиваний и недосказанности, скрытых за привычным поведением, узел из зависти и ревности, спрятанных за обычными разговорами... И удивительным образом этот рассказ из чёрно-белых страниц памяти превращается не столько в эпитафию, сколько в светлый грустный мемуар и признание в любви к отцу. И мы прощаем всё и принимаем всё, что тут написано — так просто и откровенно. Отец воспитал такую дочь, чтобы она была совсем другой и оказалась в том мире и месте, где никогда не будет он сам.
📚 «Женщина» (Une Femme, 1989)
Анни Эрно расскажет нам историю женщины, которая родилась в бедной крестьянской семье, где была четвёртым ребёнком. Как эта женщина пробивала себе дорогу в жизни, как она в 12 лет бросила учёбу, стала работницей в цехе, чтобы прокормить родных. Эрно пробует понять, какой её мать была до того, как деменция отняла у неё последние признаки памяти, до того, как та попала в больницу, где и скончалась. После похорон она перебирает вещи матери и воспроизводит яркие страницы из детства, жизни с родителями, почти документально фиксирует главное. Конечно, это всегда субъективное воспроизведение — чувств, слов, реакций на те или иные поступки дочери, того патриархального уклада, к которому привыкли родители, а до этого бабушки и дедушки, трудившиеся и по воскресеньям посещавшие католическую церковь.
Жизнь не была простой, но мать смогла добиться, чтобы её дочь не пошла по тому же кругу, как жило их окружение, погрязшее в рутине, быте и выпивке. Эти отношения дочери и матери проникнуты как светлыми, так и грустными моментами, но смерть словно сглаживает все острые углы, а путь скорби высвечивает то главное, что хочется оставить с собой навсегда. Для меня это был терапевтический текст.
Замечательные книги!
#книжныйотзыв #АнниЭрно
В последние дни осени слушал книги Анни Эрно. Они мне помогли чуть справиться с ощущением потери и той пустоты, которая возникает после ухода самого близкого человека. Это два произведения, написанные с разницей в шесть лет. Первое — после смерти отца, второе — после смерти матери. После них литераторы заметили эту скромную преподавательницу литературы, в будущем — нобелевскую лауреатку, которая сумела свои ощущения и мысли облечь в такой глубоко интимный нарратив... Слушал в прекрасном исполнении Оксаны Васякиной.
Дождливая весна сменилась первыми жаркими днями. А лавочник почему-то перестал выходить к посетителям. У него в это время как раз гостили дочь с маленьким внуком. Жена заменила мужа у прилавка и продавала то, что обычно в мелких лавочках и продают — свежий хлеб, сладости детям, всякие продуктовые мелочи. На вопросы соседей и посетителей она отвечала, что муж что-то не то съел, наверное. Так начинается книга об отце, который перенёс сердечный приступ и лежал четыре дня этажом выше лавки — до дня смерти. Дочь — это сама Эрно. Она вспоминает своё детство и отношения с отцом, она вскрывает ту пропасть, которая с каждым годом росла между ним, простым рабочим с завода, который смог накопить и открыть к старости свою лавочку, и ею — женщиной уже среднего класса, получившей высшее образование и уехавшей строить свою жизнь и карьеру в большой город.
«Я проскользнула в ту половину мира, для которой другая — не больше чем декорация»
Эрно словно очищает большую луковицу, пытаясь добраться до сердцевины — своих отношений с отцом и отношений между матерью и отцом. Её стиль кажется почти документальной хроникой, словно пересказом увиденных образов из разных периодов жизни. Вот детство и отец ведёт её в кино, вот он ворчит, когда дочь учится в колледже и исправляет его неправильные простоватые фразы, вот он на её свадьбе в костюме в полоску и рубашке с запонками — первыми в его жизни, он улыбается.
«Ни беспокойства, ни радости — он просто смиренно наблюдал за моей странной, нереальной жизнью»
Эрно сумела развязать этот крепко сжатый узел накопившихся недопониманий и детско-родительских травм, узел умалчиваний и недосказанности, скрытых за привычным поведением, узел из зависти и ревности, спрятанных за обычными разговорами... И удивительным образом этот рассказ из чёрно-белых страниц памяти превращается не столько в эпитафию, сколько в светлый грустный мемуар и признание в любви к отцу. И мы прощаем всё и принимаем всё, что тут написано — так просто и откровенно. Отец воспитал такую дочь, чтобы она была совсем другой и оказалась в том мире и месте, где никогда не будет он сам.
