29 апреля в один день Мосгордума одобрит конфликтный законопроект об экспериментальном электронном голосовании на выборах московских депутатов нового созыва – и не менее резонансные поправки в Градкодекс Москвы о возможности замены очных «публичных слушаний» в градостроительстве заочными «общественными обсуждениями» с использованием интернет и с более широким составом участников (в порядке, который установит мэрия).
Это пример того, как в публичной политике не обязательно выполняется математическое правило «минус на минус даёт плюс».
В рамках кампании по выборам в Мосгордуму повестка градостроительных конфликтов и борьбы с уплотнительной застройкой сегодня является основной как для оппозиции, так и даже для кандидатов-самовыдвиженцев от власти в некоторых протестных округах.
На фоне того, что и сам уровень градостроительной конфликтности в сегодняшней Москве сопоставим с позднелужковскими временами выборов в Мосгордуму 2009 года. Напомню, в октябре 2009 года первым шагом новой Мосгордумы, только что избранной со скандалом федерального уровня, стало утверждение столичного Генплана, против которого перед выборами активно протестовала оппозиция и местные инициативные группы.
Кто-то скажет, что, разрешая сейчас проводить «общественные обсуждения» градостроительных планов через интернет вместо очных «публичных слушаний», Мосгордума лишь вынужденно реализует нормы федерального законодательства.
Однако в этом будет немалая доля лукавства. Правительственный федеральный закон, принятый в конце 2017 года с активной подачи московских властей, пусть и со смягчающими корректировками после непростого обсуждения в Госдуме, действительно обязал муниципалитеты и города федерального значения обновить свою нормативную базу для проведения «публичных слушаний» и/или «общественных обсуждений».
Но сделать это нужно было ещё до… 1 июля 2018(!) года. Года, в котором в Москве проходили выборы мэра и когда лишние публичные конфликты городской власти, хорошо помнившей масштаб протестов против реновации годичной давности, были явно ни к чему.
Тем неожиданнее, что выполнить эту федеральную норму в Москве решили весной 2019 года, прямо перед непростыми выборами в Мосгордуму, содержательно усиливая повестку кандидатов от оппозиции.
Отсутствие такого городского закона в последний год отнюдь не создало коллапса в столичном градостроительстве. По федеральному закону, пока на местах не обновили нормативную базу, все новые публичные слушания в строительстве должны были проходить по прежним нормам федерального Градкодекса. Собственно, именно в таком порядке прямо сейчас, в марте-апреле, в нескольких спальных районах Москвы и проводились публичные слушания по проектам планировки кварталов после реновации или трассировки новой линии метро в ЮЗАО.
Другое дело, что они во многих районах в очередной раз превратились в площадку для митинговой активности оппозиции и недовольных групп горожан.
Видимо, именно с проблемами для власти в ходе нынешней волны конфликтных публичных слушаний и связана такая поспешность депутатов «Единой России» в Мосгордуме уходящего созыва, которые оперативно внесли такой проект, невзирая на личные имиджевые риски перед выборами, и, скорее всего, дружно за него проголосуют.
Может быть, у власти сейчас нет и полной уверенности в том, что итоги сентябрьских выборов позволят легко провести такой закон через новую Мосгордуму. А возможно, просто бремя непопулярных решений решено возложить на уходящих депутатов, ведь ожидается, что примерно две трети кандидатов в депутаты от власти будут новыми лицами, не связанными с «Единой Россией».
А законопроект об электронном голосовании на выборах в Мосгордуму, и так критикуемый оппозицией и рядом экспертов за поспешность и непрозрачность, тем самым попадёт в публичной повестке в «плохую компанию». И вряд ли отсутствие консенсуса по вопросу реформы публичных слушаний в столичном градостроительстве повысит доверие оппозиции к разворачиваемому параллельно эксперименту по модернизации столичной избирательной системы.
Это пример того, как в публичной политике не обязательно выполняется математическое правило «минус на минус даёт плюс».
В рамках кампании по выборам в Мосгордуму повестка градостроительных конфликтов и борьбы с уплотнительной застройкой сегодня является основной как для оппозиции, так и даже для кандидатов-самовыдвиженцев от власти в некоторых протестных округах.
На фоне того, что и сам уровень градостроительной конфликтности в сегодняшней Москве сопоставим с позднелужковскими временами выборов в Мосгордуму 2009 года. Напомню, в октябре 2009 года первым шагом новой Мосгордумы, только что избранной со скандалом федерального уровня, стало утверждение столичного Генплана, против которого перед выборами активно протестовала оппозиция и местные инициативные группы.
Кто-то скажет, что, разрешая сейчас проводить «общественные обсуждения» градостроительных планов через интернет вместо очных «публичных слушаний», Мосгордума лишь вынужденно реализует нормы федерального законодательства.
Однако в этом будет немалая доля лукавства. Правительственный федеральный закон, принятый в конце 2017 года с активной подачи московских властей, пусть и со смягчающими корректировками после непростого обсуждения в Госдуме, действительно обязал муниципалитеты и города федерального значения обновить свою нормативную базу для проведения «публичных слушаний» и/или «общественных обсуждений».
Но сделать это нужно было ещё до… 1 июля 2018(!) года. Года, в котором в Москве проходили выборы мэра и когда лишние публичные конфликты городской власти, хорошо помнившей масштаб протестов против реновации годичной давности, были явно ни к чему.
Тем неожиданнее, что выполнить эту федеральную норму в Москве решили весной 2019 года, прямо перед непростыми выборами в Мосгордуму, содержательно усиливая повестку кандидатов от оппозиции.
Отсутствие такого городского закона в последний год отнюдь не создало коллапса в столичном градостроительстве. По федеральному закону, пока на местах не обновили нормативную базу, все новые публичные слушания в строительстве должны были проходить по прежним нормам федерального Градкодекса. Собственно, именно в таком порядке прямо сейчас, в марте-апреле, в нескольких спальных районах Москвы и проводились публичные слушания по проектам планировки кварталов после реновации или трассировки новой линии метро в ЮЗАО.
Другое дело, что они во многих районах в очередной раз превратились в площадку для митинговой активности оппозиции и недовольных групп горожан.
Видимо, именно с проблемами для власти в ходе нынешней волны конфликтных публичных слушаний и связана такая поспешность депутатов «Единой России» в Мосгордуме уходящего созыва, которые оперативно внесли такой проект, невзирая на личные имиджевые риски перед выборами, и, скорее всего, дружно за него проголосуют.
Может быть, у власти сейчас нет и полной уверенности в том, что итоги сентябрьских выборов позволят легко провести такой закон через новую Мосгордуму. А возможно, просто бремя непопулярных решений решено возложить на уходящих депутатов, ведь ожидается, что примерно две трети кандидатов в депутаты от власти будут новыми лицами, не связанными с «Единой Россией».
А законопроект об электронном голосовании на выборах в Мосгордуму, и так критикуемый оппозицией и рядом экспертов за поспешность и непрозрачность, тем самым попадёт в публичной повестке в «плохую компанию». И вряд ли отсутствие консенсуса по вопросу реформы публичных слушаний в столичном градостроительстве повысит доверие оппозиции к разворачиваемому параллельно эксперименту по модернизации столичной избирательной системы.
Как КПРФ фактически отказывается от борьбы в очередном регионе, где в 2019 году предстоят губернаторские выборы?
Пленум крайкома КПРФ в Забайкальском крае рекомендовал в качестве кандидата в губернаторы руководителя крайкома Юрия Гайдука.
На выборах в Госдуму в 2016 году по освобождённому округу, где не было кандидата "Единой России" (округ был отдан для ЛДПР), Гайдук получил всего 27 тысяч голосов (около 17,5%).
На проходивших в тот же день выборах губернатора Забайкалья другой коммунист Николай Мерзликин с куда большим опытом участия в выборах получил почти 28% и 87 тысяч голосов (один думский округ - это половина избирателей всего края) и был недалёк от второго тура.
В сентябре 2018 года на выборах в Заксобрание, когда КПРФ набрала 24,6% (столько же было у традиционно сильной в регионе ЛДПР, а "Единая Россия" победила с крайне низким результатом 28%), Мерзликин уверенно выиграл свой одномандатный округ в Чите. А кандидат "Единой России" там заняла только третье место.
Гайдук же свой округ в Заксобрание проиграл с двукратным отставанием и прошёл в парламент края лишь по списку.
Но участвовать в новых губернаторских выборах от КПРФ будет не Мерзликин, а Гайдук.
Подобная картина, когда кандидатами в губернаторы от КПРФ становятся не очень популярные, не слишком электорально успешные в прошлом и при этом возрастные политики, видна сейчас и в некоторых других непростых для власти регионах.
Возможно, в КПРФ сами не готовы везде пытаться повторить на губернаторских выборах 2019 года свой неожиданный прошлогодний хакасский успех, переключаясь на выборы в Заксобрания и концентрируясь только на отдельных губернаторских регионах (например, на Сахалинской области, где социологи недавно зафиксировали у врио губернатора значимый антирейтинг, а у КПРФ есть возможность самостоятельно преодолеть муниципальный фильтр).
Пленум крайкома КПРФ в Забайкальском крае рекомендовал в качестве кандидата в губернаторы руководителя крайкома Юрия Гайдука.
На выборах в Госдуму в 2016 году по освобождённому округу, где не было кандидата "Единой России" (округ был отдан для ЛДПР), Гайдук получил всего 27 тысяч голосов (около 17,5%).
На проходивших в тот же день выборах губернатора Забайкалья другой коммунист Николай Мерзликин с куда большим опытом участия в выборах получил почти 28% и 87 тысяч голосов (один думский округ - это половина избирателей всего края) и был недалёк от второго тура.
В сентябре 2018 года на выборах в Заксобрание, когда КПРФ набрала 24,6% (столько же было у традиционно сильной в регионе ЛДПР, а "Единая Россия" победила с крайне низким результатом 28%), Мерзликин уверенно выиграл свой одномандатный округ в Чите. А кандидат "Единой России" там заняла только третье место.
Гайдук же свой округ в Заксобрание проиграл с двукратным отставанием и прошёл в парламент края лишь по списку.
Но участвовать в новых губернаторских выборах от КПРФ будет не Мерзликин, а Гайдук.
Подобная картина, когда кандидатами в губернаторы от КПРФ становятся не очень популярные, не слишком электорально успешные в прошлом и при этом возрастные политики, видна сейчас и в некоторых других непростых для власти регионах.
Возможно, в КПРФ сами не готовы везде пытаться повторить на губернаторских выборах 2019 года свой неожиданный прошлогодний хакасский успех, переключаясь на выборы в Заксобрания и концентрируясь только на отдельных губернаторских регионах (например, на Сахалинской области, где социологи недавно зафиксировали у врио губернатора значимый антирейтинг, а у КПРФ есть возможность самостоятельно преодолеть муниципальный фильтр).
Недавно я уже писал о странностях кадровой политики КПРФ на губернаторских выборах. Упоминал и неоднозначный выбор на Сахалине в пользу малоизвестного там депутата Госдумы-"варяга" Алексея Корниенко, пусть и достаточно молодого, хотя в активе партии есть "местный" яркий и электорально успешный политик Светлана Иванова – неоднократная победительница выборов областных депутатов по округу в столице региона, не раз исключавшаяся обкомом КПРФ из партии и даже вынужденная однажды переизбираться против официального кандидата от КПРФ, но всё равно сохранившая популярность среди избирателей.
