Дэвид Мамедов, играл у Осинькина в ДЮСШ «Юность» (Владикавказ):

Знаю многих, кто играл с Осинькиным за «Иристон». Капитан той команды Сергей Таболов возглавил потом ГТРК Северной Осетии. Лучший сезон Осинькин выдал в 1991-м, когда стал вторым бомбардиром команды.

Кто играл с Осинькиным в «Иристоне», поражались, какие у него икроножные. Даже через десять лет после завершения карьеры мышцы были такие здоровые, будто он постоянно качался.

До команды 1990 года рождения Осинькин тренировал в «Юности» 1982-й и как раз с этой командой играл против «Олимпии» Слуцкого в ДФЛ. Из той компании многие ребята выступали за юношескую сборную, в РПЛ попали Амзор Айларов, Валерьян Бестаев и Алан Засеев.

Капитаном был Алан Бегизов – сын судьи, который стал лайнсменом во втором тайме скандально известной игры «Алания» – «Ротор» в 1999 году, долгие годы тренирующий команду СКГМИ. Еще один игрок «Юности»-1982, Тимур Ортабаев, сейчас заместитель председателя Парламента РСО-Алания.

Я же 1990 года. Был вратарем и пришел из «Спартака» в «Юность» в 2004-м. Сразу отметил, что Осинькин общается с игроками вежливо, а не в доминирующем стиле, как другие детские тренеры.

Спорить с ним, конечно, было нельзя, но он общался без менторского тона. Мог разговорить любого человека и понять, почему тот провел не лучшую игру. На тренировках «Юности», когда поле делили на восемь частей, он спокойно стоял в центре – ни шагу в сторону.

Наш игрок, Басиев, брал на себя инициативу, обыгрывал одного-второго и терял мяч. Игорь Витальевич кричал: «Басиев, мы не у вас на БАМе в канаве играем». БАМ – район Владикавказа, где в то время еще можно было встретить даже болото.

Меня же Осинькин ругал только за опоздания. Когда бывало семь уроков, учеба заканчивалась в 13:55, до «Юности» мне ехать минут сорок, а тренировка начиналась в 14:00. В итоге я сбегал с уроков на тренировки, и за прогулы меня выгнали из школы.

Осинькин учил делать длинные передачи, чтобы не мешкался, не терял мяч.

В команде я бегал быстрее всех, но, когда пытался играть в поле, меня всей командой называли Деревом. Один раз я сделал дубль, и Осинькин это отметил. Ребята говорили: «Тебя повысили. Теперь ты не Дерево, а Дупло».

Стоять в воротах на поле «Юности» я ненавидел. Во вратарской – будто только что землю рыли. Поле в целом было ужасное. Делаешь подкат – раздираешь всю ногу. С финансированием были проблемы. Майки передавались из поколения в поколение. Номера отклеивались. Фамилии на спины наносили родители игроков.

После тренировок мы бегали купаться в соседнюю прачечную. Работавшая там женщина постоянно нас выгоняла, кричала, кидала в нас что-то из белья. Зато в «Юности» были вкусные пирожки по полтора рубля.