Анни Эрно расскажет нам историю женщины, которая родилась в бедной крестьянской семье, где была четвёртым ребёнком. Как эта женщина пробивала себе дорогу в жизни, как она в 12 лет бросила учёбу, стала работницей в цехе, чтобы прокормить родных. Эрно пробует понять, какой её мать была до того, как деменция отняла у неё последние признаки памяти, до того, как та попала в больницу, где и скончалась. После похорон она перебирает вещи матери и воспроизводит яркие страницы из детства, жизни с родителями, почти документально фиксирует главное. Конечно, это всегда субъективное воспроизведение — чувств, слов, реакций на те или иные поступки дочери, того патриархального уклада, к которому привыкли родители, а до этого бабушки и дедушки, трудившиеся и по воскресеньям посещавшие католическую церковь.
«Книги — единственное, с чем она обращалась бережно; она прикасалась к ним только чистыми руками»
Жизнь не была простой, но мать смогла добиться, чтобы её дочь не пошла по тому же кругу, как жило их окружение, погрязшее в рутине, быте и выпивке. Эти отношения дочери и матери проникнуты как светлыми, так и грустными моментами, но смерть словно сглаживает все острые углы, а путь скорби высвечивает то главное, что хочется оставить с собой навсегда. Для меня это был терапевтический текст.
Замечательные книги!
#книжныйотзыв #АнниЭрно
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
❤63🔥36🕊36👍6
Маленькие издательства не выживают...
Увы, прекращает свою деятельность издательство No Kidding Press. Сравнительно недавно появившись, оно сразу ворвалось в наше книжное пространство с ярким слоганом: «Мы издаëм новаторские тексты, написанные женщинами». Тут издавались Анни Эрно, Тове Дитлевсен, Шила Хети, Крис Краус и другие...
📚 В этом году я прослушал в аудио прекрасный роман Еганы Джаббаровой «Руки женщин моей семьи были не для письма», писал тут.
Ещё слушал два романа Анни Эрно «Своё место» и «Женщина», вот отзыв.
И вот вышел пост...
И там такие слова:
«Последние два года были тяжёлыми. Мы столкнулись с серьёзными трудностями: закрытие доступа к некоторым каналам распространения, попаданием в стоп-листы книжных ярмарок и другими проблемами... »
Печально. Но, с другой стороны, сложно выжить ещё и в условиях такой конкуренции. Я обращал внимание больше на нобелевскую лауреатку Анни Эрно. Сегодня вот решил в память об издательстве купить одну её книгу, которой у меня нет — «Событие». Нашёл за 447 руб. Я понимаю, сейчас дорогая бумага и полиграфия (а у этого издательства всё идеально), но... 500 руб за издание в 80 страниц в мягкой обложке всё же как-то много. Нет?
Для примера выше привёл издания Эрно у монополистов. Можно даже купить два издания — «Годы» (писал отзыв здесь) и сборник с двумя романами «Обыкновенная страсть» + «Стыд» за примерно 700 руб.
Меня позабавило издание «Обыкновенная страсть» за 167 руб (твёрдая обложка) и комментарий покупателя: «Нашла за 103, поэтому отказ. Извините»
Извините, No Kidding Press... таков рынок, такие жёсткие условия у нас сейчас...
😀 Покупаете книги маленьких издательств? Готовы потратить деньги на книги, хотя цена чуть кусается?
#книги #новости #АнниЭрно
#NoKiddingPress
Увы, прекращает свою деятельность издательство No Kidding Press. Сравнительно недавно появившись, оно сразу ворвалось в наше книжное пространство с ярким слоганом: «Мы издаëм новаторские тексты, написанные женщинами». Тут издавались Анни Эрно, Тове Дитлевсен, Шила Хети, Крис Краус и другие...
Ещё слушал два романа Анни Эрно «Своё место» и «Женщина», вот отзыв.
И вот вышел пост...