И вот на Первомай Светлана Иванова записала обращение к сторонникам, в котором – вместо слов о поддержке партийного кандидата – объявила о планах идти на выборы самовыдвиженцем. Из её активности в облдуме и из самого обращения видно, что главная предвыборная карта Ивановой – повестка местного патриотизма. Она так и заявляет: «Наш сахалинский народ на этих выборах пока не представлен. Москва сделала ставку на врио губернатора, представителя Нижнего Новгорода. КПРФ делает ставку на представителя Москвы. А где мы?».
Казалось бы, изначально именно выборы в Сахалинской области выглядели самыми перспективными для КПРФ:
— это единственный регион, где КПРФ способна сама преодолеть муниципальный фильтр, благодаря успехам на местных выборах в 2017-2018 годах;
— здесь достаточно высок рейтинг Компартии, в нескольких городских округах в сентябре 2018 года КПРФ опередила «Единую Россию» или пришла вровень с ней;
— согласно недавним данным ФОМ, по итогам всего пяти месяцев работы у врио губернатора Сахалинской области самый высокий антирейтинг (17%) среди всех новых врио;
— среди избирателей и элит Сахалина проще разыграть карту «недовольства Москвой и варягами», которая осенью 2018 года уже помешала врио губернатора Приморья Андрею Тарасенко стать полноправным губернатором. Достаточно вспомнить, как сахалинские элиты боролись с решениями Москвы централизовать налоговые поступления от СРП, а после неприлично долгой паузы с назначением врио губернатора из-за возвращения Олега Кожемяко в Приморье облдума единогласно обращалась к президенту по поводу затянувшегося безвластия в регионе.
Но всего за месяц до начала кампании ставшие столь явными внутрипартийные разногласия вносят серьёзную поправку в исходный расклад для КПРФ.
Сергей Обухов @obuhovpro прав, когда говорит, что официальный кандидат КПРФ Корниенко и популярная самовыдвиженец Иванова в бюллетене – это гарантированный второй тур для врио губернатора https://yangx.top/obuhovpro/1654 Но это лишь часть правды.
Есть и обратная сторона: обоим коммунистам сперва надо зарегистрироваться, пройдя муниципальный фильтр. А голос местного депутата КПРФ, которому предстоит подписываться за одного или другого однопартийца, на двоих не делится. И уже не кажется несбыточным сценарий, при котором фильтр могут не пройти оба, ведь им нужно получить по 1-3 подписи в каждом из хотя бы 14 городских округов Сахалинской области (всего их в регионе 18).
Нужно ли и в таком случае считать муниципальный фильтр избыточным барьером, как часто говорит оппозиция? Отнюдь. Местные депутаты не всегда встроены в пресловутую «вертикаль власти» или «партийную вертикаль», поэтому и учёт их мнения при выдвижении кандидатов в губернаторы не должен быть формальным.
Ситуация на Сахалине не связана и с отсутствием у парламентских партий права везде выдвигать кандидатов в губернаторы в обход муниципального фильтра, за что тоже выступают в КПРФ.
Но вот о чём стоило бы подумать, обсуждая реформу муниципального фильтра (и о чём я уже говорил ранее) – так это автоматически включать в зачёт партии то количество мундепов, которое она провела по партспискам, чтобы нужно было собирать только недостающие подписи. Ведь списочный мандат получен во многом благодаря партии, а вот победа в округе – это больше личная заслуга депутата.
Это если уж власть не готова разрешить местным депутатам поддерживать сразу двух кандидатов в губернаторы.
И вот на Первомай Светлана Иванова записала обращение к сторонникам, в котором – вместо слов о поддержке партийного кандидата – объявила о планах идти на выборы самовыдвиженцем. Из её активности в облдуме и из самого обращения видно, что главная предвыборная карта Ивановой – повестка местного патриотизма. Она так и заявляет: «Наш сахалинский народ на этих выборах пока не представлен. Москва сделала ставку на врио губернатора, представителя Нижнего Новгорода. КПРФ делает ставку на представителя Москвы. А где мы?».
Казалось бы, изначально именно выборы в Сахалинской области выглядели самыми перспективными для КПРФ:
— это единственный регион, где КПРФ способна сама преодолеть муниципальный фильтр, благодаря успехам на местных выборах в 2017-2018 годах;
— здесь достаточно высок рейтинг Компартии, в нескольких городских округах в сентябре 2018 года КПРФ опередила «Единую Россию» или пришла вровень с ней;
— согласно недавним данным ФОМ, по итогам всего пяти месяцев работы у врио губернатора Сахалинской области самый высокий антирейтинг (17%) среди всех новых врио;
— среди избирателей и элит Сахалина проще разыграть карту «недовольства Москвой и варягами», которая осенью 2018 года уже помешала врио губернатора Приморья Андрею Тарасенко стать полноправным губернатором. Достаточно вспомнить, как сахалинские элиты боролись с решениями Москвы централизовать налоговые поступления от СРП, а после неприлично долгой паузы с назначением врио губернатора из-за возвращения Олега Кожемяко в Приморье облдума единогласно обращалась к президенту по поводу затянувшегося безвластия в регионе.
Но всего за месяц до начала кампании ставшие столь явными внутрипартийные разногласия вносят серьёзную поправку в исходный расклад для КПРФ.
Сергей Обухов @obuhovpro прав, когда говорит, что официальный кандидат КПРФ Корниенко и популярная самовыдвиженец Иванова в бюллетене – это гарантированный второй тур для врио губернатора https://yangx.top/obuhovpro/1654 Но это лишь часть правды.
Есть и обратная сторона: обоим коммунистам сперва надо зарегистрироваться, пройдя муниципальный фильтр. А голос местного депутата КПРФ, которому предстоит подписываться за одного или другого однопартийца, на двоих не делится. И уже не кажется несбыточным сценарий, при котором фильтр могут не пройти оба, ведь им нужно получить по 1-3 подписи в каждом из хотя бы 14 городских округов Сахалинской области (всего их в регионе 18).
Нужно ли и в таком случае считать муниципальный фильтр избыточным барьером, как часто говорит оппозиция? Отнюдь. Местные депутаты не всегда встроены в пресловутую «вертикаль власти» или «партийную вертикаль», поэтому и учёт их мнения при выдвижении кандидатов в губернаторы не должен быть формальным.
Ситуация на Сахалине не связана и с отсутствием у парламентских партий права везде выдвигать кандидатов в губернаторы в обход муниципального фильтра, за что тоже выступают в КПРФ.
Но вот о чём стоило бы подумать, обсуждая реформу муниципального фильтра (и о чём я уже говорил ранее) – так это автоматически включать в зачёт партии то количество мундепов, которое она провела по партспискам, чтобы нужно было собирать только недостающие подписи. Ведь списочный мандат получен во многом благодаря партии, а вот победа в округе – это больше личная заслуга депутата.
Это если уж власть не готова разрешить местным депутатам поддерживать сразу двух кандидатов в губернаторы.
Обращение Алексея Навального в адрес Нюты Федермессер по выборам в Мосгордуму - классический пример различий в понимании смысла политической и общественной деятельности и задач депутата-одномандатника на низовом уровне.
В представлении политика Навального цель любых выборов - влиять на политический курс, даже если сам выборный орган в общеполитическом плане ничего не решает (как Мосгордума с её нынешними во многом декоративными полномочиями).
Для общественного лидера, не борющегося за власть, кем и является Федермессер, мандат городского депутата - это одна из дополнительных форм общественной работы, позволяющая помогать конкретным людям в округе, пробивать полезные законы и постановления, заострять перед чиновниками социальные вопросы.
Своими претензиями к Федермессер Навальный-политик совершает очередную репутационную ошибку в глазах некогда целевой для себя широкой аудитории – интеллигенции, среднего класса, которые активно вовлечены в благотворительность. Он укрепляет свой имидж, пожалуй, только среди узкого ядра непримиримых противников власти.
Навальный фактически отказывает другим в праве заниматься общественной деятельностью без политики, требуя при этом обязательно заниматься и политикой тоже.
Федермессер - яркий общественник и моральный авторитет (а ведь когда-то на роль морального лидера от оппозиции претендовал и сам Навальный). Она не действует в чьих-либо политических интересах, как это пытается представить Навальный, а руководствуется только задачей помощи людям. Для чего, в том числе, активно - и успешно - продвигала реформу паллиативной помощи и на площадке ОНФ, и в зале заседаний Госдумы перед депутатами и федеральными министрами, и среди высших московских чиновников.
Когда та же Федермессер со словами «Надо прекратить врать» рассказывает "Ведомостям" о бюрократической манипуляции статистикой в своей сфере для исполнения поручений Владимира Путина, это сложно называть «расплатой репутацией», «коллаборационизмом» и «участием в борьбе с демократическими силами», как утверждает Навальный в своём обращении.
Для сегодняшней Москвы, не доверяющей партиям и «профессиональным политикам», Федермессер представляется фаворитом выборов в любом округе. А кандидат от Навального Любовь Соболь до недавнего времени и сама не проявляла себя в спорном округе №43, выбрав его просто в силу его общей протестности (кстати, на выборах в 2014 году Соболь выдвигалась в ЮАО по месту жительства, а не в центре).
Поэтому для Навального более правильным и перспективным - и как политика, и в этическом плане - было бы не противопоставлять себя Федермессер, а предложить ей вместе реализовать инициативы своей команды по повышению качества школьного питания и решению других социальных проблем. Можно было договориться о таких взаимных публичных обязательствах каждого из этих двух кандидатов, тем более что им сперва надо собрать по 5 тысяч подписей для регистрации.
Культура политических союзов и взаимодействия с реальными общественными силами - это то, что понадобится оппозиции к выборам в Госдуму в 2021 году. Да и стратегия «умного голосования», которую продвигает Навальный, должна предполагать возможность поддержки независимых общественных лидеров даже в том случае, если их кандидатуры устраивают и саму власть.
Обо всём этом мы и поговорили вчера с "Ведомостями"
В представлении политика Навального цель любых выборов - влиять на политический курс, даже если сам выборный орган в общеполитическом плане ничего не решает (как Мосгордума с её нынешними во многом декоративными полномочиями).
Для общественного лидера, не борющегося за власть, кем и является Федермессер, мандат городского депутата - это одна из дополнительных форм общественной работы, позволяющая помогать конкретным людям в округе, пробивать полезные законы и постановления, заострять перед чиновниками социальные вопросы.
Своими претензиями к Федермессер Навальный-политик совершает очередную репутационную ошибку в глазах некогда целевой для себя широкой аудитории – интеллигенции, среднего класса, которые активно вовлечены в благотворительность. Он укрепляет свой имидж, пожалуй, только среди узкого ядра непримиримых противников власти.
Навальный фактически отказывает другим в праве заниматься общественной деятельностью без политики, требуя при этом обязательно заниматься и политикой тоже.
Федермессер - яркий общественник и моральный авторитет (а ведь когда-то на роль морального лидера от оппозиции претендовал и сам Навальный). Она не действует в чьих-либо политических интересах, как это пытается представить Навальный, а руководствуется только задачей помощи людям. Для чего, в том числе, активно - и успешно - продвигала реформу паллиативной помощи и на площадке ОНФ, и в зале заседаний Госдумы перед депутатами и федеральными министрами, и среди высших московских чиновников.
Когда та же Федермессер со словами «Надо прекратить врать» рассказывает "Ведомостям" о бюрократической манипуляции статистикой в своей сфере для исполнения поручений Владимира Путина, это сложно называть «расплатой репутацией», «коллаборационизмом» и «участием в борьбе с демократическими силами», как утверждает Навальный в своём обращении.