И там такие слова:
«Последние два года были тяжёлыми. Мы столкнулись с серьёзными трудностями: закрытие доступа к некоторым каналам распространения, попаданием в стоп-листы книжных ярмарок и другими проблемами... »
Печально. Но, с другой стороны, сложно выжить ещё и в условиях такой конкуренции. Я обращал внимание больше на нобелевскую лауреатку Анни Эрно. Сегодня вот решил в память об издательстве купить одну её книгу, которой у меня нет — «Событие». Нашёл за 447 руб. Я понимаю, сейчас дорогая бумага и полиграфия (а у этого издательства всё идеально), но... 500 руб за издание в 80 страниц в мягкой обложке всё же как-то много. Нет?
Для примера выше привёл издания Эрно у монополистов. Можно даже купить два издания — «Годы» (писал отзыв здесь) и сборник с двумя романами «Обыкновенная страсть» + «Стыд» за примерно 700 руб.
Меня позабавило издание «Обыкновенная страсть» за 167 руб (твёрдая обложка) и комментарий покупателя: «Нашла за 103, поэтому отказ. Извините»
Извините, No Kidding Press... таков рынок, такие жёсткие условия у нас сейчас...
#книги #новости #АнниЭрно
#NoKiddingPress
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
🕊35💔31🔥24👍10❤1
Когда нет недостойной правды
Небольшие автофикциональные тексты этой французской преподавательницы филологии, которые сделали её в итоге лауреаткой Нобелевской премии по литературе (2022), одних читателей приводят в недоумение, других будоражат и заставляют проникнуться личной историей, выставленной словно напоказ для публики. Я тоже не могу спокойно читать, как бы ровно не выглядел сам текст, передающий эпизоды из жизни Анни Эрно.
Очередной прочитанный маленький мемуарный роман называется «Событие» (L'Événement). Этот кусок её биографии, изложенный в виде воспоминаний и рефлексий, посвящён нескольким месяцам конца 1963-го года и январю 1964-го, когда и произошло это "событие" — аборт после первой беременности.
Пятидесятилетняя Эрно сидит в больнице в ожидании результата анализа на ВИЧ и начинает вспоминать. Она начинает рассказывать о себе двадцатитрёхлетней, когда она была студенткой филологического факультета в пед. институте — беззаботной девушкой, которая думает о том, как написать свою дипломную работу по теме женщины в сюрреализме. Она начинает понимать, что месячных нет, что она забеременела, что она — первая в своём роде рабочих и крестьян, получающая высшее образование и желающая выбиться в люди, интеллектуалка и утончённая натура, слушающая в свободно время Баха, — ничем не отличается от тех "залетевших" девушек, тянущих лямку быта и семьи в провинции.
Мастерски владея словом, желая выразить предельно точно главное из пережитого, Эрно проводит нас по закоулкам памяти, опираясь на личный дневник (буквально фразы или предложения — крупицы тех дней, кадры, мгновения). Мы видим её то разговаривающей с виновником беременности, которому нет дела до её проблем, то с одним приятелем, то с другой подругой... И мы начинаем ощущать ту заполняющую героиню экзистенциальную пустоту, то нежелание мириться со своим положением и стремление что-то сделать, найти выход.
Девушка обращается к врачу, который даёт лекарство, но потом оказывается, что оно действует для предотвращения выкидыша. Никто не хочет помочь, ведь закон направлен против абортов и тех, кто их делает. Девушка обращается к активисту из движения по семейному планированию и легализации абортов, но тот не может ей помочь, даже хочет воспользоваться её положением. Люди вокруг словно становятся сторонними наблюдателями, желающими лично увидеть — что же выйдет из этой истории. Через знакомых она узнаёт о студентке, сделавшей аборт на дому.
Эрно детально описывает, что происходило до, во время и после аборта, — словно поворотный момент своей автобиографии. Она со свойственной историческому документалисту-исследователю дотошностью переносит на бумагу как само событие, так и мысли и ощущения, его сопровождавшие. Это место, эта квартирка, эта немолодая женщина, вводящая внутрь зонд... Из своего "сегодня" Эрно анализирует "тогда", и понимает, почему она стала писать и зачем она начала это всё писать.
В аудиокниге (читает Оксана Васякина) пропущено целых десять страниц печатного издания — как раз описание самого аборта. Удивительно, да? А книги Анни Эрно я продолжу читать, несмотря на то, что издательство @nokiddingpress уже прекратило своё существование.