Для сегодняшней Москвы, не доверяющей партиям и «профессиональным политикам», Федермессер представляется фаворитом выборов в любом округе. А кандидат от Навального Любовь Соболь до недавнего времени и сама не проявляла себя в спорном округе №43, выбрав его просто в силу его общей протестности (кстати, на выборах в 2014 году Соболь выдвигалась в ЮАО по месту жительства, а не в центре).
Поэтому для Навального более правильным и перспективным - и как политика, и в этическом плане - было бы не противопоставлять себя Федермессер, а предложить ей вместе реализовать инициативы своей команды по повышению качества школьного питания и решению других социальных проблем. Можно было договориться о таких взаимных публичных обязательствах каждого из этих двух кандидатов, тем более что им сперва надо собрать по 5 тысяч подписей для регистрации.
Культура политических союзов и взаимодействия с реальными общественными силами - это то, что понадобится оппозиции к выборам в Госдуму в 2021 году. Да и стратегия «умного голосования», которую продвигает Навальный, должна предполагать возможность поддержки независимых общественных лидеров даже в том случае, если их кандидатуры устраивают и саму власть.
Обо всём этом мы и поговорили вчера с "Ведомостями"
Ведомости
Навальный призвал Федермессер отказаться от выборов в Мосгордуму
Политик обратился с открытом письмом к основателю фонда «Вера»
Хотя прореживание списка зарегистрированных партий в 2019-2920 годах из-за неучастия в выборах давно прогнозировалось экспертами, а часть партий уже лишилась регистрации, перестав сдавать финотчёты, это снова стало поводом для обсуждения
1. Надо признать: не только избиратели, но и большинство политических комментаторов не заметят потери основной массы малых партий. За редкими исключениями – к каковым можно отнести «Партию дела», ранее «Великое Отечество» и «Альянс Зелёных» (но обе несколько лет назад фактически распались) - микро-партии не имели ни содержания, ни регионального актива, а только внешнюю оболочку.
Хотя возможны и казусы. Так, заработавшая в 2018 году в Забайкалье право выдвигаться в Госдуму без подписей "младшая" «Партия пенсионеров России» (не путать с «Российской партией пенсионеров за социальную справедливость») сама испытывает сложности с географией участия в выборах.
2. Тем не менее, если на старте «медведевской» либерализации 2011-2012 гг. на всю Россию оставалось лишь 7 партий, то теперь защитили свой статус не менее 18 партий. И формально они охватывают весь идейный спектр.
14 партий – участники выборов в Госдуму. Ещё 2 – «Гражданская инициатива» (или «Партия перемен»?) и «Российский общенародный союз» - зарегистрировали кандидатов в президенты. Ранее выполнили норматив по региональным выборам 2 «богдановских» партии – наиболее успешный его проект КПСС и забытая «Демпартия России». Но и среди этих 18 партий не менее трети («Гражданская сила», «Гражданская платформа», ПАРНАС, «Патриоты России», спойлерская «Демпартия», РОС) живы больше на бумаге.
Помимо этих 18, всегда будет ещё 10-15 "молодых" микро-партий, зарегистрированных менее 7 лет назад и сохраняющих право участвовать в выборах. Ведь нормы о низком входном пороге для создания новой партии с 2012 года не менялись.
3. Судьба малых партий важна только в контексте разговора о спросе избирателей и элит на новое политическое предложение.
Запрос населения на новое в политике явно есть – но это в первую очередь запрос на новые лица и подходы, а не бренды, и он вполне может быть удовлетворён в рамках существующих партий. Выборы в 2018 году показали, что протестный избиратель смотрит в сторону парламентской оппозиции или успешных "альтернатив" ей (вроде «Коммунистов России»), а не микро-партий. Не случайно, активисты «Левого фронта» теперь выдвигаются от КПРФ, оставив бесплодные попытки развития "альтернативных" компартий.
А в демократических центрах привлекательность сохраняет старый бренд «Яблока», что показала и районная кампания в Москве в 2017 году, и выборы в Екатеринбурге и Новгороде в 2018 году.
Дело в другом – готовы ли сами функционеры старых партий вывести на первый план новых лидеров?
4. Для представителей же контрэлит покупка франшизы микро-партии под выборы утратила смысл.
Микро-партии без успехов на местном уровне на выборах в Заксобрание (а именно они важны контрэлитам) сперва надо собрать подписи просто для регистрации. А затем ради всего пары доступных мандатов по спискам вложиться в раскрутку неизвестного бренда.
Проблемы же микро-партий не вызывают никакого резонанса. Кто, кроме специалистов, заметил в 2018 году отказ в регистрации списка «Партии социальных реформ» с экс-губернатором Владимиром Бутовым в НАО, а в 2016 году – уход с выборов в Дагестане партии «Народ против коррупции», отделение которой использовалось оппозиционной частью муфтията?
5. Грядущая ликвидация микро-партий делает актуальным другой вопрос.
Если точкой входа на выборы в Госдуму и ЗС остаётся выдвижение через избирательное объединение, региональные партии законом запрещены (в отличие от многих стран, в России любая зарегистрированная партия сразу получает федеральный статус), а равноправное слияние партий и даже просто выдвижение общего списка не удаётся (вспомним провал проекта «Демкоалиции») – то не пора ли вернуться к избирательным блокам? Чтобы на будущих выборах в Госдуму не рассеивать внимание избирателей на полтора десятка строк в бюллетене.
1. Надо признать: не только избиратели, но и большинство политических комментаторов не заметят потери основной массы малых партий. За редкими исключениями – к каковым можно отнести «Партию дела», ранее «Великое Отечество» и «Альянс Зелёных» (но обе несколько лет назад фактически распались) - микро-партии не имели ни содержания, ни регионального актива, а только внешнюю оболочку.
Хотя возможны и казусы. Так, заработавшая в 2018 году в Забайкалье право выдвигаться в Госдуму без подписей "младшая" «Партия пенсионеров России» (не путать с «Российской партией пенсионеров за социальную справедливость») сама испытывает сложности с географией участия в выборах.
2. Тем не менее, если на старте «медведевской» либерализации 2011-2012 гг. на всю Россию оставалось лишь 7 партий, то теперь защитили свой статус не менее 18 партий. И формально они охватывают весь идейный спектр.
14 партий – участники выборов в Госдуму. Ещё 2 – «Гражданская инициатива» (или «Партия перемен»?) и «Российский общенародный союз» - зарегистрировали кандидатов в президенты. Ранее выполнили норматив по региональным выборам 2 «богдановских» партии – наиболее успешный его проект КПСС и забытая «Демпартия России». Но и среди этих 18 партий не менее трети («Гражданская сила», «Гражданская платформа», ПАРНАС, «Патриоты России», спойлерская «Демпартия», РОС) живы больше на бумаге.
Помимо этих 18, всегда будет ещё 10-15 "молодых" микро-партий, зарегистрированных менее 7 лет назад и сохраняющих право участвовать в выборах. Ведь нормы о низком входном пороге для создания новой партии с 2012 года не менялись.
3. Судьба малых партий важна только в контексте разговора о спросе избирателей и элит на новое политическое предложение.
Запрос населения на новое в политике явно есть – но это в первую очередь запрос на новые лица и подходы, а не бренды, и он вполне может быть удовлетворён в рамках существующих партий. Выборы в 2018 году показали, что протестный избиратель смотрит в сторону парламентской оппозиции или успешных "альтернатив" ей (вроде «Коммунистов России»), а не микро-партий. Не случайно, активисты «Левого фронта» теперь выдвигаются от КПРФ, оставив бесплодные попытки развития "альтернативных" компартий.
А в демократических центрах привлекательность сохраняет старый бренд «Яблока», что показала и районная кампания в Москве в 2017 году, и выборы в Екатеринбурге и Новгороде в 2018 году.
Дело в другом – готовы ли сами функционеры старых партий вывести на первый план новых лидеров?
4. Для представителей же контрэлит покупка франшизы микро-партии под выборы утратила смысл.
Микро-партии без успехов на местном уровне на выборах в Заксобрание (а именно они важны контрэлитам) сперва надо собрать подписи просто для регистрации. А затем ради всего пары доступных мандатов по спискам вложиться в раскрутку неизвестного бренда.
Проблемы же микро-партий не вызывают никакого резонанса. Кто, кроме специалистов, заметил в 2018 году отказ в регистрации списка «Партии социальных реформ» с экс-губернатором Владимиром Бутовым в НАО, а в 2016 году – уход с выборов в Дагестане партии «Народ против коррупции», отделение которой использовалось оппозиционной частью муфтията?
5. Грядущая ликвидация микро-партий делает актуальным другой вопрос.
Если точкой входа на выборы в Госдуму и ЗС остаётся выдвижение через избирательное объединение, региональные партии законом запрещены (в отличие от многих стран, в России любая зарегистрированная партия сразу получает федеральный статус), а равноправное слияние партий и даже просто выдвижение общего списка не удаётся (вспомним провал проекта «Демкоалиции») – то не пора ли вернуться к избирательным блокам? Чтобы на будущих выборах в Госдуму не рассеивать внимание избирателей на полтора десятка строк в бюллетене.
Ведомости
Утилизация партийной либерализации
Упрощение регистрации партий не привело к появлению реальных конкурентов партии власти – ликвидации многих новых партий избиратели не заметят
Лидерство Сергея Собянина в позитивном рейтинге тех губернаторов, которых респонденты закрытых соцопросов для АП РФ не хотят отправлять в отставку, косвенно признаёт даже московская демократическая оппозиция.
В АПМ Дмитрия Гудкова, который раздают его волонтёры в процессе предварительного сбора подписей к выборам в Мосгордуму, не найти фамилии «Собянин», его фотографии и образа, намёков на противопоставление несостоявшегося кандидата в мэры Москвы (Гудкова) лично действующему мэру.
Зато в АПМ Гудкова активно отрабатывается недовольство уплотнительной градостроительной политикой и "Единой Россией", критикуется вице-мэр по строительству Марат Хуснуллин и депутаты-застройщики.
Очевидно, что и собственная социология штаба Гудкова показала бесперспективность выстраивания кампании оппозиционера в Мосгордуму на противопоставлении мэру, имеющему высокие уровни одобрения деятельности и доверия.
В АПМ Дмитрия Гудкова, который раздают его волонтёры в процессе предварительного сбора подписей к выборам в Мосгордуму, не найти фамилии «Собянин», его фотографии и образа, намёков на противопоставление несостоявшегося кандидата в мэры Москвы (Гудкова) лично действующему мэру.
Зато в АПМ Гудкова активно отрабатывается недовольство уплотнительной градостроительной политикой и "Единой Россией", критикуется вице-мэр по строительству Марат Хуснуллин и депутаты-застройщики.
Очевидно, что и собственная социология штаба Гудкова показала бесперспективность выстраивания кампании оппозиционера в Мосгордуму на противопоставлении мэру, имеющему высокие уровни одобрения деятельности и доверия.
Нарастающий конфликт вокруг строительства храма в Екатеринбурге и его интенсивное освещение в медиа-поле становятся тестом для регионального журналистского сообщества и нового руководства исполкома ОНФ.
16 мая на медиафоруме ОНФ "Правда и справедливость" представители региональных СМИ, как ожидается, встретятся с Владимиром Путиным.
При нынешнем развитии событий будет странно, если екатеринбургские журналисты не зададут вопрос президенту по поводу этого конфликта, действий протестующих и защитников храма, самого навязываемого противопоставления "храм или сквер" - ложного в условиях явного запроса у людей в разных регионах на развитие городской среды и общественных пространств и отвечающих на этот запрос госпроектов по развитию городской среды.
Хотя ответ на подобный вопрос вряд ли будет комфортным для президента, так как ситуация доведена (или упущена?) до той точки, когда сложно примирить обе стороны конфликта, не оставляя одну из них победившей, а другую - проигравшей.
16 мая на медиафоруме ОНФ "Правда и справедливость" представители региональных СМИ, как ожидается, встретятся с Владимиром Путиным.
При нынешнем развитии событий будет странно, если екатеринбургские журналисты не зададут вопрос президенту по поводу этого конфликта, действий протестующих и защитников храма, самого навязываемого противопоставления "храм или сквер" - ложного в условиях явного запроса у людей в разных регионах на развитие городской среды и общественных пространств и отвечающих на этот запрос госпроектов по развитию городской среды.
Хотя ответ на подобный вопрос вряд ли будет комфортным для президента, так как ситуация доведена (или упущена?) до той точки, когда сложно примирить обе стороны конфликта, не оставляя одну из них победившей, а другую - проигравшей.
Сегодняшнее поручение Владимира Путина провести опрос местных жителей на предмет строительства храма в Екатеринбурге - это способ вдохнуть содержательную жизнь в существующий пока в основном на бумаге механизм из ФЗ "Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ".
Для повышения открытости и отзывчивости политической системы в стране к мнению людей на локальном уровне это может принести больше пользы, чем отстаиваемое многими возвращение прямых выборов мэров. И уж тем более, чем замена очных "публичных слушаний" в строительстве заочными "общественными обсуждениями" через интернет.
------
"Статья 31. Опрос граждан
1. Опрос граждан проводится на всей территории муниципального образования или на части его территории для выявления мнения населения и его учета при принятии решений органами местного самоуправления и должностными лицами местного самоуправления, а также органами государственной власти.
Результаты опроса носят рекомендательный характер.
2. В опросе граждан имеют право участвовать жители муниципального образования, обладающие избирательным правом.
3. Опрос граждан проводится по инициативе:
1) представительного органа муниципального образования или главы муниципального образования - по вопросам местного значения;
2) органов государственной власти субъектов Российской Федерации - для учета мнения граждан при принятии решений об изменении целевого назначения земель муниципального образования для объектов регионального и межрегионального значения.
4. Порядок назначения и проведения опроса граждан определяется уставом муниципального образования и (или) нормативными правовыми актами представительного органа муниципального образования в соответствии с законом субъекта Российской Федерации.
5. Решение о назначении опроса граждан принимается представительным органом муниципального образования. В нормативном правовом акте представительного органа муниципального образования о назначении опроса граждан устанавливаются:
1) дата и сроки проведения опроса;
2) формулировка вопроса (вопросов), предлагаемого (предлагаемых) при проведении опроса;
3) методика проведения опроса;
4) форма опросного листа;
5) минимальная численность жителей муниципального образования, участвующих в опросе.
6. Жители муниципального образования должны быть проинформированы о проведении опроса граждан не менее чем за 10 дней до его проведения...
Для повышения открытости и отзывчивости политической системы в стране к мнению людей на локальном уровне это может принести больше пользы, чем отстаиваемое многими возвращение прямых выборов мэров. И уж тем более, чем замена очных "публичных слушаний" в строительстве заочными "общественными обсуждениями" через интернет.
------
"Статья 31. Опрос граждан
1. Опрос граждан проводится на всей территории муниципального образования или на части его территории для выявления мнения населения и его учета при принятии решений органами местного самоуправления и должностными лицами местного самоуправления, а также органами государственной власти.
Результаты опроса носят рекомендательный характер.
2. В опросе граждан имеют право участвовать жители муниципального образования, обладающие избирательным правом.
3. Опрос граждан проводится по инициативе:
1) представительного органа муниципального образования или главы муниципального образования - по вопросам местного значения;
2) органов государственной власти субъектов Российской Федерации - для учета мнения граждан при принятии решений об изменении целевого назначения земель муниципального образования для объектов регионального и межрегионального значения.
4. Порядок назначения и проведения опроса граждан определяется уставом муниципального образования и (или) нормативными правовыми актами представительного органа муниципального образования в соответствии с законом субъекта Российской Федерации.
5. Решение о назначении опроса граждан принимается представительным органом муниципального образования. В нормативном правовом акте представительного органа муниципального образования о назначении опроса граждан устанавливаются:
1) дата и сроки проведения опроса;
2) формулировка вопроса (вопросов), предлагаемого (предлагаемых) при проведении опроса;
3) методика проведения опроса;
4) форма опросного листа;
5) минимальная численность жителей муниципального образования, участвующих в опросе.
6. Жители муниципального образования должны быть проинформированы о проведении опроса граждан не менее чем за 10 дней до его проведения...
В то время как Ксения Собчак (кандидат №4 на последних президентских выборах) стала генеральным продюсером телеканала Super в структуре «Газпром-медиа», Павла Грудинина (кандидат №2 на этих же выборах) продолжает преследовать корпоративный спор с экс-супругой и, по его словам, девелоперами, близкими к подмосковным властям. Мой расширенный комментарий для «Ведомостей» по этой ситуации и политическим перспективам Грудинина выглядел так:
———
Если не будет политического вмешательства с федерального уровня в этот регионально-корпоративный конфликт, то история [с перерегистрацией бизнеса ради сохранения контроля в нём] закончится для Грудинина неудачей. Он уже лишился в Подмосковье депутатского мандата и должности главы совета Видного, а недавно подмосковные власти юридически запустили процесс искусственного объединения городских поселений и Ленинского района в единый городской округ, чему мешал Грудинин. В перспективе после этого, вероятно, встанет вопрос о коммерческой застройке оставшихся земель совхоза, тем более что она поэтапно осуществлялась и при Грудинине.
Но за год с момента президентских выборов не видно признаков того, чтобы федеральная власть вмешалась в ситуацию со вторым призёром выборов, изначально призванным своим выдвижением от КПРФ привлечь интерес к ним и помочь поднять явку. Наоборот, есть ощущение, что Грудинина хотят полностью вытеснить из публичной политики в преддверии «транзита власти» в КПРФ и следующего федерального цикла: ЦИК по неочевидным основаниям не пустил его в Госдуму, взяв на себя не свойственные комиссии политические функции; Грудинин окончательно лишается электорально привлекательного образа «социального директора-хозяйственника», с каждым новым судом превращаясь в обычного бизнесмена, втянутого в корпоративные и семейные разборки.
Даже соглашательская позиция КПРФ на недавних выборах губернатора Подмосковья (Грудинин не участвовал в этой кампании ни в каком виде, от коммунистов был выставлен заведомо удобный для губернатора Андрея Воробьёва кандидат) не помогла лично Грудинину в отношениях с подмосковными властями.
В этом смысле судьба Грудинина сильно отличается от судьбы другого бизнесмена Михаила Прохорова, который в 2012 году участвовал в президентских выборах тоже в интересах власти, как и Грудинин: тогда надо было аккумулировать протестные настроения «среднего класса» и одновременно добиться в его глазах безоговорочной легитимности победы Владимира Путина, что требовало сильных соперников в бюллетене. После выборов сам Прохоров не сталкивался с проблемами в бизнесе и уж тем более он не мог стать объектом политического давления со стороны отдельных губернаторов, через несколько лет он благополучно «вышел в кэш» из ряда бизнес-проектов. Прохоров даже зарегистрировал свою партию – и трудности спустя время возникли не у него самого, а только у его партии, которую он внешне легко уступил, явно тяготясь навязанной ему ролью публичного политика.
———
Если не будет политического вмешательства с федерального уровня в этот регионально-корпоративный конфликт, то история [с перерегистрацией бизнеса ради сохранения контроля в нём] закончится для Грудинина неудачей. Он уже лишился в Подмосковье депутатского мандата и должности главы совета Видного, а недавно подмосковные власти юридически запустили процесс искусственного объединения городских поселений и Ленинского района в единый городской округ, чему мешал Грудинин. В перспективе после этого, вероятно, встанет вопрос о коммерческой застройке оставшихся земель совхоза, тем более что она поэтапно осуществлялась и при Грудинине.
Но за год с момента президентских выборов не видно признаков того, чтобы федеральная власть вмешалась в ситуацию со вторым призёром выборов, изначально призванным своим выдвижением от КПРФ привлечь интерес к ним и помочь поднять явку. Наоборот, есть ощущение, что Грудинина хотят полностью вытеснить из публичной политики в преддверии «транзита власти» в КПРФ и следующего федерального цикла: ЦИК по неочевидным основаниям не пустил его в Госдуму, взяв на себя не свойственные комиссии политические функции; Грудинин окончательно лишается электорально привлекательного образа «социального директора-хозяйственника», с каждым новым судом превращаясь в обычного бизнесмена, втянутого в корпоративные и семейные разборки.
Даже соглашательская позиция КПРФ на недавних выборах губернатора Подмосковья (Грудинин не участвовал в этой кампании ни в каком виде, от коммунистов был выставлен заведомо удобный для губернатора Андрея Воробьёва кандидат) не помогла лично Грудинину в отношениях с подмосковными властями.
В этом смысле судьба Грудинина сильно отличается от судьбы другого бизнесмена Михаила Прохорова, который в 2012 году участвовал в президентских выборах тоже в интересах власти, как и Грудинин: тогда надо было аккумулировать протестные настроения «среднего класса» и одновременно добиться в его глазах безоговорочной легитимности победы Владимира Путина, что требовало сильных соперников в бюллетене. После выборов сам Прохоров не сталкивался с проблемами в бизнесе и уж тем более он не мог стать объектом политического давления со стороны отдельных губернаторов, через несколько лет он благополучно «вышел в кэш» из ряда бизнес-проектов. Прохоров даже зарегистрировал свою партию – и трудности спустя время возникли не у него самого, а только у его партии, которую он внешне легко уступил, явно тяготясь навязанной ему ролью публичного политика.
Постпраздничная майская социология ФОМ выявляет двойственные тенденции накануне старта региональных избирательных кампаний.
Казалось бы, общие рейтинги властей явно пошли на поправку. Уровень электоральной поддержки Владимира Путина достиг 50%. Одобрение работы федерального правительства за месяц подросло на 6% (до 38%). А электоральный рейтинг «Единой России» закрепился на ранее достигнутой отметке 36%.
Однако перед выборами в регионах нельзя сбрасывать со счетов ряд менее очевидных показателей.
В обычное время – если только федеральная власть не преподносит населению неожиданный "сюрприз" в виде повышения пенсионного возраста, как год назад – кампании по выборам губернаторов и депутатов Заксобраний актуализируют для населения местную, а отнюдь не федеральную социально-экономическую проблематику.
Но из данных ФОМ видно, что ещё до старта предвыборных кампаний, в период информационного затишья, уровень недовольства населения ситуацией в своём регионе продолжает расти. Если зимой недовольство местным положением дел высказывали 51% респондентов ФОМ, то к маю этот показатель ухудшился до 56%. А ведь оппозиция в большинстве регионов толком и не начинала свои избирательные кампании.
А 2018 год наглядно показал и то, что личный рейтинг Владимира Путина больше не переносится автоматически на показатели губернаторов и «Единой России» на выборах.