Прочитал:
Свое место
Женщина
Годы
Память девушки
Приятного чтения и умных вам книг!
#книжныйотзыв
#АнниЭрно
Небольшие автофикциональные тексты этой французской преподавательницы филологии, которые сделали её в итоге лауреаткой Нобелевской премии по литературе (2022), одних читателей приводят в недоумение, других будоражат и заставляют проникнуться личной историей, выставленной словно напоказ для публики. Я тоже не могу спокойно читать, как бы ровно не выглядел сам текст, передающий эпизоды из жизни Анни Эрно.
Очередной прочитанный маленький мемуарный роман называется «Событие» (L'Événement). Этот кусок её биографии, изложенный в виде воспоминаний и рефлексий, посвящён нескольким месяцам конца 1963-го года и январю 1964-го, когда и произошло это "событие" — аборт после первой беременности.
«Нет недостойной правды. И если я не расскажу об этом опыте всё до последнего слова, я лишь помогу скрывать ту реальность, в которой жили женщины, и встану на сторону мужского доминирования»
Пятидесятилетняя Эрно сидит в больнице в ожидании результата анализа на ВИЧ и начинает вспоминать. Она начинает рассказывать о себе двадцатитрёхлетней, когда она была студенткой филологического факультета в пед. институте — беззаботной девушкой, которая думает о том, как написать свою дипломную работу по теме женщины в сюрреализме. Она начинает понимать, что месячных нет, что она забеременела, что она — первая в своём роде рабочих и крестьян, получающая высшее образование и желающая выбиться в люди, интеллектуалка и утончённая натура, слушающая в свободно время Баха, — ничем не отличается от тех "залетевших" девушек, тянущих лямку быта и семьи в провинции.
«Я попала в капкан, и то, что теперь росло во мне, было в каком-то смысле социальным провалом»
Мастерски владея словом, желая выразить предельно точно главное из пережитого, Эрно проводит нас по закоулкам памяти, опираясь на личный дневник (буквально фразы или предложения — крупицы тех дней, кадры, мгновения). Мы видим её то разговаривающей с виновником беременности, которому нет дела до её проблем, то с одним приятелем, то с другой подругой... И мы начинаем ощущать ту заполняющую героиню экзистенциальную пустоту, то нежелание мириться со своим положением и стремление что-то сделать, найти выход.
«Мир теперь делился на две части: с одной стороны были девушки с пустыми животами, а с другой — я»
Девушка обращается к врачу, который даёт лекарство, но потом оказывается, что оно действует для предотвращения выкидыша. Никто не хочет помочь, ведь закон направлен против абортов и тех, кто их делает. Девушка обращается к активисту из движения по семейному планированию и легализации абортов, но тот не может ей помочь, даже хочет воспользоваться её положением. Люди вокруг словно становятся сторонними наблюдателями, желающими лично увидеть — что же выйдет из этой истории. Через знакомых она узнаёт о студентке, сделавшей аборт на дому.
«Как водится, непонятно было, запрещены ли аборты, потому что это плохо, или это плохо, потому что запрещено. Все судили по закону, никто не судил закон»
Эрно детально описывает, что происходило до, во время и после аборта, — словно поворотный момент своей автобиографии. Она со свойственной историческому документалисту-исследователю дотошностью переносит на бумагу как само событие, так и мысли и ощущения, его сопровождавшие. Это место, эта квартирка, эта немолодая женщина, вводящая внутрь зонд... Из своего "сегодня" Эрно анализирует "тогда", и понимает, почему она стала писать и зачем она начала это всё писать.
«Это произошло со мной, чтобы я об этом рассказала. И, возможно, в этом истинный смысл моей жизни: чтобы мои тело, мои чувства и мои мысли стали текстом, то есть чем-то понятным и общим; чтобы моё существование полностью растворилось в головах и судьбах других»
В аудиокниге (читает Оксана Васякина) пропущено целых десять страниц печатного издания — как раз описание самого аборта. Удивительно, да? А книги Анни Эрно я продолжу читать, несмотря на то, что издательство @nokiddingpress уже прекратило своё существование.
Прочитал:
Свое место
Женщина
Годы
Память девушки
Приятного чтения и умных вам книг!
#книжныйотзыв
#АнниЭрно
❤36👍26🔥24