Чаще всего недовольны социально-экономической ситуацией в своём регионе жители Дальнего Востока (72%), Южного и Приволжского федеральных округов (63% и 62%).
А ведь на эти округа приходится немалое количество выборов, которые уже на старте назывались экспертами в числе потенциально проблемных для власти. Это губернаторские выборы на Сахалине, в Астраханской и Волгоградской области, Калмыкии, выборы депутатов в Севастополе, Хабаровском крае (в последнем также предстоят выборы в двух основных городах и довыборы в Госдуму), республике Марий Эл. Да и в Забайкальском крае благоприятная ситуация с рейтингами нового врио губернатора может измениться в случае повторения традиционных для региона климатических бедствий, как уже не раз бывало перед прошлыми выборами.
Стоит ожидать, что кампании как оппозиции, так и новых врио губернаторов, отстраивающихся от наследия предшественников, будут только усиливать звучание нерешённых региональных проблем – с той разницей, что новые губернаторы должны убедить избирателей в своей способности их не просто открыто диагностировать, но и решить.
Однако среди главных причин для недовольства людей положением дел в регионе далеко не все поддаются управлению на уровне региональной власти. Основу недовольства составляют факторы личного материального благосостояния и покупательской способности, производные от общей экономической ситуации в стране и действий федеральной власти – низкий уровень зарплат (значимость этой проблемы выросла с начала года до 47%), рост цен (41%), низкие пособия и пенсии (34%). А к сентябрю традиционно вырастает и недовольство тарифами в ЖКХ, чуть снизившееся (с 53% до 46%) после пика протестов в начале года вокруг новых платежей за мусор – ведь с 1 июля, как обычно, будут проиндексированы тарифы ЖКХ и взносы на капремонт жилья.
Наконец, несмотря на закрепление рейтинга «Единой России» на отметке 36%, сохраняется и высокий уровень недовольства партией – это основа её антирейтинга на выборах, принципиальной неготовности голосовать за партию. Доля тех, кто отрицательно относится к «Единой России», сегодня (23%) по-прежнему выше, чем на эмоциональном пике протестов против пенсионной реформы (21% в прошлом августе). И по потенциальному антирейтингу «Единая Россия» давно опередила ЛДПР и догнала «Яблоко» - двух традиционных "антилидеров" по этому показателю.
Ну а в Москве уровень одобрения «Единой России» в последнее время не превышает 20%, а основу отношения к партии составляет безразличие (в разное время до 38%). Поэтому неудивительно, что перед выборами в Мосгордуму партия полностью ушла в тень, "закрыв" процедуру праймериз, а большинство новых кандидатов мэрии, как ожидается, пойдут на выборы в качестве самовыдвиженцев.
Казалось бы, общие рейтинги властей явно пошли на поправку. Уровень электоральной поддержки Владимира Путина достиг 50%. Одобрение работы федерального правительства за месяц подросло на 6% (до 38%). А электоральный рейтинг «Единой России» закрепился на ранее достигнутой отметке 36%.
Однако перед выборами в регионах нельзя сбрасывать со счетов ряд менее очевидных показателей.
В обычное время – если только федеральная власть не преподносит населению неожиданный "сюрприз" в виде повышения пенсионного возраста, как год назад – кампании по выборам губернаторов и депутатов Заксобраний актуализируют для населения местную, а отнюдь не федеральную социально-экономическую проблематику.
Но из данных ФОМ видно, что ещё до старта предвыборных кампаний, в период информационного затишья, уровень недовольства населения ситуацией в своём регионе продолжает расти. Если зимой недовольство местным положением дел высказывали 51% респондентов ФОМ, то к маю этот показатель ухудшился до 56%. А ведь оппозиция в большинстве регионов толком и не начинала свои избирательные кампании.
А 2018 год наглядно показал и то, что личный рейтинг Владимира Путина больше не переносится автоматически на показатели губернаторов и «Единой России» на выборах.
Чаще всего недовольны социально-экономической ситуацией в своём регионе жители Дальнего Востока (72%), Южного и Приволжского федеральных округов (63% и 62%).
А ведь на эти округа приходится немалое количество выборов, которые уже на старте назывались экспертами в числе потенциально проблемных для власти. Это губернаторские выборы на Сахалине, в Астраханской и Волгоградской области, Калмыкии, выборы депутатов в Севастополе, Хабаровском крае (в последнем также предстоят выборы в двух основных городах и довыборы в Госдуму), республике Марий Эл. Да и в Забайкальском крае благоприятная ситуация с рейтингами нового врио губернатора может измениться в случае повторения традиционных для региона климатических бедствий, как уже не раз бывало перед прошлыми выборами.
Стоит ожидать, что кампании как оппозиции, так и новых врио губернаторов, отстраивающихся от наследия предшественников, будут только усиливать звучание нерешённых региональных проблем – с той разницей, что новые губернаторы должны убедить избирателей в своей способности их не просто открыто диагностировать, но и решить.
Однако среди главных причин для недовольства людей положением дел в регионе далеко не все поддаются управлению на уровне региональной власти. Основу недовольства составляют факторы личного материального благосостояния и покупательской способности, производные от общей экономической ситуации в стране и действий федеральной власти – низкий уровень зарплат (значимость этой проблемы выросла с начала года до 47%), рост цен (41%), низкие пособия и пенсии (34%). А к сентябрю традиционно вырастает и недовольство тарифами в ЖКХ, чуть снизившееся (с 53% до 46%) после пика протестов в начале года вокруг новых платежей за мусор – ведь с 1 июля, как обычно, будут проиндексированы тарифы ЖКХ и взносы на капремонт жилья.
Наконец, несмотря на закрепление рейтинга «Единой России» на отметке 36%, сохраняется и высокий уровень недовольства партией – это основа её антирейтинга на выборах, принципиальной неготовности голосовать за партию. Доля тех, кто отрицательно относится к «Единой России», сегодня (23%) по-прежнему выше, чем на эмоциональном пике протестов против пенсионной реформы (21% в прошлом августе). И по потенциальному антирейтингу «Единая Россия» давно опередила ЛДПР и догнала «Яблоко» - двух традиционных "антилидеров" по этому показателю.
Ну а в Москве уровень одобрения «Единой России» в последнее время не превышает 20%, а основу отношения к партии составляет безразличие (в разное время до 38%). Поэтому неудивительно, что перед выборами в Мосгордуму партия полностью ушла в тень, "закрыв" процедуру праймериз, а большинство новых кандидатов мэрии, как ожидается, пойдут на выборы в качестве самовыдвиженцев.
Депутат Госдумы Виктор Карамышев подтвердил «Коммерсанту», что будет участвовать в конкурсе на должность главы Курска. Как ожидается, город получит мэра в конце июня, что позволит перенести довыборы в Госдуму на 2020 год. Таким образом, за половину срока полномочий Госдумы 7-го созыва уже четвёртый депутат окажется в кресле мэра областной столицы.
О чём это может говорить?
С одной стороны, хорошо, что – в отсутствие прямых выборов мэров большинства областных центров – в градоначальники чаще стали приходить именно депутаты-одномандатники. Нижегородский градоначальник Владимир Панов, новый глава Калининграда Алексей Силанов, глава Саратова Михаил Исаев, теперь будущий курский мэр Виктор Карамышев – все они не так давно получили прямой мандат от избирателей. Пусть хотя бы и на выборах в Госдуму по смешанным округам, включающим и часть областного центра, и прилегающие районы и малые города (раз уж прямые выборы мэров там отменены).
Также заметно, что к помощи депутатов-одномандатников прибегают губернаторы-технократы (3 из 4 случаев), которые на момент назначения в регион давно занимали федеральные позиции, имели местные корни лишь номинально и, очевидно, нуждались в коммуникаторе, погружённом в проблемы областного центра и понятном местным элитам. Все депутаты Госдумы, перешедшие в 2017-2019 годах в кресло мэра областного центра, в бытность в федеральном парламенте не теряли связей с округом, гораздо больше внимания уделяя региональной работе, чем федеральному законотворчеству.
Подтверждается и тренд на массовую замену глав областных центров под выборы новых врио губернаторов, о котором я уже писал в апреле. Такие кадровые решения, очевидно, должны подчёркивать масштабные перемены в регионе и управленческих командах, которых заждались избиратели.
Однако нельзя не отметить и другой момент. Федеральные депутаты-одномандатники пока плохо вписываются в новую кадровую политику Кремля в регионах.
Количество депутатов, востребованных в качестве градоначальников, и число депутатов Госдумы, ставших в 2017-2019 годах губернаторами, сравнялось (таких на сегодня по 4). Причём если Николай Любимов (кстати, тоже бывший градоначальник – Калуги) стал губернатором Рязанской области в обычном порядке, то перевод главы фракции «Единая Россия» и бывшего замминистра МВД Владимира Васильева в Дагестан был особым решением накануне антикоррупционной «зачистки» республики из Центра. А назначение «эсера» Александра Буркова в Омскую область прошло в рамках неформального соглашения с парламентской оппозицией, утратившего силу после неожиданных побед оппозиционеров в сентябре 2018 года. Когда, среди прочих, «несогласованным» губернатором Хабаровского края стал ещё один госдумец Сергей Фургал.
А среди врио губернаторов, назначенных в конце 2018 – начале 2019 года, нет ни одного депутата Госдумы. Хотя многие из них прошли известные "губернаторские курсы" и неоднократно фигурировали в экспертных списках возможных назначенцев.
Вероятно, дело в том, что губернаторы нового призыва - это, в большинстве случаев, внешние менеджеры с технократической компетенцией, без особого опыта партийно-политической деятельности, не отягощённые обязательствами перед местными элитами. Тогда как многие одномандатники в Госдуме – это местные политики, которые в 2016 году избирались при поддержке действующих губернаторов либо, наоборот, в условиях, когда губернатору было важно удалить на федеральный уровень своего потенциального конкурента (часто – мэра областного центра, избиравшегося ещё напрямую населением).
Характерен случай самого Виктора Карамышева. До того как осенью Курскую область возглавил номинальный выходец из региона, на тот момент глава Росавтодора и замминистра транспорта Роман Старовойт, Карамышев сам входил в число наиболее вероятных сменщиков непопулярного экс-губернатора Александра Михайлова. Но в итоге он «дорос» только до должности главы Курска.
О чём это может говорить?
С одной стороны, хорошо, что – в отсутствие прямых выборов мэров большинства областных центров – в градоначальники чаще стали приходить именно депутаты-одномандатники. Нижегородский градоначальник Владимир Панов, новый глава Калининграда Алексей Силанов, глава Саратова Михаил Исаев, теперь будущий курский мэр Виктор Карамышев – все они не так давно получили прямой мандат от избирателей. Пусть хотя бы и на выборах в Госдуму по смешанным округам, включающим и часть областного центра, и прилегающие районы и малые города (раз уж прямые выборы мэров там отменены).
Также заметно, что к помощи депутатов-одномандатников прибегают губернаторы-технократы (3 из 4 случаев), которые на момент назначения в регион давно занимали федеральные позиции, имели местные корни лишь номинально и, очевидно, нуждались в коммуникаторе, погружённом в проблемы областного центра и понятном местным элитам. Все депутаты Госдумы, перешедшие в 2017-2019 годах в кресло мэра областного центра, в бытность в федеральном парламенте не теряли связей с округом, гораздо больше внимания уделяя региональной работе, чем федеральному законотворчеству.
Подтверждается и тренд на массовую замену глав областных центров под выборы новых врио губернаторов, о котором я уже писал в апреле. Такие кадровые решения, очевидно, должны подчёркивать масштабные перемены в регионе и управленческих командах, которых заждались избиратели.
Однако нельзя не отметить и другой момент. Федеральные депутаты-одномандатники пока плохо вписываются в новую кадровую политику Кремля в регионах.
Количество депутатов, востребованных в качестве градоначальников, и число депутатов Госдумы, ставших в 2017-2019 годах губернаторами, сравнялось (таких на сегодня по 4). Причём если Николай Любимов (кстати, тоже бывший градоначальник – Калуги) стал губернатором Рязанской области в обычном порядке, то перевод главы фракции «Единая Россия» и бывшего замминистра МВД Владимира Васильева в Дагестан был особым решением накануне антикоррупционной «зачистки» республики из Центра. А назначение «эсера» Александра Буркова в Омскую область прошло в рамках неформального соглашения с парламентской оппозицией, утратившего силу после неожиданных побед оппозиционеров в сентябре 2018 года. Когда, среди прочих, «несогласованным» губернатором Хабаровского края стал ещё один госдумец Сергей Фургал.
А среди врио губернаторов, назначенных в конце 2018 – начале 2019 года, нет ни одного депутата Госдумы. Хотя многие из них прошли известные "губернаторские курсы" и неоднократно фигурировали в экспертных списках возможных назначенцев.
Вероятно, дело в том, что губернаторы нового призыва - это, в большинстве случаев, внешние менеджеры с технократической компетенцией, без особого опыта партийно-политической деятельности, не отягощённые обязательствами перед местными элитами. Тогда как многие одномандатники в Госдуме – это местные политики, которые в 2016 году избирались при поддержке действующих губернаторов либо, наоборот, в условиях, когда губернатору было важно удалить на федеральный уровень своего потенциального конкурента (часто – мэра областного центра, избиравшегося ещё напрямую населением).
Характерен случай самого Виктора Карамышева. До того как осенью Курскую область возглавил номинальный выходец из региона, на тот момент глава Росавтодора и замминистра транспорта Роман Старовойт, Карамышев сам входил в число наиболее вероятных сменщиков непопулярного экс-губернатора Александра Михайлова. Но в итоге он «дорос» только до должности главы Курска.
Всего 15 кандидатов "лояльного пула" - на 45 мест в Мосгордуме - вышли на праймериз "Единой России"...
Вчера "Ведомости" попросили прокомментировать доклад АПЭК о праймериз «Единой России» на выборах в Мосгордуму. Доклад, как всегда у коллег, обстоятельный, с детальной статистикой и заслуживает вдумчивого изучения. Вот только проблема партии в том, что результаты выборов в Мосгордуму вряд ли как-то будут зависеть от самих праймериз «Единой России». Хотя и прогноз АПЭК по итоговому раскладу мест в Мосгордуме вполне может сбыться.
Приведу здесь мой развёрнутый комментарий
-----
Из участников праймериз «Единой России» кандидатами на победу пока рассматриваются только 15 кандидатов при 45 округах (остальные лояльные кандидаты в них не участвовали) – это 12 действующих депутатов, а также член ОП Москвы Александр Козлов, экс-депутат Госдумы Елена Николаева и директор Бабушкинского парка Игорь Бускин, которые уже начали кампании в округах.
Но партия вполне сможет считать «своей» и, к примеру, нового кандидата Наталью Починок (куратор федеральной дискуссионной площадки «Благополучие человека»), и действующего депутата Надежду Перфилову, бывшую координатором в Москве партпроекта по детским садам. Да и сами авторы доклада чаще предпочитают оперировать термином «лояльный пул», а не «депутаты "Единой России"».
В конечном итоге, количество единороссов в будущей Мосгордуме – это величина, которая зависит от того, как их посчитать. Понятно, что партия перед выборами поддержит многих лояльных самовыдвиженцев и запишет их в свой актив.
Оценивать же перспективы единороссов на самих выборах, отталкиваясь от праймериз, не имеет смысла. Праймериз в таком закрытом формате не позволили ни оценить мобилизационный полевой потенциал кандидатов, партийных ячеек и местных ЛОМов в округах, ни провести предварительную агиткампанию. Хотя с учётом отношения к «Единой России» в Москве, преждевременная агитация под партийным брендом и не требовалась, не случайно те кандидаты, которые уже начали кампании, избегают ассоциаций с партией в своих агитматериалах.
Не была использована и возможность провести открытые праймериз под новым объединяющим брендом, каким в 2014 году была «Моя Москва». Хотя в условиях доминирования на выборах по округам локальной, в том числе конфликтной, повестки и объявленной год назад мэром Москвы программы развития районов, хорошо воспринятой избирателями, вполне логичными стали бы праймериз под брендом «Мой район». И последующее объединение под этим брендом пула лояльных кандидатов – в качестве независимых контролёров за тем, как на местах реализуется новая программа Сергея Собянина.
Более точный прогноз по числу лояльных депутатов в МГД уместно делать после завершения регистрации. Если кандидаты от демократов в основном не соберут подписи – а к этому всё идёт (кроме нескольких «витринных» округов для конкуренции), то это снизит интерес протестных избирателей к выборам. А освобождённые от сбора подписей КПРФ и СР подготовили очень неровные списки.
И если только парламентские партии не вложатся в кампании своих кандидатов в «несогласованных» округах, то наиболее конкурентными окажутся округа, освобождённые под оппозицию, как и в 2014 году.
Нельзя сбрасывать со счетов и риск всплеска протестных настроений в спальных районах по градостроительной повестке. Ведь прямо сейчас мэрия проводит достаточно конфликтные публичные слушания по проектам реновации с уплотнением площади в 3-4 раза – и это возможность для оппозиции взбудоражить прежде спокойный спальный округ. Но опять же, лишь при наличии ресурсов на активную кампанию.
Вчера "Ведомости" попросили прокомментировать доклад АПЭК о праймериз «Единой России» на выборах в Мосгордуму. Доклад, как всегда у коллег, обстоятельный, с детальной статистикой и заслуживает вдумчивого изучения. Вот только проблема партии в том, что результаты выборов в Мосгордуму вряд ли как-то будут зависеть от самих праймериз «Единой России». Хотя и прогноз АПЭК по итоговому раскладу мест в Мосгордуме вполне может сбыться.
Приведу здесь мой развёрнутый комментарий
-----
Из участников праймериз «Единой России» кандидатами на победу пока рассматриваются только 15 кандидатов при 45 округах (остальные лояльные кандидаты в них не участвовали) – это 12 действующих депутатов, а также член ОП Москвы Александр Козлов, экс-депутат Госдумы Елена Николаева и директор Бабушкинского парка Игорь Бускин, которые уже начали кампании в округах.
Но партия вполне сможет считать «своей» и, к примеру, нового кандидата Наталью Починок (куратор федеральной дискуссионной площадки «Благополучие человека»), и действующего депутата Надежду Перфилову, бывшую координатором в Москве партпроекта по детским садам. Да и сами авторы доклада чаще предпочитают оперировать термином «лояльный пул», а не «депутаты "Единой России"».
В конечном итоге, количество единороссов в будущей Мосгордуме – это величина, которая зависит от того, как их посчитать. Понятно, что партия перед выборами поддержит многих лояльных самовыдвиженцев и запишет их в свой актив.
Оценивать же перспективы единороссов на самих выборах, отталкиваясь от праймериз, не имеет смысла. Праймериз в таком закрытом формате не позволили ни оценить мобилизационный полевой потенциал кандидатов, партийных ячеек и местных ЛОМов в округах, ни провести предварительную агиткампанию. Хотя с учётом отношения к «Единой России» в Москве, преждевременная агитация под партийным брендом и не требовалась, не случайно те кандидаты, которые уже начали кампании, избегают ассоциаций с партией в своих агитматериалах.
Не была использована и возможность провести открытые праймериз под новым объединяющим брендом, каким в 2014 году была «Моя Москва». Хотя в условиях доминирования на выборах по округам локальной, в том числе конфликтной, повестки и объявленной год назад мэром Москвы программы развития районов, хорошо воспринятой избирателями, вполне логичными стали бы праймериз под брендом «Мой район». И последующее объединение под этим брендом пула лояльных кандидатов – в качестве независимых контролёров за тем, как на местах реализуется новая программа Сергея Собянина.
Более точный прогноз по числу лояльных депутатов в МГД уместно делать после завершения регистрации. Если кандидаты от демократов в основном не соберут подписи – а к этому всё идёт (кроме нескольких «витринных» округов для конкуренции), то это снизит интерес протестных избирателей к выборам. А освобождённые от сбора подписей КПРФ и СР подготовили очень неровные списки.
И если только парламентские партии не вложатся в кампании своих кандидатов в «несогласованных» округах, то наиболее конкурентными окажутся округа, освобождённые под оппозицию, как и в 2014 году.
Нельзя сбрасывать со счетов и риск всплеска протестных настроений в спальных районах по градостроительной повестке. Ведь прямо сейчас мэрия проводит достаточно конфликтные публичные слушания по проектам реновации с уплотнением площади в 3-4 раза – и это возможность для оппозиции взбудоражить прежде спокойный спальный округ. Но опять же, лишь при наличии ресурсов на активную кампанию.
Завтра стартует новый единый цикл выборов губернаторов и Заксобраний, а с 10 июня – глав и депутатов МСУ. На примере нынешнего ЕДГ видно, как выборы в России становятся менее партийными – и это важный сигнал в преддверии кампании в Госдуму в 2021 году.
Предстоит переизбрать 13 Заксобраний и 21 столичный горсовет, сформированные в 2014 году. Для избирательной системы это был год не только зарождения «крымского консенсуса» власти и системной оппозиции, но и важной отложенной реформы. Перед ЕДГ-2014 в закон внесли норму о том, что Заксобрания достаточно формировать по партийным спискам не наполовину, а лишь на 25%. А Москве, Петербургу и Севастополю дали право целиком уйти на мажоритарные выборы.
Тогда новой нормой воспользовалась только Москва, сразу отказавшись от партсписков. В остальных регионах, где выбирали Заксобрания, пропорциональный элемент (доля мандатов по партспискам) тогда «весил» половину, а то и больше (в Крыму, Севастополе, Горном Алтае). А парламенты Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии избирались только по партспискам, что традиционно для северокавказских республик с их кланово-этническими особенностями.
Теперь же ситуация в этих регионах изменилась. После проблем «Единой России» на выборах прошлой осенью доля мандатов в Заксобраниях по округам вырастет с 42% до 47% (310 из 659). А если бы не две северокавказские республики, то одномандатники займут уже 58% кресел.
На сокращение списочников пошли в Марий Эл (25%), Горном Алтае (27%), Хабаровском крае и Тульской области (тут партспискам оставлена 1/3 кресел). Хотя перед прошлым сентябрём такой возможностью воспользовался всего один регион.
Ослабит роль партийной компоненты и отмена общерегиональной тройки списка в Тульской области и Хабаровском крае. Здесь заимствовали опыт Ярославской области, и все списки разобьют на местные группы, без лидерской части.
Зато благодаря сокращению числа списочных мандатов в ряде регионов уменьшится размер округа в Заксобрание. С одной стороны, это подчёркивает актуальность формулы «Двор – единица политического пространства», которую в 2016 году вывел Вячеслав Володин для кампаний одномандатников в Госдуму.
С другой – сейчас уменьшение округа может быть интересно и оппозиции, ведь в компактном округе вести кампанию проще и дешевле. Да и на фоне общего роста недовольства властью на выборах 2018 года сразу в несколько Заксобраний и крупных горсоветов «Единой России» не удалось добрать большинство даже за счёт своих одномандатников.
Малопартийными будут выборы в столицах субъектов РФ. 79% кресел (467 из 589) в столичных горсоветах получат мажоритарии, хотя показатель чуть улучшился (после реформы в 2014 году сразу 82% мандатов в этих городах разыграли по округам).
Осенью я писал, что для замера своих перспектив к выборам в Госдуму «Единой России» было бы полезно сейчас вернуть пропорциональный компонент в средних городах. Смешанную систему действительно ввели в Кургане (50% списочников), Туле (43%), Пензе (29%). По традиции партспискам отдадут все мандаты в столице Ингушетии, как и в более крупных городах республики. Неизменна смешанная модель в Элисте (72% списочников), Владикавказе, Симферополе и Брянске (по 50%).
А вот в Мурманске и Благовещенске от смешанных выборов, наоборот, отказались. Лишь на бумаге просуществовали партсписки в Чите, Анадыре и Биробиджане: пять лет назад депутатов здесь выбрали по округам, затем приняли смешанную систему, но к 2019 году её отменили, так и не опробовав на практике.
Нечасто в ЕДГ-2019 получится поставить галочку за партсписок и в нестоличных городах и районах. Хотя ожидается немало значимых городских выборов (например, в Ростовской, Владимирской, Пензенской, Иркутской, Волгоградской областях, Хабаровском крае), в основном они пройдут только по округам.
Лишь в отдельных некрупных муниципалитетах Тверской, Новгородской, Астраханской областей, Красноярского края, Сахалина и Забайкалья, Бурятии, Якутии пока запланированы смешанные выборы.
Впрочем, более полная картина проявится к середине лета.
Предстоит переизбрать 13 Заксобраний и 21 столичный горсовет, сформированные в 2014 году. Для избирательной системы это был год не только зарождения «крымского консенсуса» власти и системной оппозиции, но и важной отложенной реформы. Перед ЕДГ-2014 в закон внесли норму о том, что Заксобрания достаточно формировать по партийным спискам не наполовину, а лишь на 25%. А Москве, Петербургу и Севастополю дали право целиком уйти на мажоритарные выборы.
Тогда новой нормой воспользовалась только Москва, сразу отказавшись от партсписков. В остальных регионах, где выбирали Заксобрания, пропорциональный элемент (доля мандатов по партспискам) тогда «весил» половину, а то и больше (в Крыму, Севастополе, Горном Алтае). А парламенты Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии избирались только по партспискам, что традиционно для северокавказских республик с их кланово-этническими особенностями.
Теперь же ситуация в этих регионах изменилась. После проблем «Единой России» на выборах прошлой осенью доля мандатов в Заксобраниях по округам вырастет с 42% до 47% (310 из 659). А если бы не две северокавказские республики, то одномандатники займут уже 58% кресел.
На сокращение списочников пошли в Марий Эл (25%), Горном Алтае (27%), Хабаровском крае и Тульской области (тут партспискам оставлена 1/3 кресел). Хотя перед прошлым сентябрём такой возможностью воспользовался всего один регион.
Ослабит роль партийной компоненты и отмена общерегиональной тройки списка в Тульской области и Хабаровском крае. Здесь заимствовали опыт Ярославской области, и все списки разобьют на местные группы, без лидерской части.
Зато благодаря сокращению числа списочных мандатов в ряде регионов уменьшится размер округа в Заксобрание. С одной стороны, это подчёркивает актуальность формулы «Двор – единица политического пространства», которую в 2016 году вывел Вячеслав Володин для кампаний одномандатников в Госдуму.
С другой – сейчас уменьшение округа может быть интересно и оппозиции, ведь в компактном округе вести кампанию проще и дешевле. Да и на фоне общего роста недовольства властью на выборах 2018 года сразу в несколько Заксобраний и крупных горсоветов «Единой России» не удалось добрать большинство даже за счёт своих одномандатников.
Малопартийными будут выборы в столицах субъектов РФ. 79% кресел (467 из 589) в столичных горсоветах получат мажоритарии, хотя показатель чуть улучшился (после реформы в 2014 году сразу 82% мандатов в этих городах разыграли по округам).
Осенью я писал, что для замера своих перспектив к выборам в Госдуму «Единой России» было бы полезно сейчас вернуть пропорциональный компонент в средних городах. Смешанную систему действительно ввели в Кургане (50% списочников), Туле (43%), Пензе (29%). По традиции партспискам отдадут все мандаты в столице Ингушетии, как и в более крупных городах республики. Неизменна смешанная модель в Элисте (72% списочников), Владикавказе, Симферополе и Брянске (по 50%).
А вот в Мурманске и Благовещенске от смешанных выборов, наоборот, отказались. Лишь на бумаге просуществовали партсписки в Чите, Анадыре и Биробиджане: пять лет назад депутатов здесь выбрали по округам, затем приняли смешанную систему, но к 2019 году её отменили, так и не опробовав на практике.
Нечасто в ЕДГ-2019 получится поставить галочку за партсписок и в нестоличных городах и районах. Хотя ожидается немало значимых городских выборов (например, в Ростовской, Владимирской, Пензенской, Иркутской, Волгоградской областях, Хабаровском крае), в основном они пройдут только по округам.
Лишь в отдельных некрупных муниципалитетах Тверской, Новгородской, Астраханской областей, Красноярского края, Сахалина и Забайкалья, Бурятии, Якутии пока запланированы смешанные выборы.
Впрочем, более полная картина проявится к середине лета.
РБК задало вопрос: почему, по данным "Левада-центра", в Москве за год выросло одобрение деятельности Сергея Собянина, а доверие к Владимиру Путину якобы снизилось. Очередной повод поговорить о том, чем различаются опросные методики и как их корректно интерпретировать.
1. За год с 50% до 57% выросло число москвичей, у которых сложилось благоприятное впечатление о деятельности Сергея Собянина. Рост основан на двух факторах.
Первое - в нынешних условиях Москва, по сути, является "государством в государстве". Пока из регионов регулярно приходят новости об удорожании жизни, снижении потребительских возможностей, росте социального пессимизма, в Москве сохраняется достаточно высокий уровень жизни и реализуются проекты, наглядно показывающие реальную перспективу для горожан (строительство метро, программа реновации, районное и городское благоустройство).
Второе - свою роль в "создании впечатления о деятельности Собянина" (а именно так сформулирован вопрос) сыграла прошлогодняя мэрская кампания. Тогда власти удалось наглядно донести до основной части горожан реальные успехи и достижения мэра в деле обустройства города.
2. Другой параметр опроса - это уровень спонтанного доверия москвичей разным политикам (как и ВЦИОМ, "Левада " просит людей самих вспомнить, кому из политиков они больше доверяют). И здесь Владимира Путина назвали 39% (у ВЦИОМ по России около 32%), а Сергея Собянина - вдвое меньше, 19%. Но если у президента за год показатель уменьшился на 14 пунктов, то у мэра вырос на 9 пунктов.
Можно ли однозначно интерпретировать эти данные как спад доверия москвичей к Путину? Вряд ли.
Когда вопрос о доверии задаётся в открытой форме и респондент сам должен назвать таких политиков, это чувствительно к тому, насколько человек "политизирован" в данный момент, следит ли он за федеральной политикой - или же больше озабочен бытовыми и местными вопросами города, в котором живёт.
Очевидно, что в апреле 2018 года, когда проводился прошлый опрос, многие москвичи еще находились под влиянием только что завершившейся триумфальной для Путина президентской кампании. Поэтому его гораздо чаще инициативно называли в числе политиков, которым доверяют.
Сейчас же большинство горожан, как видно из других ответов, мало интересуются большой политикой в принципе. Наоборот, работа городской власти, мэра для них ежедневно на виду, её оценивают положительно – отсюда растёт и уровень спонтанного доверия к мэру. Хотя показатели Собянина всё равно вдвое хуже Путина.
3. Опрос также интересен данными о готовности москвичей участвовать в выборах. В конце апреля декларируемая явка в Мосгордуму оказалась ниже на 10%, чем на старте мэрских выборов.
С одной стороны, это естественно, ведь выборы мэра гораздо важнее для горожан, а ценность Мосгордумы для большинства непонятна.
С другой - это показывает, что и стратегия властей на "сушку явки" пока работает. В городе не проводились праймериз в открытом формате, которые бы неизбежно повысили информированность о выборах. Многие кандидаты мэрии только в мае заявили о своих планах и пока не развернули широкой кампании. У оппозиции же недостаточно медийного и финансового ресурса, поэтому москвичи уходят в лето мало заинтересованными в том, чтобы пойти на очередное голосование.
Сломать сценарий может только резкий рост градостроительной конфликтности в оставшиеся месяцы (таких локальных конфликтов сейчас действительно немало) или регистрация по подписям оппозиционных кандидатов (всем "демократам" и независимым надо собрать по 5-6 тыс. подписей). Но пока всё идёт к тому, что большинство оппозиционеров не пройдут подписной барьер, а повышенная явка будет лишь в немногих округах с реальной конкуренцией.
Другое дело, что и кандидатам власти нельзя расслабляться. Ведь сторонники мэра, довольные качеством жизни в городе, свой основной выбор сделали в прошлом сентябре. И стимул прийти на малозначимые выборы в Мосгордуму для них отнюдь не очевиден
1. За год с 50% до 57% выросло число москвичей, у которых сложилось благоприятное впечатление о деятельности Сергея Собянина. Рост основан на двух факторах.
Первое - в нынешних условиях Москва, по сути, является "государством в государстве". Пока из регионов регулярно приходят новости об удорожании жизни, снижении потребительских возможностей, росте социального пессимизма, в Москве сохраняется достаточно высокий уровень жизни и реализуются проекты, наглядно показывающие реальную перспективу для горожан (строительство метро, программа реновации, районное и городское благоустройство).
Второе - свою роль в "создании впечатления о деятельности Собянина" (а именно так сформулирован вопрос) сыграла прошлогодняя мэрская кампания. Тогда власти удалось наглядно донести до основной части горожан реальные успехи и достижения мэра в деле обустройства города.
2. Другой параметр опроса - это уровень спонтанного доверия москвичей разным политикам (как и ВЦИОМ, "Левада " просит людей самих вспомнить, кому из политиков они больше доверяют). И здесь Владимира Путина назвали 39% (у ВЦИОМ по России около 32%), а Сергея Собянина - вдвое меньше, 19%. Но если у президента за год показатель уменьшился на 14 пунктов, то у мэра вырос на 9 пунктов.
Можно ли однозначно интерпретировать эти данные как спад доверия москвичей к Путину? Вряд ли.
Когда вопрос о доверии задаётся в открытой форме и респондент сам должен назвать таких политиков, это чувствительно к тому, насколько человек "политизирован" в данный момент, следит ли он за федеральной политикой - или же больше озабочен бытовыми и местными вопросами города, в котором живёт.
Очевидно, что в апреле 2018 года, когда проводился прошлый опрос, многие москвичи еще находились под влиянием только что завершившейся триумфальной для Путина президентской кампании. Поэтому его гораздо чаще инициативно называли в числе политиков, которым доверяют.
Сейчас же большинство горожан, как видно из других ответов, мало интересуются большой политикой в принципе. Наоборот, работа городской власти, мэра для них ежедневно на виду, её оценивают положительно – отсюда растёт и уровень спонтанного доверия к мэру. Хотя показатели Собянина всё равно вдвое хуже Путина.
3. Опрос также интересен данными о готовности москвичей участвовать в выборах. В конце апреля декларируемая явка в Мосгордуму оказалась ниже на 10%, чем на старте мэрских выборов.
С одной стороны, это естественно, ведь выборы мэра гораздо важнее для горожан, а ценность Мосгордумы для большинства непонятна.
С другой - это показывает, что и стратегия властей на "сушку явки" пока работает. В городе не проводились праймериз в открытом формате, которые бы неизбежно повысили информированность о выборах. Многие кандидаты мэрии только в мае заявили о своих планах и пока не развернули широкой кампании. У оппозиции же недостаточно медийного и финансового ресурса, поэтому москвичи уходят в лето мало заинтересованными в том, чтобы пойти на очередное голосование.
Сломать сценарий может только резкий рост градостроительной конфликтности в оставшиеся месяцы (таких локальных конфликтов сейчас действительно немало) или регистрация по подписям оппозиционных кандидатов (всем "демократам" и независимым надо собрать по 5-6 тыс. подписей). Но пока всё идёт к тому, что большинство оппозиционеров не пройдут подписной барьер, а повышенная явка будет лишь в немногих округах с реальной конкуренцией.
Другое дело, что и кандидатам власти нельзя расслабляться. Ведь сторонники мэра, довольные качеством жизни в городе, свой основной выбор сделали в прошлом сентябре. И стимул прийти на малозначимые выборы в Мосгордуму для них отнюдь не очевиден
РБК
Москвичи стали меньше доверять федеральным властям и больше Собянину
Одобрение москвичами деятельности мэра Сергея Собянина достигло рекордного уровня. К федеральным властям и Мосгордуме в столице стали относиться хуже, показал опрос Левада-центра
В России, похоже, появилась 19-ая и 20-ая партия, которая выполнила норматив по географии участия в федеральных или региональных выборах за 7 лет и сможет избежать ликвидации в этом году.
В минувшее воскресенье на довыборах депутата Тамбовской областной думы по округу кандидат «Партии прогресса» получил целых 92 голоса, оставшись далеко позади всех конкурентов по бюллетеню.
Но ценность этих 92 голосов в другом. «Партия прогресса» - пожалуй, самая спойлерская из всех зарегистрированных партий. Бывшая «Партия социальных сетей», в 2013 году она переименовалась в «Гражданскую позицию», чтобы выступать спойлером «Гражданской платформы» Михаила Прохорова. А потом, когда Прохоров ушёл из политики, увела название «Партия прогресса» у команды Алексея Навального.
Под разными названиями партия участвовала в выборах депутатов Заксобраний лишь в период 2012-2013 гг., когда подписи не надо было собирать в принципе, охватив в сумме 16 регионов (подробный доклад на эту тему Фонд ИСЭПИ публиковал в 2016 году). И вот, наконец, партия положила себе в копилку недостающий по закону 17-ый регион.
А значит, бренд «Партия прогресса» остаётся в надёжных спойлерских руках ещё на несколько лет. Впрочем, не стоит пояснять, что к реальному развитию партийной системы это отношения не имеет.
Ну а 20-ой партией на тех же самых выборах стала "ПарЗаС" (не путать с ПАРНАС) - Партия "За справедливость!"
В минувшее воскресенье на довыборах депутата Тамбовской областной думы по округу кандидат «Партии прогресса» получил целых 92 голоса, оставшись далеко позади всех конкурентов по бюллетеню.
Но ценность этих 92 голосов в другом. «Партия прогресса» - пожалуй, самая спойлерская из всех зарегистрированных партий. Бывшая «Партия социальных сетей», в 2013 году она переименовалась в «Гражданскую позицию», чтобы выступать спойлером «Гражданской платформы» Михаила Прохорова. А потом, когда Прохоров ушёл из политики, увела название «Партия прогресса» у команды Алексея Навального.
Под разными названиями партия участвовала в выборах депутатов Заксобраний лишь в период 2012-2013 гг., когда подписи не надо было собирать в принципе, охватив в сумме 16 регионов (подробный доклад на эту тему Фонд ИСЭПИ публиковал в 2016 году). И вот, наконец, партия положила себе в копилку недостающий по закону 17-ый регион.
А значит, бренд «Партия прогресса» остаётся в надёжных спойлерских руках ещё на несколько лет. Впрочем, не стоит пояснять, что к реальному развитию партийной системы это отношения не имеет.
Ну а 20-ой партией на тех же самых выборах стала "ПарЗаС" (не путать с ПАРНАС) - Партия "За справедливость!"
На выборах в Мосгордуму усиливается тренд на самовыдвиженцев, а перспективные кандидаты как от власти, так и от оппозиции всё чаще отказываются от ассоциации с партиями.
Сегодня об участии в выборах в качестве независимого кандидата по округу #44 объявил глава муниципального округа Таганский Илья Свиридов. Член центрального совета "Справедливой России", он является главной надеждой партии на получение депутатского мандата в Москве - но отказался от возможности беспрепятственно зарегистрироваться от партии и решил собирать более 5 тысяч подписей избирателей.
Похожая ситуация и с одной из двух главных надежд партии "Яблоко" на предстоящих выборах в Москве - председателем Совета депутатов Гагаринского района Еленой Русаковой. Хотя её штаб уже начал агитацию и сбор средств, а сама она позиционируется в качестве кандидата "Яблока" в округе #37, на предвыборном сайте "Яблока" Русаковой нет в списке партийных кандидатов.
Однако "яблочников" выдвижение от партии не освобождает от необходимости сбора подписей, ведь после выборов в Госдуму 2016 года "Яблоко" утратило автоматическую льготу на выборах во всех регионах.
КПРФ достаточно неожиданно на днях отказалась от выдвижения своего союзника, независимого муниципального депутата Сергея Цукасова в округе #14 (это достаточно протестный округ в СВАО, в районах которого на муниципальных выборах в 2017 году успешно выступили кандидаты от оппозиции из числа местных активистов). Цукасов тоже пойдёт самовыдвиженцем - как и основной кандидат власти здесь Наталья Починок, которая даже не стала заявляться на праймериз "Единой России", хотя является координатором федеральной партийной площадки ЕР "Благополучие человека".
Да и в целом в недавних праймериз "Единой России" приняли участие только 15 основных кандидатов власти, хотя в Мосгордуме разыгрывается 45 мест. Остальные лояльные кандидаты, вероятно, тоже выйдут на выборы как беспартийные.
Для сравнения, пять лет назад "Единая Россия" изначально выставила 32 кандидатов, из которых 3 затем запрограммированно сошли с дистанции, а 1 проиграл выборы.
Утрата интереса кандидатов на московских выборах к партиям объяснима.
Социология свидетельствует, что в Москве падает доверие ко всем партиям без исключения, а москвичи всё чаще говорят о готовности поддержать на выборах депутатов независимого кандидата, а не выдвиженца от какой-либо партии.
Для кандидатов оппозиции сбор более 5 тысяч подписей - это возможность ещё в июне наработать почти половину необходимой базы сторонников на земле, ведь в 2014 году для победы в округах #37 и #44 потребовалось менее 12 тысяч голосов.
Для власти ослабление связей оппозиционных кандидатов с партиями ситуативно тоже выгодно.
Если будет решено "освободить" округа для победы Свиридова и Русаковой (а там пока не видно явных кандидатов от власти), то всегда можно будет сказать, что там победила не оппозиция, а надпартийный кандидат.
Если же в каком-то округе самовыдвиженцем, а не от парламентской партии идёт нежелательный кандидат, то при проверке 100% подписей ( с учётом того, что в Москве так и не пошли на эксперимент с электронным сбором подписей через Госуслуги), высок риск не пройти подписной фильтр и попросту не зарегистрироваться.
И наконец, кампании самовыдвиженцев - вслед за отказом пять лет назад от пропорционального элемента на выборах в Москве - окончательно выхолащивают элемент межпартийной конкуренции, споров о политическом курсе, сводя кампанию в столице России к хозяйственной и районной повестке.
Сегодня об участии в выборах в качестве независимого кандидата по округу #44 объявил глава муниципального округа Таганский Илья Свиридов. Член центрального совета "Справедливой России", он является главной надеждой партии на получение депутатского мандата в Москве - но отказался от возможности беспрепятственно зарегистрироваться от партии и решил собирать более 5 тысяч подписей избирателей.
Похожая ситуация и с одной из двух главных надежд партии "Яблоко" на предстоящих выборах в Москве - председателем Совета депутатов Гагаринского района Еленой Русаковой. Хотя её штаб уже начал агитацию и сбор средств, а сама она позиционируется в качестве кандидата "Яблока" в округе #37, на предвыборном сайте "Яблока" Русаковой нет в списке партийных кандидатов.
Однако "яблочников" выдвижение от партии не освобождает от необходимости сбора подписей, ведь после выборов в Госдуму 2016 года "Яблоко" утратило автоматическую льготу на выборах во всех регионах.
КПРФ достаточно неожиданно на днях отказалась от выдвижения своего союзника, независимого муниципального депутата Сергея Цукасова в округе #14 (это достаточно протестный округ в СВАО, в районах которого на муниципальных выборах в 2017 году успешно выступили кандидаты от оппозиции из числа местных активистов). Цукасов тоже пойдёт самовыдвиженцем - как и основной кандидат власти здесь Наталья Починок, которая даже не стала заявляться на праймериз "Единой России", хотя является координатором федеральной партийной площадки ЕР "Благополучие человека".
Да и в целом в недавних праймериз "Единой России" приняли участие только 15 основных кандидатов власти, хотя в Мосгордуме разыгрывается 45 мест. Остальные лояльные кандидаты, вероятно, тоже выйдут на выборы как беспартийные.
Для сравнения, пять лет назад "Единая Россия" изначально выставила 32 кандидатов, из которых 3 затем запрограммированно сошли с дистанции, а 1 проиграл выборы.
Утрата интереса кандидатов на московских выборах к партиям объяснима.
Социология свидетельствует, что в Москве падает доверие ко всем партиям без исключения, а москвичи всё чаще говорят о готовности поддержать на выборах депутатов независимого кандидата, а не выдвиженца от какой-либо партии.
Для кандидатов оппозиции сбор более 5 тысяч подписей - это возможность ещё в июне наработать почти половину необходимой базы сторонников на земле, ведь в 2014 году для победы в округах #37 и #44 потребовалось менее 12 тысяч голосов.
Для власти ослабление связей оппозиционных кандидатов с партиями ситуативно тоже выгодно.
Если будет решено "освободить" округа для победы Свиридова и Русаковой (а там пока не видно явных кандидатов от власти), то всегда можно будет сказать, что там победила не оппозиция, а надпартийный кандидат.
Если же в каком-то округе самовыдвиженцем, а не от парламентской партии идёт нежелательный кандидат, то при проверке 100% подписей ( с учётом того, что в Москве так и не пошли на эксперимент с электронным сбором подписей через Госуслуги), высок риск не пройти подписной фильтр и попросту не зарегистрироваться.
И наконец, кампании самовыдвиженцев - вслед за отказом пять лет назад от пропорционального элемента на выборах в Москве - окончательно выхолащивают элемент межпартийной конкуренции, споров о политическом курсе, сводя кампанию в столице России к хозяйственной и районной повестке.